Филипп Александр - Королева Виктория

• Название: Королева Виктория
• Автор: Филипп Александр
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-235-02973-6

Королева огромной империи, сравнимой лишь с античным Римом, бабушка всей Европы, правительница, при которой произошла индустриальная революция, была чувственной женщиной, любившей красивых мужчин, военных в форме, шотландцев в килтах и индийцев в тюрбанах Лучшая плясунья королевства, она обожала балы, которые заканчивались лишь с рассветом, разбавляла чай виски и учила итальянский язык на уроках бельканто Высокородным лордам она предпочитала своих слуг, простых и добрых Народ звал ее «королевой-республиканкой» Полюбив цветы и яркие краски Средиземноморья, она ввела в моду отдых на Лазурном Берегу Страстная натура, она почти до безумия любила своего Альберта и, овдовев в сорок два года, до самой смерти слепо следовала лютеранским принципам своего немецкого принца.

Это биографическое повествование без всяких прикрас рассказывает о пылкой и неистовой Виктории.

Перевод осуществлен по изданию:

Alexandre F., de L 'Aulnoi В

La Derniere Reine. Victoria 1819—1901.

Paris: Robert Laffont, 2000

---

Взамен он согласился приехать в Бальморал с его кошмарным холодом, нетоплеными каминами, охотничьими трофеями Альберта и этим полунемецким-полушотландским местным колоритом, который обожала Виктория. Он прибыл туда совершенно больным, и она тут же послала к нему доктора Дженнера, который прописал ему постельный режим. Королева позволила разжечь в его комнате камин. Более того, в отличие от Гладстона, которого в его последний приезд она заставила ждать целую неделю перед тем, как соблаговолила принять его, к Дизраэли она тут же наведалась сама, чтобы узнать, как он себя чувствует. «Можете не верить мне, если хотите, но королева самолично явилась ко мне в комнату», — ликовал он в письме к своей приятельнице леди Брэдфорд.

У него было самое большое парламентское большинство, какое только видели в этой стране за сорок лет, его партия обожала его и называла своим «шефом». Даже Виктория не смогла устоять перед ним, а «между тем, — говорил он, — я не думаю, что на свете есть более несчастное существо, чем я. Состояние, успех, слава и даже власть не способны принести счастье. Одни лишь чувства способны на это». Он страдал астмой, и теперь ему не хватало дыхания, чтобы произносить длинные речи, которыми он когда-то прославился: «Власть пришла ко мне слишком поздно. Было время, когда я был полон желаний и чувствовал в себе силы тасовать династии и правительства. Но время это прошло». А еще он страдал подагрой и порой приходил на заседания парламента в домашних туфлях.

И при всем при том осенью 1875 года он провел гениальную операцию: перекупил акции Суэцкого канала, которые срочно продавал, чтобы расплатиться с долгами, египетский хедив, являвшийся с 1869 года совладельцем канала вместе с французами. Парламент в это время был на каникулах, а действовать нужно было очень быстро, чтобы перехватить этот пакет акций у Франции. Стоил он 4 миллиона фунтов стерлингов. Дизраэли отправил своего личного секретаря Корри к Лайонелу Ротшильду, который в этот момент сидел за обеденным столом. «Кто гарантирует сделку?» — спросил банкир. «Британское правительство», — ответил Корри. «Вы получите эти деньги». Дизраэли отправил королеве сообщение: «Дело сделано, мадам... Он ваш».

Англичане, которые никогда не верили в успех проекта Фердинанда Лecceпca[111], взяли наконец реванш и вновь стали хозяевами морского пути в Индию. Эта блестящая победа привела Викторию в восторг: несколько дней назад Бисмарк позволил себе заявить, что Англия утратила былое политическое могущество и не способна соперничать в Европе с новой Германской империей.

В экономическом развитии Великобритании наступил «затяжной период спада», который продлится до конца столетия. Свободная торговля стимулировала импорт сельскохозяйственной продукции. Конкуренция в сфере промышленности с новыми государствами стала более жесткой.

Америка завершила свое объединение, то же произошло в Германии, Италии, Бельгии. После войны 1870 года Франция с удивительной быстротой оправлялась от ее последствий. И даже царская Россия делала первые шаги в развитии своей промышленности[112].

Заботясь об укреплении английского могущества, Дизраэли делал ставку на расширение колониальной империи. На планисфере[113], висевшей в его кабинете, красным цветом были обозначены зоны британского присутствия, которые постоянно разрастались. Чтобы удержать эти территории под своим контролем, необходимо было модернизировать армию и увеличить флот. Виктория тоже прекрасно понимала это. Еще Альберт высказывал эти мысли. Ей тем более импонировали гегемонистские планы ее нынешнего премьер-министра, что «ужасный господин Гладстон», которого она называла не иначе как «мистер Г», думал лишь о сокращении военных расходов и даже мечтал об автономии Ирландии.

Берти отправился с визитом в Индию. Это было еще одной победой ее дорогого Диззи. Виктория дала в конце концов согласие на это дальнее путешествие сына при условии, что ей, естественно, не придется его оплачивать. В палате общин разгорелась ожесточенная дискуссия по этому поводу. Дизраэли не желал, чтобы наследник английского престола, совершающий свою первую поездку в Азию, чувствовал себя в стране магарадж «стесненным в средствах». И ему удалось добиться выделения Берти небывало крупного кредита в размере ста двенадцати с половиной тысяч фунтов стерлингов.

Пресса неистовствовала. В качестве экспертов Берти взял с собой своих партнеров по картам и вечеринкам, эту «команду шикующих бездельников» из Мальборо-хауса. В Гайд-парке республиканец Брэдлаф сорвал аплодисменты шестидесятитысячной толпы, когда воскликнул: «Вместо того чтобы критиковать этот визит в Индию своего будущего государя, англичане должны пожелать ему попутного ветра и как можно более длительного путешествия!»

Желая не ударить в грязь лицом перед индийской роскошью, Берти заказал себе новый фельдмаршальский мундир, звание фельдмаршала мать пожаловала ему на его последний день рождения. Но при весе в сто килограммов и росте метр семьдесят он смотрелся в военной форме менее импозантно, чем его дорогой папочка. И еще менее импозантно, чем встречавшие его в Бомбее местные князья в расшитых золотом камзолах и тюрбанах, усыпанных бриллиантами и изумрудами величиной с голубиные яйца.

Ничто и никогда не сможет сравниться по роскоши и утонченности с Британской Индией. В ее дворцах с крашенными охрой стенами полчища босоногих слуг в белых одеждах занимались тем, что плели из жасмина душистые гирлянды, разносили серебряные подносы с фруктами и обмахивали огромными опахалами из страусиных перьев своих повелителей, восседающих на золотых тронах. В наполненных прозрачной водой бассейнах отражались своды дворцов, садовые беседки и павильончики, увитые бугенвилиями и окруженные цветущими розами. Англия не стала отбирать их земли у трех с половиной сотен местных владык, которые исправно платили ей дань, а воздавала каждому из них соответствующие его рангу почести согласно строгому протоколу. Самые щедрые по отношению к британской короне могли рассчитывать во время своего официального визита к вице-королю Индии на салют в их честь из двадцати одного пушечного залпа, следующие — из девятнадцати, потом — из семнадцати...

К приезду наследника английского престола все лужайки были аккуратно подстрижены, струи ароматизированной воды изливались из фонтанов на цветы розового лотоса, слоны и лошади, верблюды и белые буйволы были покрыты золотыми попонами, а храмы устланы шелковыми коврами. Белые одежды магарадж, красные мундиры военных, сияющие на солнце пуговицы, шпаги и медные трубы, равно как и грохот артиллерийского салюта, производили сильное впечатление.

Кортеж гостей двигался сквозь толпу женщин в разноцветных сари и священников в шафранно-желтых тогах, мимо садов, где стройные кипарисы соседствовали с не менее стройными колоннами розового мрамора. Духовые оркестры, храмы с бесчисленными изображениями Шивы, стаи обезьян, скачущих по крышам домов, завораживающий танец местных танцовщиц, погребальные костры, кобры, послушные голосу флейты, запахи корицы и ладана, карри и гвоздики, которыми был напитан воздух, — все это просто оглушило принца Уэльского. Каждый день он делился в письмах своими впечатлениями с матерью, которая советовала ему заботиться о своем здоровье. Людвиг Баттенбергский, немецкий принц и двоюродный брат Людвига Гессенского, состоял на службе в английском флоте и сопровождал Берти в его поездке. Будучи талантливым художником, он делал зарисовки увиденных им сцен, и они станут прекрасными иллюстрациями к рассказам путешественников. Газеты, поначалу враждебно отнесшиеся к турне наследного принца, широко освещали его на своих страницах. Это событие получило такой резонанс, что сто лет спустя даже будут ходить легенды, будто бы сама Виктория посетила Индию.

Как когда-то в Соединенных Штатах, принц Уэльский прекрасно справился со своей задачей. Сопровождавшие его дипломаты составляли для него программу на каждый день и диктовали ему его приветственные речи. Его непринужденные манеры и веселый нрав покорили всех индийских магарадж, с которыми он охотился на тигров, ягуаров и буйволов, сидя на спине слона. Вечерами он не сводил глаз с красавиц, увешанных тяжелыми золотыми браслетами, которые так и льнули к нему. Английские чиновники и военные, которые правили этой азиатской страной, не скрывая своего презрения к местному населению, считали даже, что принц Уэльский излишне фамильярен с туземцами.

Трюмы «Сераписа», военного корабля, который спустя семь месяцев доставил Берти в Лондон, походили на Ноев ковчег с разместившимися в них гепардом, серым арабским скакуном, пятью тиграми, семью леопардами, четырьмя слонами, тремя страусами и гималайским медведем, которые должны были пополнить коллекции английских зоопарков. Наследник короны привез с собой роскошные охотничьи трофеи и многочисленные подарки: ковры, картины, статуи, шелка, драгоценности, орхидеи, редкие растения... Подарком, доставившим его матери наибольшее удовольствие, был экземпляр ее «Шотландского дневника», переведенного на хинди, в мраморном переплете с драгоценными инкрустациями.