Александр Звягинцев - Швейцарские горки

• Название: Швейцарские горки
• Автор: Александр Звягинцев
• Жанр: Детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-067645-3, 978-5-271-28342-0

«Продай одежду свою и купи меч».

Именно это библейское выражение вспомнил Валентин Ледников, когда узнал, что в Швейцарии в автомобильной катастрофе погибла главная женщина его жизни Анна Разумовская. Ибо его интуиция следователя говорила, что эта гибель не могла быть просто несчастным случаем.

А потом он получил по электронной почте письмо от… Анны. Она написала его перед самой смертью.

«Я тут наткнулась на очень интересный материал… Здесь и страсти, и предательство, и гигантские деньги, и государственные тайны, и международный шпионаж… В общем, черт знает что наворочено! Можно сделать сенсационную книгу-расследование. Станешь у меня мировой знаменитостью. Как видишь, я всегда с тобой. Не грусти, я рядом».

Ледников не знает, что будет отныне с его жизнью. Но точно знает другое — если смерть Разумовской не случайность, он найдет тех, кто отнял у него Анну. Чего бы это не стоило.

И какая разница, что будет потом…

---

Не всякий способ решения следственных задач может рассматриваться как правомерный и разрешенный в уголовном процессе.

Ты ему веришь? — спросил отец. — Сам же говоришь, что любить ему тебя не за что.

— А за что ненавидеть? — поинтересовался Ледников.

Отец задумчиво посмотрел на него.

— Ты не понимаешь?

— Я хочу сказать теперь, когда…

— Ненависть такое чувство, у которого зачастую нет разумного объяснения. А уж месть и вовсе не поддается осмыслению. Месть — дело людское.

У Ледникова старшего было худое моложавое лицо с иронически опущенными уголками губ, очень короткая стрижка, называемая французской. Иногда, когда его что-то забирало всерьез, он буквально преображался и превращался в энергичного, жесткого мужика, который кого надо возьмет за глотку, а кого надо и за круглую попку. И тогда становилось понятно, почему он был в свое время одним из самых молодых заместителей генерального прокурора.

Его блестящая карьера оборвалась ровно в шестьдесят лет. Отец легко мог стать сенатором, депутатом, вице-президентом в крупной компании, но почему-то предпочел стать свободным от всяких обязательств пенсионером. Сказал, что очень хочется не торопясь, с чувством и толком написать еще несколько книг, материалы к которым он собирал всю жизнь.

Как-то неожиданно и стремительно у него развилась болезнь суставов правой ноги, ему стало трудно ходить. Все чаще он стал прибегать к палке. На самом деле это была шикарная трость с серебряным набалдашником. Врачи предлагали операции, тяжелые тренировки, чтобы двигаться лучше, но отец отказался. Сказал: зачем мучить себя и других?

Теперь он писал книги — об истории прокуратуры и российских прокурорах, описывая разные интересные и таинственные дела из прошлого. В последнее время они делали это вдвоем — отец давал сюжеты и фактуру, а сын придавал им литературную форму.

— Так что мы знаем про товарища Альмезова? — поинтересовался отец.

Ледников сообщил все, что ему было известно. Много времени это не заняло. Георгий Олегович Альмезов был профессиональным разведчиком и работал под дипломатическим прикрытием. После того, как Разумовская стала сотрудничать с американским фондом, его сразу отозвали на родину — слишком это плохо совмещалось с его служебной деятельностью. Вернувшись в Москву, он официально уволился со службы, хотя кто его знает, какие там были договоренности. Через какое-то время он устроился на работу — заместителем директора по вопросам безопасности в какое-то научно-исследовательское объединение. По той информации, что случайно доходила до Ледникова, человеком Альмезов был порядочным, ответственным и настроенным весьма патриотически. Западница Разумовская даже с усмешкой называла его «последним пионером Советского Союза».

— Все это может быть и так, — задумчиво сказал отец. — Но мы должны помнить, что бывших разведчиков не бывает. И что у разведчика может быть задание, о котором никому не известно. За исключением того человека, который это задание давал. Так что… И не забывай — все-таки любить ему тебя не за что. А не любить есть за что. К тому же смерть близких часто меняет психику людей. И он вполне может убедить себя, что ты тоже виноват в ее гибели.

— Я? Каким же образом?

— Какая ему разница! — Отец с силой ударил тростью в пол. — Ему не понадобятся доказательства… А то ты не знаешь, как это бывает.

— Думаешь, он хочет меня там подставить?

— А ты такой вариант исключаешь?

Ледников подумал, повертел в руках чашку с чаем.

— Ну, не знаю… Допустим. Но зачем все так сложно? Он мог бы попробовать разобраться со мной и тут. Если ему этого так хочется.

— Ты забываешь — он профессиональный разведчик. Человек, умеющий разыгрывать сложные партии. Долгоиграющие, запутанные, с неясными посторонними целями.

— Ну, например?

Ледников вдруг понял, что не хочет соглашаться с подозрениями отца. То ли потому, что Альмезов ему понравился, то ли еще почему…

— Во-первых, он хочет использовать тебя для расследования обстоятельств ее гибели, — гнул свое отец. — А во-вторых, если он решил отомстить тебе, то ему это надо сделать так, чтобы самому остаться в стороне. Ведь у него есть сын, он не может рисковать собой. Он должен быть вне подозрений. Может случиться так, что ты разберешься, в чем там дело, а потом… От тебя просто постараются избавиться.

Ледников согласно кивнул — может случиться и такое.

— Я буду осторожен.

— Не просто осторожен, а более чем, — сурово произнес отец. И настойчиво повторил: — Более чем!

— Я понимаю.

— Когда ты летишь?

— Завтра.

— Кто-нибудь еще в курсе? Тебе есть, к кому там обратиться за помощью?

Ледников покачал головой.

— Я позвонил, правда, этой самой Жене Абрамовой, к которой летала Разумовская. Она сказала, что будет на месте. Но сам понимаешь, какая от нее может быть помощь… В лучшем случае какая-нибудь информация.

— Понятно. Не густо.

Отец даже не пытался отговорить Ледни-кова от поездки, он сразу понял, что это бессмысленно. К тому же он хорошо знал, почему Ледников туда летит. Потому что и сам повел бы себя так же.

— Кстати, если то, что случилось, не несчастный случай, — отец аккуратно подбирал слова, чтобы не сказать что-то грубое о смерти Разумовской, — это может быть и провокация.

— А цель?

— Цель может выясниться позже, когда придет нужда. Смерть всегда очень сильный аргумент. Особенно в наше время. К тому же ее можно истолковывать как тебе угодно и выгодно. Поэтому тебе надо всегда иметь в виду этот вариант, когда будешь в Берне. Будь готов к любому повороту сюжета.

— Всегда готов.

Отец побарабанил пальцами по столу. Взгляд его стал жестким и серьезным.

— Я все-таки хочу тебя еще раз спросить: для чего ты отправляешься в Швейцарию?

Ледников посмотрел ему в глаза также серьезно.

— Я хочу установить правду. У меня есть серьезные основания сомневаться в том, что это был несчастный случай. Судя по ее последнему письму, в Швейцарии она нашла какие-то тайные материалы, видимо, очень опасные… Она хотела, чтобы я сделал из этого сенсационную книгу. Получается, что она влезла в эту историю и ради меня тоже.

Он никогда не мог даже подумать, что останется без Разумовской. И теперь, когда это случилось, не знал, что будет отныне с его жизнью. Но точно знал другое — если смерть ее не случайность, он найдет тех, кто отнял у нее жизнь. Чего бы это ни стоило. И какая разница, что будет потом.

— Хорошо. Допустим. А потом? Что ты будешь делать потом? — спросил отец. Он словно читал мысли Ледникова. — Что ты будешь делать, если окажется, что это был не несчастный случай?

Ответ на этот вопрос Ледников знал хорошо.

— Я буду искать того, кто ее убил.

— Понятно, — не удивился отец. — А потом? Если ты его найдешь?

Ледников пожал плечами.

— Всему свое время. Там видно будет.

— Но ты не судья и не палач, — строго выговорил отец. — Если ты собираешься мстить, то…

— Там видно будет, — упрямо повторил Ледников и добавил: — Ты же сам сказал, что «месть — дело людское».

Глава 3 Cum morair, medium solvar et inter opus Пусть смерть настигнет меня среди трупов

В процессе поиска следователь постоянно создает мысленные модели криминальной ситуации.

Он прошел регистрацию, паспортный контроль и устроился в ожидании посадки в самолет с бокалом виски в пустом баре. Вытянув ноги, прикрыл глаза, чтобы никого не видеть. Он не то чтобы устал в последние дни, нет, он просто словно одеревенел. Вдруг обнаружил, что ему и двигаться-то тяжело. Да и не хочется. Все представлялось теперь бессмысленным.

Вспомнились предупреждения отца: никто не может сказать, что движет товарищем Альмезовым теперь, после гибели Анетты. Никто не знает, что творится у него в мозгах, какая тяжесть лежит на его душе. И вообще — осталась ли его душа здоровой, в целости и сохранности? Может быть, у него психика поехала? И какая роль отведена в планах отставного разведчика, обманутого мужа и придавленного горем вдовца, некоему гражданину Ледникову? Если товарищ Альмезов решил мстить, никакие доказательства ему не понадобятся, никакие резоны не убедят.

Кто-то отодвинул стул и устроился за его столиком. Ледников с раздражением открыл глаза и увидел спокойное, сосредоточенное лицо товарища Альмезова Георгия Олеговича. Интересно, как он оказался здесь, уже за границей паспортного контроля? Впрочем, какая разница.

— Здравствуйте, Валентин Константинович, — без всякого выражения сказал Альмезов.

Ледников хмуро кивнул.

— Вы что, следите за мной? Какого черта!.. Послушайте, чем меньше вы будете меня наставлять и инструктировать, тем будет лучше. Я не ваш подчиненный! И не исполнитель ваших заданий!