Юлия Юзик - Бесланский словарь

• Название: Бесланский словарь
• Автор: Юлия Юзик
• Издательство: Захаров
• Жанр: Публицистика
• Год: 2003
• ISBN: 5-8159-0585-2

Беслан — это еще одна ступенька в ад.

Это — наш мир, открывшийся изумленным детским глазам, прозревшим, какие мы на самом деле. Слепые и жестокие, лживые и холодные, совершенствующие свои машины, свои компьютеры, но не самих себя.

В чем уникальность этой книги?

Ведь можно спросить: ну, еще одна книга о смерти, о нестерпимой трагедии?!

Нет, это не так.

Эмоциональная уникальность этой книги в том, что она не о смерти, а о любви. О жизни. О чувствах.

Обо всем этом рассказывают только сами участники этих трагических событий.

«Бесланский словарь» записан и составлен Юлией Юзик, чья первая книга «Невесты Аллаха», рассказывающая о чеченских смертницах-шахидках, вышла уже в девяти странах.

---

Понимаете, у этих мальчиков не было ничего: ни своего дома, ни отца, ни нормальной семьи. Я старалась сделать так, чтобы они не чувствовали себя обделенными. Я вкалывала, чтобы у них были хорошие игрушки, хорошая одежда; чтобы они не завидовали другим детям, у которых все это было…

Они росли у моих родителей. Последние два года они только у них почти и жили. Уроки в школе закончатся, они ко мне в салон прибегают:

— Ма-ам, пошли домой!

А как «домой»? Как я работу брошу? Отвечаю:

— Если я пойду сейчас домой, кто нам даст денег на квартиру, на зимние куртки, на конфеты? Если я пойду домой, где мы завтра окажемся, на улице?

Они понурые такие становились. Посадят со мной, посидят и к матери моей идут. А что делать?

Они уже взрослые мальчики были, они все понимали… Однажды нас выставили вон из квартиры на улицу. Им года три было, наверное, а я с ними на руках на лавочке ночь ночевала. Осень уже была — не та, красивая, киевская, наша — сырая, промозглая… В одеял ко их укутала, к себе прижала, вот так и спали…

Мальчики мои знали, что такое нужда… Они помнили, как я с ними на улице ночевала…

Жизнь… (Задумчиво.) За эту жизнь я платила высокую цену…

Думаете, я не скучала по ним?.. Не понимала, что после работы нужно встретить детей у школы, привести домой, накормить их горячим обедом?.. Думаете, я не знала всего этого? (Встает и отходит к окну.) Но у них не было дома!.. Мне некуда было вести их после школы… Я хотела купить квартиру, свою, просторную квартиру… Чтобы эти дети шли к себе, понимаете, к себе домой!..

(Смотрит куда-то вдаль и тихо плачет.)

Я говорила себе: еще немного, еще чуть-чуть… Представьте, каждый месяц из зарплаты я платила за квартиру, за аренду салона, покупала детям вещи, оставляла на жизнь и еще умудрялась откладывать деньги на покупку квартиры.

Я работала как проклятая. Закрывала салон часов в десять вечера, сама убирала мусор, мела и мыла пол… Смотрите (закатывает брюки), — я десять лет стою на ногах с утра до ночи, видите, какой варикоз? (Показывает на синие крученые вены.) Мне всего тридцать лет, а я уже никогда не смогу одеть юбку и каблуки… Я угробила свои вены… Свою молодость, свое здоровье…

Да, за эту жизнь я платила сполна…

Я приходила домой около полуночи, а иногда, когда некуда было идти, я спала прямо в салоне, на старом узком диванчике. Мои дети были накормлены, спали на нормальных кроватях, поэтому я была спокойна…

Хотя… Что значит спокойна? Несколько лет назад моя родная сестра развелась с мужем и вернулась в родительский дом. Ей позволили вернуться. Она моих мальчиков не любила, очень ревновала мать к моим детям: видела, что их она любит больше, вот и отрывалась на моих.

И вот как-то стригу я клиентку, дверь открывается, и на пороге мои мальчики стоят в слезах. Что такое? Что случилось?

Они ревут. Мальчики мои, боевые, сильные ребята — ревут, как девчонки. Я извинилась перед клиенткой, отвела их в сторону.

— Что произошло?

— Мама, куда нам идти? Нас Анжела выгнала из дома, пока бабушки нет. Сказала: пи…уйте отсюда к своей матери и больше не возвращайтесь.

И стоят с пакетами в руках. Трусы, рубашки свои собрали и приехали ко мне. А куда им идти? Я все время на работе, их даже некому покормить было после занятий… Вот они и возвращались обратно, к моей матери.

…Это больно все вспоминать…

И первого сентября я не пошла с ними в школу… С вечера много заказов было, все перед праздничной линейкой делали себе прически, маникюры, укладки. Я могла хорошо заработать за эти два дня, самые денежные дни были. Мать звонит: не ходи, работай, Анжела все равно своего в школу ведет, вот и Сое с Асланом с ней сходят… Они просили меня, чтобы я пошла с ними… А я говорю: «Ну что вы, маленькие, что ли? Линейка полчаса, и домой… Я заработаю за этот день столько, сколько за весь месяц…»

(Стоит у окна, смотрит куда-то вдаль и долго молчит.)

Когда школу захватили, я бежала к ним, как ненормальная… Чуть сердце не вылетело из груди… Меня солдаты схватили и не пускают. Я кричу: там мои сыновья, там мои мальчики.

Три дня… Как на карусели: все перед глазами проплывает, все кружится, качается… Никакой надежды… Они не вернутся больше никогда… Я это сразу поняла…

…Ни-ког-да (задумчиво).

Третьего сентября сестра из школы на своих ногах прибежала… Сын ее вместе с ней: на нем и царапинки нет… А моих — нет… «Где они?» — кричу. Она: «Ой, а я и не помню, где они сидели, разбрелись по спортзалу, я за своим смотрела…»

За эту ночь я едва не поседела. Сидела и не могла шелохнуться. Знаете, я все поняла за эти три дня… (Ходит по комнате.)

«Столько за этот день заработаю», — так я им сказала. (Растерянно, испуганно.)

И они ушли одни… (Долго молчит.)

Четвертого утром я встала и сразу поехала в морг… Захожу во двор. И тут меня начинает трясти… Дети… Кто без ноги, кто без руки, кто без головы… Я остолбенела. Понимаете, я знала к тому времени, что погибших будет много, но к такому я не была готова… Черные, изглоданные огнем кости… Запах гниющих тел…

И среди такого мне нужно было искать своих мальчиков. Мне как-то так представлялось, что раз они близнецы, то и лежать должны вместе. Ну, вот так — рядышком. Как две половинки одного целого…

Асика я почти сразу и увидела. Он сгоревший был, но лицо сохранилось. Легко узнать было. Я подошла к нему, села рядом…

Что вы, какие слова… Я не знаю, не знаю таких слов…

Вот жизнь твоя, — бежишь, скребешься, надеешься, думаешь: чуть-чуть, чуть-чуть до счастья осталось!.. Потерпеть, стиснуть зубы… Деньги, квартира… (Рыдает.) А может, им и не нужна была эта квартира! Эти чертовы деньги!.. Может, они меня ждали, ждали, что я встречу их у школы, накормлю горячим супом и пойду с ними домой…

Какой есть дом… Пусть не свой, какая разница, черт возьми?! Дом — это там, где мать… Там, где тебя ждут… Согреют, накормят… (Плачет.)

Почему я не понимала этого — тогда?

Знаете, как мы спали? Втроем на одном диване. Я думала: Боже, как тесно! Втроем на одном диване. Один рядом ложился, другой «валетом». А я не понимала, какое это счастье — когда они рядом, и спят со мной на одном диване…

Хотите, я расскажу вам, как я искала Соса четвертого сентября? Его среди опознаваемых не было, пришлось искать среди сгоревших… И я… Если видела тело… Похожее на него ростом… Я ложилась рядом и мерила: докуда пятки его дотянутся.

Он спал «валетом», и его пяточки вот сюда упирались (проводит ладонью до подмышечной впадины).

На меня смотрели, как на ненормальную. А я уже ничего не понимала, не чувствовала. Ложилась рядышком прямо на голую землю, ноги вытягивала и смотрела — мой это мальчик или не мой…

Вот такое наказание Бог для меня придумал… Но один раз и мне плохо стало… Я легла, а на меня черви заползли… Белые, толстые… (Передергивает плечами.) Они были повсюду… (Закрывает лицо руками.) Они ползали по нашим детям и расползались по земле, к самому забору… Дети лежали под открытым небом… И матери, которые искали своих детей, видели все это… И черви ползали по ним…

Как больно…

Я нашла только одного мальчика, похожего на Соси-ка. Он по росту был похож. Пяточки вот сюда упирались… Как во сне все… Вспоминаю как сон… Но я хочу рассказать вам все до конца. Сколько вам лет? А мне тридцать. Я хочу, чтобы вы знали, какой бывает жизнь, какая она странная, непостижимая, эта жизнь…

Я говорила о том, что нашла мальчика, похожего на моего. Он был сгоревшим — как черная головешка.

Три дня назад мои мальчики мерили черные костюмы с белоснежной рубашкой, галстуком, — и вот я смотрела на них и самой себе завидовала. Какие красивые! Какие сильные! На них на улице оборачивались… Я смотрела на них, когда они примеряли костюмы, и думала: ну вот, мои мужчины уже почти выросли…

Три дня… Три дня всего… И вот я лежу на голой земле, вытянувшись по струнке вдоль черного, обуглившегося скелета…

Как такое возможно, скажите?

Я долго сидела над тем тельцем… Не могла понять: он это или нет? Потом смотрю: а в паху остался крохотный кусочек несгоревшей ткани. Я его аккуратно достала, смотрю: знакомый рисунок. Я несколько пар таких трусов в конце августа купила.

Звоню отцу.

— Папа! Папа! Срочно найди трусы, которые я недавно им купила. В шкафу, на средней полке.

Он роется в шкафу, чертыхается.

— Нашел!

— Давай рисунок сверять. Белый фон, на нем вразброс: слонята…

— Слонята, — подтверждает он.

— Тигры…

— Тигры, — голос у него все тише и тише.

— Рыжий жираф…

— Жираф… жираф, — и всхлипывания.