Эмма Солтерс - Эскиз брака

• Название: Эскиз брака
• Автор: Эмма Солтерс
• Издательство: Редакция международного журнала «Панорама»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-7024-1161-7

Одри Говорли узнает, что ее дед, одинокий старый искатель приключений, никогда не обременявший себя узами родственной любви и нимало не интересовавшийся судьбой своей единственной внучки, умирает. То ли окончательно выжив из ума, то ли задумав напоследок страшную месть, старик оставляет завещание, содержащее одно странное условие: наследники — внучка и его молодой друг, такой же противник брака и авантюрист, как и сам дед, — чтобы вступить в права наследования, должны пожениться…

---

Слушай, кончай трепаться, сказал ему внутренний голос. И ты и я знаем, что время, которое ты провел с Одри, потеряно не напрасно. Так что брось заливать. Это твое единственное достояние. Когда тяга к приключениям уйдет, долгими, одинокими ночами ты будешь утешаться одними воспоминаниями. Честно говоря, ты ведешь себя как упрямый осел, сопротивляясь из последних сил. На самом деле ты дорожишь каждой минутой, проведенной с ней. Это приключение ты будешь вспоминать снова и снова. И в глубине души знаешь, что это чувство не умрет никогда… в отличие от прочих. Так что валяй. Будь мужчиной. Признай это. Не пожалеешь.

Ну да, черт побери, он слишком взволнован. Но совсем не из-за того, о чем ему говорит совесть. Конечно, он очень рад, что Одри избавилась от этой вонючки, с которой была обручена. Но просто потому, что она ему нравится (ни о какой любви не может быть и речи), и потому, что эта девочка заслуживает лучшего.

Так что пусть его душа и тело запомнят на всю жизнь: никого он не любит. И не хочет любить. Вот и все, ясно?

При его образе мыслей такого внушения было больше чем достаточно, чтобы похоронить все сомнения в том, кто он такой и чего хочет на самом деле.

Но досада, разраставшаяся внутри, несмотря на этот пламенный спич, говорила о том, что сегодня Джолли потерпел неудачу. В глубине души продолжало копошиться маленькое сомнение. Похоже, он все-таки любит Одри, а все попытки доказать обратное тщетны.

Джолли выехал из Лафайета и вырулил на шоссе номер десять. Одри молча сидела и изучала новенькую карту, которую позволила себе вытащить из картонной папки Эрона. Она крутила карту и так и сяк, но ничто не помогало. Она просто не могла понять, где тут север, где юг.

Заметив ее смущение, Джолли протянул руку и перевернул карту вверх ногами.

— Север здесь, — сказал он.

— Ох… — ответила Одри.

— А сейчас мы едем на восток.

— Понятно.

Джолли пальцем прочертил маршрут, по которому они следуют.

— Здесь мы свернем на юг. Потом снова поедем на восток и еще раз на юг. — Он ткнул в листок кончиком пальца. — Клад закопан вот здесь. Видите крошечный крестик, начерченный вашим дедом?

— Вижу, — сказала Одри, хотя ничего не видела.

Где этот дурацкий крестик? Его и с лупой не найдешь… Через несколько минут она сложила листок вчетверо и сунула его в лежавшую между нею и Джолли картонную папку.

Наконец Джолли свернул с шоссе номер десять и направился к рыбацкой деревушке, притулившейся на дамбе, которая огораживала озеро Мгалама. Добсон знал, как добраться оттуда до любого места в плавнях Абминга.

Он миновал городок, пересек мост через протоку Суин, а затем медленно поднялся на земляную дамбу, окружавшую озеро Мгалама. Отсюда Одри впервые увидела чистую темную воду плавней Абминга. Затем Джолли направил пикап вниз по разбитому проселку, прорезавшему заднюю сторону поросшей травой дамбы, и вид на озеро тут же перекрыла цепь холмов, извивавшихся вдали как огромная зеленая змея.

Наконец они подъехали к самодельному знаку в виде красной стрелы, указывавшей прямо на дамбу. На стреле значилось: «Пристань». Перевалив через насыпь со скоростью улитки, Джолли заехал на посыпанную гравием автостоянку и припарковался рядом с другими пикапами, к бамперам которых были прикреплены пустые контейнеры для лодок.

— Ну что, пошли? — спросил Джолли, открывая дверь и выпрыгивая наружу.

Одри вылезла из машины на несколько секунд позже и подошла к Джолли, стоявшему лицом к озеру. Несколько минут оба молча смотрели на воду.

Одри решила, что она согласна с цветастыми брошюрами, продававшимися во всех магазинах для туристов вдоль шоссе номер десять. Все они утверждали, что плавни Абминга — место, где царит первозданная красота. До сих пор она видела только небольшую часть этой местности, причем самую обжитую, но должна была признать, что это зрелище приводит ее в трепет.

Однако болота были не только красивым, но и пугающим местом. Они казались Одри темными, топкими клочками суши, густо заросшими водорослями. По ее мнению, все существа, которые жили в болотах, были скользкими и не ходили, а ползали. Она дала разгуляться воображению и почувствовала, как по спине ее побежали мурашки.

— Держите, — сказал Джолли, заставив ее очнуться. Он протянул ей прозрачный пластмассовый флакон с какой-то желтоватой жидкостью. Видимо, Добсон достал его из пикапа, пока она думала о всяких страшных насекомых и пресмыкающихся. — Побрызгайте на открытые места. Это отгонит от вас москитов.

— Как вы догадались, что я думаю именно об этом?

— По выражению вашего лица.

Одри захлопала глазами.

— У вас был такой вид, словно вы готовы прыгнуть в пикап и припуститься к шоссе номер десять, пока кто-нибудь не выпрыгнул из воды и не схватил вас.

Одри слегка улыбнулась.

— Вы правы. Похоже, у меня разыгралось воображение. — Она посмотрела на флакон и нахмурилась, так как не любила наносить на кожу всякую химию. А на флаконе даже этикетки не было. — Что это?

Джолли пожал плечами.

— Смесь масла для ванн и воды. Безвредно и очень эффективно.

Одри попыталась прихлопнуть вившегося вокруг москита, но промахнулась. Через секунду москит вернулся. Она снова хлопнула в ладоши, и снова безуспешно. О черт, сказала она себе. Если она не сможет отогнать этих проклятых москитов, то скоро будет выглядеть как прыщавый подросток. Хоть это и домашнее средство, но она им воспользуется. Да и какой особый вред от химии? Как только она окажется в болотах, это средство покажется ей пустяком. Ей очень повезет, если она не схватит малярию или что-нибудь похуже.

Плеснув на ладонь изрядную порцию маслянистой жидкости, Одри втерла ее в кожу. Потом огляделась по сторонам и заметила, что Джолли отошел побеседовать с каким-то беззубым стариком в поношенной одежде цвета хаки. Коричневая кожа старика была морщинистой не то от возраста, не то от действия жаркого солнца. Индеец — говоривший с характерным скрипучим акцентом — сказал, что он провел все утро на протоке, ловя «фер гар». Джолли серьезно кивнул; это означало, что он прекрасно понял собеседника. Однако сама Одри понятия не имела, что такое «фер гар». Несомненно, эта тварь жила в воде, как чудовище озера Лох-Несс. Но Несси никто не ловил.

Потом Джолли спросил индейца, не помнит ли он, когда в последний раз видел ее деда. Этот вопрос заставил Одри забыть про подводных чудовищ и обратиться в слух. Она даже сделала несколько шагов к ним, ожидая ответа.

— Дай подумать, — сказал старик, почесывая плешивую голову. — Думаю, это было недели три назад. Может быть, месяц.

— Он был один?

— Ага, — ответил индеец. — Хорошо помню. Он был один. — Беззубый старик повернулся и ткнул пальцем в сторону стоявшего на берегу ветхого сарая, давно требовавшего покраски. Висевшая над дверью вывеска гласила: «Привал Ти-Боя». Под ней кто-то приписал красной краской: «И пристань». — Он просил взять у Ти-Боя лодку, а потом уплыл на ней. Сам. Да, я точно помню.

— В какую сторону? — спросил Джолли.

Индеец повернулся и пальцем, скрюченным артритом, показал на юго-восток.

— Вон туда.

— И вернулся тоже один?

— Ага.

— Долго его не было?

— Дай сообразить… — Старик снова почесал голову. — Я увидел его в первый раз, когда собирался ловить рыбу, а когда он приплыл назад, было темно.

— Ты хочешь сказать, что его не было целый день, с раннего утра до позднего вечера?

— Ага. Я так и говорю. Ти-Бой чуть с ума не сошел. Он думал, что старый Грэм утонул, а лодка перевернулась и плавает где-то в заливе. — Потом старый индеец подумал и кивнул. — Ага. Я очень хорошо помню тот день.

Джолли внимательно выслушал его, а потом задал новый вопрос:

— Когда Грэм уплывал, ты не заметил, было ли у него что-нибудь с собой? Что-нибудь необычное? Например, сундучок?

Старик на мгновение задумался.

— Нет. Не помню ничего необычного. Почему спрашиваешь?

Да, подумала Одри. Почему он спрашивает? С учетом всех обстоятельств вопрос был странный.

— Так просто, — ответил Джолли. — Из любопытства.

— Ага, — сказал старый рыбак, медленно покачивая головой. — Я буду тосковать по старому Грэму. Мы с ним любили поболтать при случае. И ему нравилось, как я готовлю фейжуаду. Теперь, когда он больше не приедет, жизнь станет совсем другой.

Внезапно на глаза Одри навернулись слезы. Неужели ее дед действительно умер? Она все еще не могла привыкнуть к этой мысли.

Решив, что услышала достаточно, Одри повернулась и быстро пошла к пристани.

Как ни странно, она ощутила внезапный страх, словно после смерти деда осталась совсем одна на свете. Впрочем, так оно и было. Из всей их семьи была жива только она. Но это ощущение не имело никакого смысла. Как-никак, она не видела деда годами и едва ли могла рассчитывать на его моральную поддержку. И все же Одри растирала плечи, пытаясь избавиться от холода внутри. Потому что отрицать не приходилось: в эту минуту она тосковала по деду, как никогда в жизни. Теперь, когда на смену старым обидам пришло понимание, что уже ничего исправить нельзя, эта тоска стала еще сильнее.