Михаил Пришвин - Дневники 1930-1931

• Название: Дневники 1930-1931
• Автор: Михаил Пришвин
• Издательство: ООО «Изд-во "Росток"»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-94668-041-2

Книга дневников 1930–1931 годов продолжает издание литературного наследия писателя.

Первая книга дневников (1914–1917) вышла в 1991 г., вторая (1918–1919) — в 1994 г., третья (1920–1922) — в 1995 г., четвертая (1923–1925) — в 1999 г., пятая (1926–1927) — в 2003 г., шестая (1928–1929) — в 2004 г.

Публикуется впервые.

---

После долгих споров, уговоров, Чисыза обещался во всем слушаться Ювена и держался несколько лет, никаких споров в кухне больше не поднималось. Но случилось однажды, эту больницу пришлось ремонтировать капитально, врачу и техническому персоналу дали отпуск на месяц, больных направили в другую больницу. И случилось как раз в этот месяц, у китайцев был строгий пост. Вот когда ремонт был закончен и служащие явились на работу, Чисыза опять поднял в кухне свою революцию и стал кричать. Когда сбежались, оба китайца стояли друг против друга со скрученными салфетками и старались друг друга покрепче стегнуть.

— В чем дело? — спросила мадам.

— Мал-мало не слушается бога, — ответил Ювен.

Чисыза кричал и плакал, кричал и плакал:

— Моя хочет кушать, его хочет бога.

С трудом в этот раз помирили повара и бойку, долго уговаривали в присутствии всего совета из хлебника, водоноса и прачки.

Были, конечно, потом еще кое-какие мелочи в жизни Ювена и Чисызы, но о них не стоит рассказывать. Конечно, никто, кроме самого Ювена, не знал, когда, наконец, наступит тот последний день десятого года, когда Ювен выполнит свой долг в отношении своей старой мамы, жены старшего брата и его детей. В этот день мадам, вернувшись к себе, нашла у себя на столе необыкновенный букет, слишком роскошный даже в отношении цветов Уссурийского края: букет был из живых китайских цветов и значил прощание Ювена. Никто не видел, как он вышел, куда ушел. В кухне все блестело и стояло на своих местах. Чисыза стоял там и плакал и <2 нрзб.> и говорил: «Ювен хочет мал-мала бога, моя хочет мал-мала человек». Он не остался поваром, поступил в русскую школу.

Не ел никого, у кого живой мама (вегетарианец).

Сектант (вегетарианец).

Чисыза просил подарить атлас, буду показывать китайским дуракам, как люди на свете живут.

Возражение: у китайцев нет постов, и монашество надо бросить, а Лувен как сектант, работал, читал, развивался{258}.

…все проиграл (описать притон).

Нельзя ли сюда «Арсея».

26 Августа. Всю ночь шел дождь и настоящий, а не то, что мы, приезжие, здесь принимаем за дождь: так что чуть ли не весь месяц были дожди, между тем садовод местный жаловался на полное бездожие.

Оказалось, что этот дождь из тумана для земли вовсе не дождь, и она лежит совершенно сухая, потому что туманную влагу вмиг сушат ветры. Как трудно здесь быть сельским хозяином! Там, в недрах страны, почти всегда мы можем накануне сказать, какая завтра будет погода, мало того, иные пытаются как-то по новолунью, как расположены рожки луны, предсказать продолжительное вёдро или ненастье. И пусть даже неверно предсказывают, все-таки хоть попытку делают разобраться и познать фенологический ритм природы. Здесь на дню семь пятниц, приезжий человек после нескольких усилий понять что-нибудь опускает руки и обращается за советом к китайцу. Так и повелось, что в затруднительных случаях многие говорят:

— Надо бы китайца спросить.

Очень возможно, что старинные искатели жень-шеня, охотники и звероловы, старинные таежные китайцы и понимали что-нибудь в этой природе, но нынешний владивостокский китаец, мелкий ремесленник или торговец, понимает в этом едва ли больше нас. Гидролог и любитель-садовод Булгаков, услыхав от меня ссылку на китайца, ужасно возмутился и прямо отрезал:

— Ничего китайцы не знают.

Papilio Raddei — черная дневная бабочка.

Actias artemis — голубая ночная, большая.

Русскому все непонятно на Д. В., растения невиданные, животные, насекомые, в особенности непонятны и неожиданны переходы в погоде. В России ведь часто накануне с уверенностью говорят о будущем дне — вёдро будет или ненастье, иные по новолунию, куда луна рогом смотрит, пытаются предсказать надолго погоду. Здесь за час не знаешь, как будет дальше, и если уж очень надо узнать, даже пусть неверно, лишь бы что-нибудь предположить, говорят:

— Надо бы китайца спросить.

Оно понятно, кому ж знать, как не искателю жень-шеня, охотнику, ловцу. Но ведь эти китайцы, которые теперь торгуют мелочами во Владивостоке, что они могут знать, тем не менее «китаец» везде для жителя Владивостока барометр. И вот нашелся, наконец, один гидролог и любитель садоводства, сам во всем разобрался и объявил:

— Ничего китайцы не знают.

Капитан Желябов в тумане замучен, весь день возмущенно кричит, глядя на катер с ивасями:

— Проклятые, <1 нрзб.>! Под суд сукиных детей.

Кончить судом: суд над русским и корейцем.

27 Августа. Дождь, который начался во вторник вечером, все усиливаясь, в ночь на четверг стал ливнем, и в то же время разыгрался тайфун, не самый большой, как бывает здесь, но порядочный. Верещагин Василий Николаевич: Оксанская, ул. Загоскина. Спросить улицу «вторую» и по ней до № 4 и налево круто в гору Загоскин.

Будто бы, по словам Верещагина, оленьи пятна — это его защитные пятна: под блики солнца. И что будто бы все звери родятся с признаками пятен.

Еще он говорил, что предполагают устроить питомник пятнистых оленей на Кавказе (почему, правда, олень избрал для житья такой маленький уголок). Удачные опыты Дорогастайского на Байкале.

Рассказывал о стрельбе Кочергина. Вот в море шагов за тысячу показался какой-то хищник, промышляющий рыбу, кореец, китаец, может быть японец даже? Кочергин в это время спорит с кем-нибудь, что для него это легкий выстрел. Хищник между тем перекидывает парус, тянет за веревку, уперся ногой, весь склонился спиной за борт и держится только веревкой. Кочергин стреляет, хищник падает в море и через мгновение исчезает в волнах. Какой тут ответ, перед кем?

Какой-то любитель музыки прибоя в жаркое время, а отчасти и чтобы спастись от комаров, свою железную кровать поставил в воду и так спал. Можно себе представить, какое блаженство испытывал он! Чем успокаивает шум моря, когда сидишь на берегу? Тем, думается, что мерный звук прибоя говорит о больших сроках земли, прибои — это как будто часы у самой планеты, и вот эти большие сроки встречаются со сроком твоей маленькой жизни, и начинается раздумье, и маленькая скорбь исчезает.

Третьего дня с Верещагиным встретился приятель:

— Эх вы, опоздали, малина прошла, а даурский бекас вчера у меня из-под сарайчика вылетел.

Даниленко, зав. пушной базой, живет в здании комбината.

Все охотники, встречаясь, говорят:

— Фазанов-то! Страсть! Пропасть! Везде фазаны!

В 25-м или 26-м году охотсоюз раздал корейцам ружья и порох для заготовки эксп. фазана. Корейцы до тех пор не охотились, фазаны у них по пашням как куры бегали. Стрелять влёт не умели, а потому гоняли их с собаками. И заганивали, потому что фазаны долго не могут летать: сядет у моря и рот раскрыл, тут его и бьют.

Вечер. Тайфун продолжается, и это вечером создает то же настроение, как бывает у нас в самом конце осени. Завтра Успенье. Слышу, говорят:

— Вот и лето прошло, а лета не видели.

Все говорят, что это лето исключительное, и обыкновенно с ½ июля погода стоит хорошая, а тайфун в августе бывает один.

Пусть исключительное, но зато яснее видна характерная черта здешней природы. Здесь очень быстро природа живет, силою волн, ветра, дождей и туманов горы чуть не на глазах разваливаются. Вот в Посьете я прошел низом, узкой тропой между скалой и камнем, лежащим в море.

— Вы низом прошли? — спросили меня местные люди. — Как Вы не побоялись, у нас никто не ходит, камень вот-вот упадет.

— Да он уже упал, — сказал я. — Он уже в море лежит.

— Разве упал, когда же это…

Вот когда это поймешь, что именно здесь не Урал, где старые горы кончились, развалились и богатства их все лежат на виду, что здесь молодые горы и вся природа бунтует, начинаешь приходить в себя, разбираться во всем: эти все перемены в природе вследствие особенной силы напряжения разрушения и созидания…

28 <Августа>. Ночью тайфун стал тише, удары его были реже, и утром уже была тишина и совершенный мир.

— Вы этим возмущаетесь, Вам кажется это абсолютно плохо, головотяпство или вредительство? а другой находит вполне естественным следствием тех или других причин и ничуть не возмущается, как же нам согласоваться?

Тайфун. Цветы поломаны и разбросаны. Серебристый тополь, вывернув свое белое «серебро» наверх, как зверь в последних мучениях закатывает глаз и вывертывает один белок, <трепался> в стороны, взмахивая кроной вверх, бросаясь вниз.

И все время около дома пищала искательным голосом птица, похоже как цыпленок пищит, только грубее и чаще. Бабушка говорила, что это тайфун у нее детей побил.

29 Августа. Ездил в Сиданку{259} смотреть лисятник АКО. По пути какой-то агроном уверял меня, что культура риса невыгодна, так как портит почву, создает болото, истощает землю. С уважением относился к азиатской культуре и рекомендовал механизировать ручные азиатские приемы при грядковой культуре. Вот, напр., китаец разбирается в навозе, находит в нем навоз конский и отделяет его, а в конском навозе находит экскременты тех лошадей, которые кормились бобами, — вот это самый ценный навоз; так вот, попробуйте механизировать китайскую обработку навоза!