Антон Чехов - Том 27. Письма 1900-1901

• Название: Том 27. Письма 1900-1901
• Автор: Антон Чехов
• Издательство: Наука
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1980

Двенадцать томов серии — это своеобразное документальное повествование Чехова о своей жизни и о своем творчестве. Вместе с тем, познавательное значение чеховских писем шире, чем их биографическая ценность: в них бьется пульс всей культурной и общественной жизни России конца XIX — первых лет XX века.

Девятый том включает письма с января 1900 года по конец марта 1901 года.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

30 декабря 1900 г. (12 января 1901 г.)

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 83–84.

Ответ на письма О. Л. Книппер от 21, 23 и 24 декабря (Переписка с Книппер, т. 1, стр. 238–240, 241–243, 244–245).

Последние твои письма немножко хмурые… — Книппер писала 24 декабря: «Сегодня сочельник, потому в доме традиционная суматоха. Вспоминаю, как и я когда-то участвовала в этой суматохе и любила, чтобы все было чисто, чтобы всем были сюрпризы. Теперь я равнодушна, меня даже тяготит все это. Хочу, чтобы ты был со мной, или я у тебя, и чтобы все было по-другому <…> Милый, мне скучно без тебя, я часто думаю и мечтаю о весне, когда мы будем вместе наконец».

…его кикимора сидела дома. — Е. Н. Немирович-Данченко.

Вчера же получил письмо от Вишневского. — В письме от 24 декабря Вишневский сообщал Чехову московские новости: «Очень усиленно репетируем „Трех сестер“. Труппа и все участвующие в этой чудной пьесе во главе с К. С. Алексеевым так охвачены пьесой и так он ее ставит, что положительно приходится только все больше и больше удивляться неисчерпаемой фантазии; а главное: благородству, мягкости, художественной мере и совершенно новым еще неповторимым приемам и новшествам. Но все это жизненно и просто и есть чувство меры! „Я доволен, я доволен, я доволен!“ Повторяю, охвачен Алексеев пьесой, и думаю, что немалую пользу ему принесли советы, толкования и та художественная мягкость и благородство, с которой всегда к таким произведениям подходит и относится Владимир Иванович. Я убежден, уезжая, Вл<адимир> Ив<анович> все это внушил очень гениальному режиссеру и, наверное, предупредил его от тех ошибок, которые могут быть при его удивительной фантазии. Мы, по-видимому, Алексеева не знаем!!! Вчера была генеральная репетиция двум актам в декорации, гримах, костюмах и т. п. Для первой генеральной прямо великолепно! Присутствовал ваш полковник, который сделал несколько дельных и ценных замечаний, и, конечно, все было немедленно принято во внимание. Мне самому неловко говорить про себя, но после 1-го акта Алексеев от умиления и восторга даже меня поцеловал, так я ему понравился игрою и гримом; а вся труппа и посторонние очень хвалили и много хохотали. Словом, я <могу> про себя сказать словами Кулыгина. Feci, quod potui, faciant meliora potentes. <Сделал, что мог, и пусть, кто может, сделает лучше. — лат.>. Скоро пришлю Вам фотографию Кулыгина. Первые акты играю в форменном фраке, а затем уже в последнем акте в новой форме с погонами Министерства народного просвещения. „Я доволен! Я доволен! Я доволен!“ <…> Немного тормозит репетиции болезнь О. Л. Книппер, но на днях она уже будет бывать на репетициях и пьеса пойдет страшно быстро. Не забудьте, дорогой Антон Павлович, как Вы мне обещались в 4-м акте подпустить побольше теплоты; очень хочется после трех актов смеха» (ГБЛ).

Написал в Ялту одному доктору… — См. письмо Л. В. Средину от 26 декабря 1900 г.*

Вишневский писал, что Соленого играет Санин, а Вершинина Качалов. — В письме от 24 декабря Вишневский извещал Чехова: «Санин попросил пардону и играет с наслаждением, смакуя Соленого. Дублирует Алексееву в роли Вершинина Качалов, а не Судьбинин, ибо последний был очень слаб, а Качалов очень и очень симпатичен» (ГБЛ).

С В. И. Качаловым Чехов познакомился во время пребывания в Москве в октябре-декабре 1900 г. Знакомство произошло в Художественном театре на репетиции драмы Ибсена «Когда мы, мертвые, пробуждаемся», в которой Качалов играл роль Рубека. Об этом знакомстве Н. Е. Эфрос пишет в своих воспоминаниях: «У Качалова Рубек не клеился. Не мог почти юноша выразительно передать все осадки прошлого этого гениального, но уже истощенного скульптора. Качалов был удручен. К нему подошел Чехов. Они познакомились. „Сколько вам лет?“ — участливо спросил Чехов. „Двадцать шесть“. — „Слишком мало! Жалко, что вам сейчас не 46. Ну, да от этого недостатка вы еще исправитесь…“ И прибавил ласково, улыбаясь глазами: „А какой вы еще будете большой актер! Очень, очень большой! И какое счастье, что вам не 46!“» («Воспоминания Н. Е. Эфроса». — Ежегодник МХТ, 1948, стр. 148).

1901

3237. О. Л. КНИППЕР

1 (14) января 1901 г.

Печатается по подлиннику (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 84.

Телеграмма. Датируется по служебным пометам на бланке: Подана 1 I. 4 ч. 17 пополудни; Принята 1 I.1901.

Ответ на поздравительную телеграмму семьи О. Л. Книппер от 1 января 1901 г.; Книппер ответила 2 января (Переписка с Книппер, т. 1, стр. 254 и 258–262).

…маму… — А. Н. Книппер.

…дядю… — А. И. Зальца, дядю О. Л. Книппер.

…Николашу… — Н. Н. Соколовского, знакомого семьи Книппер. Все эти лица подписали поздравительную телеграмму от 1 января 1901 г.

3238. МОСКОВСКОМУ ХУДОЖЕСТВЕННОМУ ТЕАТРУ

1 (14) января 1901 г.

Печатается по подлиннику (Музей МХАТ). Впервые опубликовано: Переписка с Книппер, т. 1, стр. 262.

Телеграмма. Датируется по служебным пометам на бланке: Подана 14. 1 ч. 7 м. пополудни; Принята 1 I. 1901 г.

Ответ на поздравительную телеграмму дирекции и артистов Художественного театра от 1 (14) января 1901 г. — Ежегодник МХТ, 1944, стр. 133.

3239. К. С. АЛЕКСЕЕВУ (СТАНИСЛАВСКОМУ)

2 (15) января 1901 г.

Печатается по автографу (Музей МХАТ). Впервые опубликовано: ПССП, т. XIX, стр. 7–8.

Ответ на письмо К. С. Станиславского без даты; наиболее вероятная дата — 19–21 декабря 1900 г.; Станиславский ответил письмом от января 1901 г. (Станиславский, т. 7, стр. 200–202 и 204–205).

…с новым театром… — Постройка здания Художественного театра в б. Камергерском переулке (переоборудование здания театра Омона), по проекту Шехтеля, была начата в 1902 г. (см. примечания к письму 3335*).

Что касается ~ «Трех сестер», то читать ее на графинином вечере нельзя… — Станиславский сообщал: «Княгиня Софья Андреевна Толстая, поощряемая мужем, устраивает благотворительный концерт, в котором просит меня прочесть только что написанную Л. Н. Толстым повесть „кто прав?“ Не допуская в этом концерте чтения произведений современных авторов, кроме Ваших, княгиня, конечно, мечтает о сценах из „Трех сестер“. Покаюсь, я оробел в присутствии Льва Николаевича и не решился отказать ей в этой просьбе. Я сказал только, что не имею права, без Вашего разрешения, допустить чтение отрывков еще не исполненной на сцене пьесы. Теперь вся надежда на Вас: не разрешайте!.. Или дайте что-нибудь вместо „Трех сестер“. Ваша пьеса, в которую я с каждой репетицией все больше и больше влюбляюсь, до того цельна, что я бы не мог выбрать отдельной сцены для чтения на концертных подмостках в Благородном собрании. Представьте себе простые, жизненные разговоры двух, трех чтецов, одетых во фраки, среди громадной залы и перед декольтированной, светской публикой. Первое впечатление от пьесы при такой обстановке будет невыгодно, и, конечно, такого чтения допустить нельзя, пока пьеса не оценена публикой и печатью. Итак, ради бога, не разрешайте и найдите какой-нибудь другой выход». В письме к С. А. Толстой от 22 декабря 1900 г. Станиславский сообщал: «Пересмотрел внимательно „Три сестры“ и не нашел ни одной сцены, доступной для чтения в концерте. Пьеса написана разговорным языком, обрывчатыми фразами, очень характерными в целом, но не имеющими интереса взятыми в отдельности. Если бы прочесть целый акт — и тогда публика не получила бы понятия о пьесе. Быть может, у Антона Павловича есть неизданная повесть, которую он мог бы предложить для чтения. Я написал ему и об этом» (там же, стр. 202). В ответном письме Станиславский писал Чехову: «Вы напрасно взволновались, так как я и писал-то письмо для того, чтобы найти более удобный способ отказать княгине в ее просьбе» (там же, стр. 204).

Благотворительный концерт состоялся 17 марта 1901 г. Об этом сообщалось в «Русских ведомостях» (1901, № 45, 15 февраля).

IV акт послан мною уже давно ~ на имя Владимира Ивановича. — IV акт «Трех сестер» был послан Чеховым Немировичу-Данченко 18 декабря 1900 г. (см. примечания к письму 3215*). Бандероль два дня лежала на почте. Станиславский в письме, на которое отвечает Чехов, сообщал: «Сегодня получил 3-й акт, и я приступаю к планировке. С нетерпением ждем 4-го акта. Не теряю надежды, что пьеса пойдет около 15 января, если не задержат инфлюэнцы, которые тормозят нам дело ужасно. Декорация 1-го акта готова и, по-моему, удалась. На днях Симов кончит и 4-й акт, кажется, будет удачно <…> Мы часто вспоминаем о Вас и удивляемся Вашей чуткости и знанию сцены (той новой сцены, о которой мы мечтаем)» (там же, стр. 201).