Давид Бурлюк - Стихотворения

• Название: Стихотворения
• Автор: Давид Бурлюк
• Издательство: Академический Проект
• Жанр: Поэзия
• Год: 2002
• ISBN: 5-7331-01163-6

Впервые в таком объеме (593 текста) воспроизводятся произведения, опубликованные при жизни (в период с 1910-го по 1932 г.) одного из основателей футуристического движения в России Д. Бурлюка. В книгу также включены все стихотворные произведения его брата Н. Бурлюка, опубликованные в футуристических альманахах с 1910-го по 1915 год. Без творчества этих поэтов невозможно правильно понять историю русского авангарда и в целом русской поэзии XX века.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

<1910>

«Какая нежная пустыня…»

Целуйте руки

У нежных дев,

Широкий плащ разлуки

На них надев.

Ф. Сологуб

Какая нежная пустыня
Ланит, оставленных тобой,
Любви забытыя рабыня,
Алтарь без жертв богам слепой.

  И тень ресниц пересекала
  Какой благоуханный верт
  Сурово-милого закала
  Нагорной девы стройных черт.

И, просветленность познавая,
Налью елей в твою скудель,
Зажгу и радостными вайя
Украшу скромную постель.

  Прощай на век, но — помни — выну
  Душистый, где служил исоп,
  И прежде чем тебя отрину —
  Целую руки, грудь и лоб.

1910 г.

19 марта

Παντα ρει[51]

«Дай отлучиться ненадолго
К речным струям:
Дунай и Дон и Днепр и Волга
Ключи стенам».

  Молился так мой отрок хилый,
  Ко мне склонясь,
  А я сказал: «О, мальчик милый,
  Живи, смеясь…

Улыбка вечности подруга.
И может быть,
И может быть, лишь для досуга
Вьют парки нить».

1910 г.

16 мая

Крик ворона

Крику ворона дол внемлет
Струнной речи старика
Взглядом осени река
Тихий брег волной объемлет.

  Что я слышу увещанье
  Иль пророчество небес,
  Чуждый голосу чудес,
  Как найду тебе названье.

Ворон в небе отдаленном
Оком осени позвал,
Древним выкриком назвал
Тайны рун векам спаленным.

  Неподвижные курганы —
  Поля ветхого жильцы —
  Вы, прошедшего чтецы,
  Чародейной жизни враны.

1910 г.

24 июля

Девический колчан

Л.С. Ильяшенко

Я бы не стал немного веселее
Когда б не вспомнил юношеский стан.
Я бы не верил сломанным устам
У статуи заброшенной аллеи,
Когда бы бронзовый фонтан
Не рос стеблем струи живее.

<1916>

«Разбит цемент и трещина бассейна…»

Разбит цемент и трещина бассейна
Открыла путь упорному стволу,
И где вода для жаждущих спасенья
Несла дорогу, там стрелу
Растит зеленое колено.

<1916>

Приложение

Давид Бурлюк. Стихотворения из сборника «Садок судей». Ранняя редакция*

Op. 1.

Скользи своей стезей алмазный
Неиссякаемый каскад
На берегу живу я праздный
И ток твой возлюбить я рад
Давно принял честную схиму
И до конца каноны треб
Постигши смерть с восторгом приму
Как враном принесенный хлеб
Вокруг взнсслися остро скалы
Вершины их венчаны льдом
В вечерний час хранят опалы
Когда уж темен скудный дом
Я полюбил святые книги
В них жизнь моя немая цель
Они полезные вериги
Для духа в праздности недель
И пусть к ночи стекло наяды
Колеблят легкие перстом
Храню единые услады
В моем забвении пустом.

Op. 2. Щастье циника

Шумящее весеннее убранство
Единый миг затерянный цветах
Напрасно ждешь живое постоянство
Струящихся быстро бегущих снах
Изменно все и вероломны своды
Тебя сокрывшие от хлада льдистых бурь
Везде во всем красивость шаткой моды
Ах циник щастлив ты иди и каламбурь.

Op. 3. Затворник

Молчать возможно лишь в пещере
Там красный крик таить
Спасаться углубленной вере
Кратеры смерти пить
Книг запыленных переплеты
Как быстро мчатся корабли
И окрыляются полеты
От замурованной земли.

Op. 4.

Родился в доме день туманный
И жизнь туманна вся
Ношу венец случайно данный
Над бездной ужасов скользя
Так пешеход так злой калека
Косит на радостных детей
И зла над юностью опека
Случайной спутницей своей
Грозит глазам весело людным
Зеленым ивиным ветвям
И путь безрадостный и трудный
Влачит уныло по полям.

Op. 5.

Упало солнце в кровь заката
К восторгам дня нам нет возврата
Лишь облаков вечерних дым
Восходит горестно над ним
И если кто сейчас умрет
Над тем уж солнце не взойдет
Лишь облаков вечерних дым
Воспрянет горестно над ним.

Op. 6.

На миг один владел тобою
Золотоокою младой
И холод бородой седою
Вот придушил своей бедой
Уста навек сомкнул бледнея
Стекать глазам он приказал
И зубы (белая аллея)
На череп страшный нанизал
Откроешь вежды не поверю
Твой смех завял навек
И я умру под этой дверью
Найдет бродячий человек
Склеп занесен свистящим снегом
Как груди милой белизной
Копыто оглашает бегом
Забытый путь свой путь родной
Проскачет мимо усмехнется
Сук траур путь из серебра
Подкова тяжкая сорвется
Крошится льдистая кора.
Бегущие украдкою часы

Op. 7.

Стремительность и медленность тяготны
Для времени сыпучего весы
Без вас мгновения отчаяний несчетны
Колеблет бег ваш черепа власы
Скользящие вперед бесповоротны
На выю лезвие несущие косы
С жестоким тиканьем злорадно беззаботны.

Op. 8.

Шестиэтажный возносился дом
Чернели окна скучными рядами
И ни одно не аспыхнуло цветком
Звуча знакомыми следами.
О сколько взглядов пронизало ночь
И бросилось из верхних этажей.
Безумную оплакавшие дочь
Под стук не спящих сторожей.
Дышавшая на свежей высоте
Глядя в окно под неизвестной крышей
Сколь ныне чище ты и жертвенно святей
Упавши вниз ты вознеслася выше.

Op. 9.

Немая ночь людей не слышно
В пространствах царствие зимы.
Здесь вьюга наметает пышно
Гробницы белые средь тьмы
Где фонари где с лязгом шумным
Скользят кошмарно поезда
Твой взгляд казался камнем лунным
Он как погасшая звезда.
Как глубоко под черным снегом
Прекрасный труп похоронен.
Промчись промчись же шумным бегом
В пар увиясь со всех сторон.

Op. 10.

Со звоном слетели проклятья.
Разбитые ринулись вниз
Раскрыл притупленно об'ятья
Виском угодил на карниз
Смеялась вверху колокольня
Внизу собирался народ
Старушка была богомольна
Острил и пугал идиот.
Ниц мертвый лежал неподвижно
Стеклянные были глаза
Из бойни безжалостно ближней
Кот лужу кровавый лизал.

Op. 11.

Ты окрылил условные рожденья
Сносить душа их тайны не смогла
Начни же наконец начни свое служенье
Смотрись в излучисто кривые зеркала.
Неясно все все отвращает взоры
Чудовищно создав свое небытие
Провалы дикие и снов преступных горы
Ты принял кажется погибели питье.
Чудовище тяшулось между скал

Op. 12.

Заворожив гигантские зеницы
Махровый ветр персты его ласкал
Пушистый хвост золоторунной львицы
Огромнейшим теплеющим зигзагом
Простерлось тело меж колючих трав
И всем понятней было с каждым шагом
Как неизбежно милостив удав
Свои щадя стократные слова
Клубилось там как внятной колыбели
Чуть двигаясь шептали «раз» и «два»
А души жуткие как ландыши слабели.

Op. 13.

Твоей бряцающей лампадой
Я озарен в лесной тиши.
О призрак смерти пропляши
Пред непреклонною оградой
Золотогрудая жена
У еле сомкнутого входа
Теплеет хладная природа
Свои означив письмена
Слепые призрачные взгляды
Округло плавны купола.
Я выжег грудь свою до тла
Обретши брачные наряды
Об'ятий белых жгучий сот.
Желанны тонкие напевы
Но всеж вернее черной девы
Разящий неизбежный мед.

Op. 14.