Антон Чехов - Том 27. Письма 1900-1901

• Название: Том 27. Письма 1900-1901
• Автор: Антон Чехов
• Издательство: Наука
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1980

Двенадцать томов серии — это своеобразное документальное повествование Чехова о своей жизни и о своем творчестве. Вместе с тем, познавательное значение чеховских писем шире, чем их биографическая ценность: в них бьется пульс всей культурной и общественной жизни России конца XIX — первых лет XX века.

Девятый том включает письма с января 1900 года по конец марта 1901 года.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

5 (18) января 1901 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Неизд. письма, стр. 184.

Открытка. «6 января», поставленное Чеховым в конце письма, дата старого стиля (ср. предыдущее письмо). Почтовые штемпели: Nice, 18 Janv. 01; С.-Петербург. 9 I.1901 и, следовательно, письмо не могло быть написано позднее 5(18) января.

Пришли мне из «Исторического вестника» свою статью об А. П. Коломнине. — Речь идет о статье Ал. П. Чехова «Памяти Алексея Петровича Коломнина», напечатанной в январской книжке «Исторического вестника» за 1901 г. Эта статья была заказана Ал. П. Чехову редакцией «Исторического вестника».

3245. И. П. ЧЕХОВУ

5(18) января 1901 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма, т. VI, стр. 118.

3246. А. Л. ВИШНЕВСКОМУ

6 (19) января 1901 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: с датой 4 января 1901 г. — Неизд. письма, стр. 35; в ПССП, т. XIX, стр. 14 — с датой: 7 января 1901 г.

Открытка (с видом Hyères). Дата устанавливается по почтовым штемпелям: Nica. 19 Janv. 01; Москва. 10 I. 1901.

А. Л. Вишневский ответил 12 января 1901 г. (ГБЛ).

…как только Маша приедет в Москву… — М. П. Чехова приехала в Москву из Ялты 15 января (см. ее письмо к Чехову от 17 января 1901 г. — Письма М. Чеховой, стр. 169), о чем Вишневский и сообщил в ответном письме.

Как идет пьеса? — См. примечания к письмам 3240*, 3247*, 3249*, 3251*. О репертуарном положении дел в Художественном театре и в связи с этим о работе над «Тремя сестрами» писалось в газете «Русское слово» (№ 4 от 5 января 1901 г.), в отделе «Театр и музыка»: «Насколько любопытство москвичей к нашим „художественникам“ поостыло за последнее время, блестящим показателем может служить „Доктор Штокман“ — одна из лучших постановок в этом театре. Тогда как „Царь Федор Иоаннович“ пойдет вскоре в сотый раз, пьесы вроде „Штокмана“, „Мертвых“ насилу одолели два десятка представлений, а сборы стали прогрессивно падать. Поэтому здесь немало возлагают надежд на чеховскую пьесу „Три сестры“, теперь спешно „начитываемую“ артистам этого театра гг. режиссерами. С постановкой думают поспеть к 20-м числам текущего месяца, а пока думают попробовать вторично привлечь публику „Возчиком Геншелем“, недолго продержавшимся в репертуаре».

3247. О. Л. КНИППЕР

6(19) января 1901 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 86–87.

О. Л. Книппер ответила 11 января 1901 г. (Переписка с Книппер, т. 1, стр. 276–278).

…в Pension Russe, я изучал киевских профессоров… — Одновременно с Чеховым в Pension Russe находились два профессора из Киева: М. Ф. Владимирский-Буданов и А. А. Коротнев.

От Маши получил, наконец, письмо. — Письмо из Ялты от 25 декабря 1900 г. (Письма М. Чеховой, стр. 163–164).

Вчера я писал Вишневскому… — Это письмо, вероятно, Чеховым было переписано, так как письма от 5 и 6 января начинаются одинаково: «Милый Александр Леонидович», а не Леонтьевич, как упоминается здесь.

…одного русского доктора… — А. Л. Эльсница (подробнее о нем см. в примечаниях к письму 3219*).

Как идут «Три сестры»? — О работе Художественного театра над «Тремя сестрами» Книппер сообщала 11 января: «Вчера засиделась поздно и ночью учила 4-ый акт еще. Встала рано <…> затем мерила у портнихи платья для „Сестер“ и прямо на репетицию. Проходили 2 раза третий акт. Немирович смотрел и многое, кажется, изменит <…> Станислав<ский> вчера беседовал со мной больше двух часов наедине, прошелся по всей моей актерской натуре, опять упреки за неумение работать, что я слишком много переиграла ролей за эти три года, что я слишком много уже показала себя публике, что я никогда не бываю готовой к 1-му спектаклю, а только к 15-му etc…Мне с ним очень трудно говорить».

Ты мне не пишешь. — «Дорогой мой, родной мой, ты жалуешься все, что не получаешь писем, но ведь я писала все время или каждый день, или через 2 дня! За что ты на меня ворчишь?» — писала Книппер в ответном письме.

Если ты влюбилась в кого-нибудь, то напиши… — На эту реплику Книппер ответила: «Не болтай глупости, вроде того, что влюбилась, тебя забыла etc… — если бы даже хотела, то времени нет. Чудак ты, мой „старец Антоний“! Можешь продолжать меня мысленно целовать и обнимать, не думай плохо обо мне и люби меня по-прежнему. Ты думаешь о нашем свидании? Где оно произойдет? Я понятия не имею».

3248. М. А. ЧЛЕНОВУ

6(19) января 1901 г.

Печатается по автографу (ГЛМ). Впервые опубликовано: Письма, т. VI, стр. 119–120.

М. А. Членов ответил телеграммой от 13 января 1901 г. (ГБЛ).

…припомните один из наших разговоров — насчет клиники накожных болезней… — Письмо к Членову было вызвано встречей Чехова с О. Р. Васильевой, выразившей желание употребить часть денег, которые она должна была выручить от продажи дома в Одессе, на создание медицинского учреждения. Чехов порекомендовал ей пожертвовать деньги на устройство клиники накожных болезней. О необходимости такой клиники говорил Чехову доктор М. А. Членов, с которым он встречался в Москве в ноябре 1900 г. В письме от 14 ноября 1900 г. он просил Чехова: «Мне бы очень хотелось (более того — это даже необходимо) повидаться с Вами и посоветоваться с Вами, так как я чувствую себя очень плохо и совершенно упал духом. Поэтому, если у Вас найдется для меня немного свободного времени, будьте добры сообщите мне, когда и где я Вас могу увидеть» (ГБЛ). В письме от 16 ноября 1900 г. Членов снова обращался к Чехову с просьбой о свидании.

…если достаточно 120 тысяч, то телеграфируйте мне… В телеграмме от 13 января Членов писал: «Somme suffisante idée mérite votre nom envoyé lettre» («Сумма достаточна, идея заслуживает вашего имени. Письмо послано» — франц.). См. примечания к письму 3264*.

3249. О. Л. КНИППЕР

7(20) января 1901 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 86–87.

Ответ на письмо О. Л. Книппер от 2 января 1901 г.; Книппер ответила 13 и 15 января (Переписка с Книппер, т. 1, стр. 258–262, 278–279 и 282–284).

…твое письмо с описанием вечера у Лужского. — В письме от 2 января содержится пространное описание вечера, проведенного у Лужского: «Вчера, милый мой, я отчаянно кутила и приехала домой — ужасайся — в 7-м ч<асу> утра! Вчера были именины Вас. Васил. Лужского и весь театр был у него. Мы играли „Одиноких“, а потом отправились туда гуртом. Пир был на славу <…> Приезжали к ним 2 партии ряженых <…> 2-я партия была очень интересна. Выдумка предводителя Общества искусства и литературы — Архипова. Он в рыжем парике и с длиннейшим носом, демонстрировал свой магазин кукол всевозможных пород. Сначала все куклы — человек сорок — прошлись маршем, потом показывались каждая в отдельности. Лакеи приносили, ставили, заводили, и куклы показывали свое искусство. Мы все смеялись без конца, так это было талантливо и интересно. Фурор произвела Снегурочка — „Манекен, за ненадобностью продававшийся в Худож. Общ. театре“, как заявил владелец куклы. Снегурочка от страха, что ее так затеряли в Москве, начала сразу говорить из всех 5-ти актов, и с очень ловким, метким обращением к Станиславскому. Это было очень забавно и остроумно <…> Когда разъехались посторонние, мы, „художественники“, забрались в отдельную темную, уютную библиотеку и пели цыганские песни, на гитаре отличался Борис Алексеев, его жена запевала, у нее милый голос. Потом сидели, болтали и разошлись в 7-м часу. Встала я в 11 1/2. Репетицию, конечно, отменили сегодня».

Ты спрашиваешь о судьбе письма… — В письме от 2 января Книппер недоумевала: «Меня поражает, что ты не получил 2-х вложенных писем, — в синем конверте и с 3-мя марками, спроси на почте. Не может же пропасть».

В «Вестнике Европы» только что прочел повесть Боборыкина «Однокурсники». — Повесть П. Д. Боборыкина печаталась в «Вестнике Европы», № 1–2 за 1901 г.

…в ней изображается Художеств<енный> театр и восхваляется М. П. Лилина. — В повести Боборыкина Художественный театр и Лилина, игравшая в «Чайке» Машу, не названы, но по содержанию можно понять, что речь идет именно о них. Герой повести Заплатин отправляется в театр: «В студенческой братии этот театр — самый любимый, и почти каждый вечер в кассе аншлаг: „Билеты все проданы“ <…> Добыл он себе билет на пьесу, которую читал больше двух лет назад, но не видал здесь. Она в Петербурге потерпела примерное крушение, а здесь вызвала овации в первый же спектакль и с тех пор не сходит с репертуара». О впечатлении Заплатина о самой пьесе в повести говорится: «Весь первый акт он сильно напрягал внимание. Но он не мог вполне отдаться тому, что происходило перед сценой и что говорила актриса о том ужасе, когда все живое погибнет и земля будет вращаться в небесных пространствах, как охолоделая глыба. Когда он читал пьесу, все это его не то что раздражало, а смущало». Первый акт не волновал героя повести «и не трогал его. И вдруг один женский возглас, полный слез и едкого сердечного горя, всколыхнул его <…> Со второго акта эта заеденная жизнью девушка, некрасивая, не очень молодая, пьющая водку и нюхающая табак — выступила вперед. Актриса — он видел ее в первый раз — заставила его забыть, что ведь это она „представляет“. Ее тон, мимика, говор, отдельные звуки, взгляды — все хватало за сердце и переносило в тяжелую, нескладную русскую жизнь средних людей. Ее только и было ему жаль, а не ту героиню с порывистой страстью полупсихопатки и к сцене, и к писателю — „эгожисту“ с его смакованьем самоанализа и скептическим безволием бабника <…> И общее впечатление беспощадной правды держалось неизменно при чередовании сцен, где так искренно и чутко было передано „настроение“. Но душа его просила все-таки чего-то иного. После бурной сцены между матерью и сыном им овладело еще большее недомогание. Хотелось вырваться из этого нестерпимо-правдивого воспроизведения жизни, где точно нет места ничему простому, светлому, никакому подъему духа, никакой неразбитой надежде <…> Погибни все они, эти нытики, поставленные автором в рамки своих картинок, — и он, Иван Заплатин, ни о ком не пожалеет, кроме вот той деревенской „девули“, пьющей водку, да и то, вероятно, оттого, что актриса так чудесно создала это — по-актерски выражаясь — „невыигрышное“ лицо <…> Чем объяснить такой успех, такое увлечение? Неужели молодые души жаждут картин, от которых веет распадом сил и всеобщим банкротством? Он не мог и не хотел с этим согласиться. Привлекали творчество, талант автора и небывалая чуткость сценического воспроизведения. Жизнь — какова бы она ни была — всегда ценна и дорога, если художник-писатель, художник-актер и художник-руководитель сцены — одинаково преданы культу неумолимой правды». Героиня повести также восторгается «Чайкой» и ее постановкой в Художественном театре («Вестник Европы», 1901, № 1, стр. 65–72, 89–92).