Филипп Александр - Королева Виктория

• Название: Королева Виктория
• Автор: Филипп Александр
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-235-02973-6

Королева огромной империи, сравнимой лишь с античным Римом, бабушка всей Европы, правительница, при которой произошла индустриальная революция, была чувственной женщиной, любившей красивых мужчин, военных в форме, шотландцев в килтах и индийцев в тюрбанах Лучшая плясунья королевства, она обожала балы, которые заканчивались лишь с рассветом, разбавляла чай виски и учила итальянский язык на уроках бельканто Высокородным лордам она предпочитала своих слуг, простых и добрых Народ звал ее «королевой-республиканкой» Полюбив цветы и яркие краски Средиземноморья, она ввела в моду отдых на Лазурном Берегу Страстная натура, она почти до безумия любила своего Альберта и, овдовев в сорок два года, до самой смерти слепо следовала лютеранским принципам своего немецкого принца.

Это биографическое повествование без всяких прикрас рассказывает о пылкой и неистовой Виктории.

Перевод осуществлен по изданию:

Alexandre F., de L 'Aulnoi В

La Derniere Reine. Victoria 1819—1901.

Paris: Robert Laffont, 2000

---

Когда Виктории доложили об этом, она дала волю своему королевскому гневу: «Вот то, что вы, англичане, называете правосудием! Этот молодой человек является образцом честности и порядочности, он не способен ничего украсть, просто у индийцев существует обычай брать себе найденные вещи». И отказалась возвращаться к этой теме.

17 октября 1890 года Мунши сопровождал ее в Глассалт Шил. Она ни разу не была там после смерти Брауна. И осталась там на ночь в компании Беатрисы и двух горничных: Эмили Эмптхилл и Минни Кохрейн.

Столь же трепетно, как к индийцам, она относилась к своему отдыху во Франции, куда неизменно отбывала на Пасху, обычно в конце апреля. В 1890 году она в третий раз отправилась в Экс-ле-Бэн, где купила себе имение. Местный пейзаж напоминал ей Бальморал, а климат — Осборн летом. Но на этот раз ей настолько не повезло с погодой, что она решила больше туда не возвращаться. Через несколько лет она продаст там свое имение, равно как и шале в Баден-Бадене: «Содержание дома, находящегося так далеко и использующегося всего две недели в году, обходится слишком дорого». Она больше даже слышать не желала о баскском побережье: растительность там слишком скудная, а ветер слишком резкий. Теперь она была без ума от Лазурного Берега с его апельсиновыми деревьями, пальмами, кедрами, таким синим морем и такими душистыми цветами...

Весной 1891 года она побывала в Грассе. Вместе со своей свитой она заняла весь «Гранд-отель», откуда открывался чудесный вид на плантации роз, которые тянулись до самого моря. В ясную погоду оттуда даже можно было разглядеть Корсику. Для этой цели королева приобрела новейший бинокль, изобретенный астрономом Камилем Фламмарионом.

В Каннах отдыхала вдова Лео, и Виктория нанесла ей визит. Но делала все возможное, чтобы избежать встречи с братом Альберта, остановившимся неподалеку. Этот ужасный герцог Эрнест, который все никак не умирал, оказывал дурное влияние на сына Аффи, юного Альфреда, который жил в Кобурге. Чтобы королева могла спокойно гулять на свежем воздухе, Элис Ротшильд предоставила в ее распоряжение огромный парк вокруг своей виллы. Там была проложена специальная дорожка для коляски Виктории, которую тянул за собой Жако. Луиза с Беатрисой, но без матери, посетили выставку картин Фрагонара. А Виктория сокрушалась, что этот край оказался таким диким. Чуть позже она напишет Вики: «Должна признаться, что я очень люблю модные лавки и иностранные города. Мне там интересно». Плюс ко всему отдых в Грассе оказался подпорченным простудами и гриппом, доктор Рид сбился с ног, бегая от кровати одного больного к кровати другого. Элизабет, старшая горничная королевы, умерла в тридцать восемь лет от столбняка, которым заразилась, уколовшись иголкой. Королева лично следила за мельчайшими деталями похорон. Она не позволила, чтобы ночь перед погребением гроб с телом покойной простоял на кладбище: «Подобная мысль заставила возмутиться мою душу и тело». Она так горевала, словно речь шла о члене ее семьи.

В Лондоне Солсбери с аристократической небрежностью вершил дела государства. Виктория узнала, что под нажимом Берти апатичный Эдди решился попросить руки принцессы Мэй, дочери Марии-Аделаиды Кембриджской, весьма популярной в стране «толстухи Мэри», герцогини Тэкской и двоюродной сестры королевы. В ноябре белокурая Мэй держала экзамен в Бальморале. Вики, которая не оставляла надежды пристроить в невесты Эдди свою дочь, нашла девушку «легкомысленной». Но Виктория сочла ее вполне подходящей парой для своего внука: «Она не производит впечатления пустышки и хорошо воспитана». А Мэй волновалась: она совсем не знала своего жениха. Свадьба была назначена на 27 февраля, до нее оставалось четыре месяца. В декабре королева выделила им апартаменты в Сент-Джеймсском дворце и повезла во Фрогмор, чтобы в его мавзолее получить «благословение Альберта».

Виктория надеялась, что новоиспеченный супруг будет более discreet[134], чем его отец, поскольку Берти только что оказался замешанным сразу в двух скандалах, которые тут же раздула британская пресса, чья власть в королевстве была гораздо сильнее, чем власть всех государственных институтов. Два партнера Берти по картам устроили дуэль. Один из них обвинил другого в мошенничестве, и Берти пришлось давать показания в суде, а газеты тут же воспользовались представившейся возможностью упрекнуть в праздности принца Уэльского, чья жизнь целиком была посвящена азартным играм и женщинам. Из Берлина Вилли прислал дяде нравоучительное письмо, в котором корил его за то, что он садится за карточный стол «с партнерами, годящимися ему в сыновья».

Виктория жаловалась Вики на то унижение, что ей довелось испытать «при виде того, как будущего короля валяют в грязи (уже во второй раз)». И словно ему было этого мало, Берти еще влюбился в леди Брук, бывшую любовницу лорда Бересфорда. Получивший отставку любовник выдвинул ультиматум: либо Берти забывает леди Брук, либо вся эта история становится достоянием прессы. Королева в отчаянии умоляла лорда Солсбери договориться с разгневанным лордом. А Алике была так рассержена, что даже отказалась присутствовать на праздновании пятидесятилетия Берти, который так часто забывал о том, что является ее мужем.

4 января Эдди собирался устроить в Сандрингеме прием по случаю своего дня рождения, ему исполнялось двадцать восемь лет. Мэй была приглашена на него вместе со своими родителями. За день до торжества принц, простудившийся на охоте, слег с сильнейшим гриппом. Меньше чем через неделю у него начался бред, он звал Элен, свою бывшую невесту-француженку. 14 января он скончался.

Королева в это время находилась в Осборне, и ее врачи не советовали ей ехать на похороны внука. Они опасались, что она тоже может заболеть гриппом. Журналисты ломали себе голову, придумывая, что бы написать в некрологе. Никто не находил у наследного принца ни одного достоинства, кроме, пожалуй, некоторого добродушия. Смерть увенчала никудышного жениха ореолом славы, которой он никогда бы не снискал, оставшись в живых. Фотография бедняжки Мэй, склонившейся над его гробом, чтобы возложить венок из флёрдоранжей, который она собиралась надеть на свадьбу, появилась на первой полосе всех газет. Англия заливалась слезами.

«После болезни Джорджи на нас посыпались все несчастья!» — писала королева Вики. Она только что узнала, что у Людвига Гессенского случился инсульт. 13 марта ее зять умер: «Милый, старый Дармштадт, прекрасный дворец и дивные прогулки; мой дорогой Людвиг возил меня всюду, где, как ему казалось, мне должно понравиться, он сидел либо рядом со мной, либо правил каретой, запряженной четверкой лошадей, он так любил это делать; и еще эти чудесные застолья в кругу семьи по вечерам и т. д., сколько же удовольствия, сколько удовольствия...»

Ее поездка на Лазурный Берег была запланирована на следующую неделю. Королева не стала переносить ее. Ей хотелось погреться на солнышке, и она уехала на юг с Беатрисой и Патрицией Коннаутской, дочерью Артура. Из-за траура на всем протяжении пути на окнах ее поезда были опущены шторки. «Индийцы привлекали к себе всеобщее внимание. Они были одеты в удлиненные туники гранатового цвета, расшитые золотом, на груди у каждого сияла вышитая императорская корона, над которой переплетались буквы V.I.R.[135]. Панталоны и пояса на них были белыми, а тюрбаны светло-желтыми», — писал корреспондент «Фигаро».

Она поселилась в четырех километрах от Йера, в Костебеле, давно облюбованном англичанами, у которых там была даже своя англиканская церковь. Гостиница оказалась скромной, но с просторными комнатами и полами, устланными ковром в красно-коричневых тонах, это была «ее любимая расцветка», как уверял журналист «Фигаро». Медные кровати англичане привезли с собой из Виндзорского дворца, а соседний Йер предоставил в распоряжение королевы свои сады и парки: «Самым большим из них был филиал Ботанического сада Булонского леса. Там разводили комнатные растения и выращивали раннюю клубнику, которую поставляли в Париж». Восемь лошадей и ослик Жако уже поджидали свою венценосную хозяйку.

Виктория отменила все официальные мероприятия. Артур с женой Луизхен остановился по соседству от матери в гостинице «Альбион». Генрих Баттенбергский вскоре должен был прибыть туда на своей яхте «Роксана». Апартаменты Беатрисы, в которых помимо всего прочего был и музыкальный салон с полным набором музыкальных инструментов, располагались под апартаментами Виктории.

Покидая морское побережье, королева нанесла визит лорду Солсбери в его замке «Бастида», расположенном в Болье. Ее поезд повез ее в Германию, где она собиралась посетить Дармштадт и, главное, напомнить Эрни, новому великому герцогу Гессенскому, о «его обязанностях». Обожавший живопись и поэзию Эрни, получивший прозвище «Красный герцог», как и его старшая сестра, отличался прогрессивными взглядами. Его бабушка считала, что в двадцать четыре года внуку пора жениться. Жена поможет ему справиться с ролью монарха. А в жены королева прочила ему его двоюродную сестру Даки, дочь Аффи.