Андрей Левкин - 4 ночных магазина города К

• Название: 4 ночных магазина города К
• Автор: Андрей Левкин
• Жанр: Русская классическая проза

---

Перед кем-то же человек выдрюкивается, не перед другими же даже - он же и без них выдрюкивается. Не перед богом же своим - перед ним-то чего уж. Что ли, перед частицей себя, перед своим кодом, перед собой как таковым, которому не вполне соответствует, так что ждать человеку, в общем, ничего хорошего не приходится. Вот он и заискивает, выдрюкивается. А тогда он не обустроит себе даже спичечный коробок жизни, потому что не знает, кто он вообще такой, а что для него хорошо - тем более.

МАГАЗИН 3 - ВОЗЛЕ АРСЕНАЛА

Этот магазин в красивом месте: на перекрестке, как полагается аптекам, но это не важно, а само место редкое по разнообразию для К. С одной стороны (в квартале, к которому дом принадлежал) была воинская часть за забором там стадион, но забор помечен армейскими кокардами. Сам дом, где магазин, есть солидная помесь модерна (если смотреть на него в потемках) и сталинского портика, врезанного вместе с колоннами прямо в фасад (если смотреть днем). От него, сворачивая вправо от Грушевского (если смотреть в сторону Рады), уходила еще весьма длинная часть дома, почти на весь квартал - куда-то к днепровской круче. Я никогда туда не ходил, так что утверждать, что она там, не могу, но Днепр там явно был, под горой. Впрочем, перед ним должна была быть еще улица Парковая Дорога, и, наверное, где-то там она и валялась.

Напротив, на другой стороне Грушевского, стоял дом столь же модерново-сталинский, но уже пристойнее, без колонн со второго по пятый. Осмотр, который бы позволил установить точное время постройки, все был как-то лишним - вполне себе какой-то привычный, то есть - московский дом, что его сюда занесло? А меня как сюда занесло? Вообще, тут весь район (почти сразу за этим домом стоял уже завод "Арсенал", занимая изрядный квартал вдоль улицы Московской) был почти московским. Там были даже совсем родные закоулки, словно на Чистых прудах, как какой-нибудь Кривоколенный, да и окрестности этой улицы тоже походили на Чистые пруды.

Топонимика тут тоже была российской - всякие Суворова, Мечникова, Кутузова. Облику улиц это соответствовало, разве - чуть уменьшенное. На Московской был дощатый дом летчика Нестерова - этот летчик меня преследовал, в Нижнем Новгороде мы жили в гостинице, под которой распластался целый комплекс имени Нестерова (4 памятника 4 подвигам Летчика), да еще и кафе на откосе с красивым самолетом в петле кверху ногами, а теперь еще и дом, откуда он родился. По той же стороне Московской дальше было кафе "Крим", что означало не криминал, а Крым, но это означало еще и "кроме", что возвращало к криминалу, опять в московском варианте, через кромешников-опричников. Производство этих соотнесений было уже явно нервной функцией организма, который хочет в Марьину рощу. Словом, эта зона была весьма интересной, поскольку, вот, даже рассказ о доме, стоящем напротив, уводил далеко. Я в том районе работал, отчего в описании этот ночной магазин и присутствует. Можно было сначала закупиться, а потом ехать домой.

Но третий угол: по диагонали был двухэтажный дом, который был построен, в соответствии со справочником, в 1891 году для резиденции командующего Киевским военным округом. Дом был вовсе не воинственным, несмотря на военизированную лепнину, а построили его для генерала Драгоманова, героя русско-турецкой войны, у которого было попорчено колено, отчего по лестницам ему ходить было трудно. Ему в доме и устроили лифт - с первого этажа на второй, утверждается, что первый в городе. С тех пор в этом доме начальство Киевского военного округа и жило: Якир, Жуков, а теперь в здании Китайское посольство. Там приятный палисадник, много разных деревьев, даже и не каштанов. Далее вниз по Грушевского имелась Школа прапорщиков военной авиации (опять, что ли, Нестеров...), а ныне Будинок Збройных сил. Затем было немного домов разных сахарных или мукомольных магнатов, а то и лесопромышленников или кирпичных деятелей и т.п. Торчал полувысотный пенал гостиницы "Киев". Имелся дом, где Пушкин никогда не был у Раевского, который там никогда не жил, хотя об этом и сообщала мемориальная доска. Далее глыба здания Кабинета министров, выстроенного как Дом НКВД, но это уже начиналась зона Крещатика. Странное НКВД, кстати - окна, там где дом поворачивает на соседнюю уличку, Садовую, невысоко над тротуаром, этаж полуутоплен, в полуметре от асфальта. В жару они распахнуты - кондиционеров, конечно, нет. Видно, что комната пуста - там еще и свет обычно горит, даже среди дня, темновато - так что внутрь с улицы может легко влезть кто угодно и стащить со стола, например, письменный прибор. Или пистолет следователя.

А здание Кабмина - ослепительной тяжести, выгнутое полукругом, во всю немалую высоту которой имелись белые колонны, толстые, штук четырнадцать, полуврезанные в стену. У них была такая поверхность, будто они мягкие, как валики, чтобы поверхности красить. И двор был тоже сегментом круга, серпиком, начальственные машины стоят там черным веером, жопами к зданию. Тут же и флагшток с государственным флагом, верх штыря украшает кованая длинная завитушка: тризуб, еще пика сверху - длинная, отчего флаг выглядит траурно приспущенным. Возможно, именно это и было причиной многих неприятностей страны У. в лето 2002 года - то у них пожар на шахте, то СУ-27 на зрителей во Львове спилотирует.

Но это уже опять отвлечение от места. На четвертом углу магазинного перекрестка начинался парк, который тянется до Подола, километрами. С Радой, Мариинским дворцом, могилой генерала Ватутина, убитого переодетыми УПА на ложном повороте (на 7-е ноября памятник стоял в окружении кислотных флажков), эстрадой, стадионом "Динамо". Со стороны магазина все это разнообразие жизни не проглядывалось, виден был только белесый галлюциногенный фонтан среди зелени. Белесый он был, бледно-сизо-белый, в оборочках, весь как хилый гриб. Галлюциногенность и составляла очарование этого куска территории - променад вдоль Рады и дальнейшего Мариинского дворца выглядел приморской набережной с двумя рядами чугунных фонарей аж до обрыва и тонированными в разные цвета стекляшками фонарей, но вместо моря был провал с Днепром на донышке. Совокупность Рады и Мариинского дворца являли симбиоз кальки архитектора Мичурина, который аж в 1752 году строил дворец, срисовав фасад у Растрелли (как обычно - голубое с белыми оборками) и ницшеанской Рады, построенной в тридцать шестом-тридцать седьмом: сбоку Рада походила на хороший крематорий, такая стерильность была в ее белых граненых колоннах (6 штук, а граней примерно 12) и чучелах этнических украинцев по бокам от входа: по две разнополые пары с каждой стороны от колонн. Черные, чугунные, что ли: никакого между ними намека на интим.

Магазин был в углу дома, отчего - по естественным архитектурным причинам - как бы троично распахивался, чисто алтарь: центральная часть, боковые створки. Для пущей схожести, что ли, в центре, как перед алтарем, была загородка из двух касс. Сбоку от входа - как свечные лавки: с одной стороны располагались средства для улучшения женщин, а слева - пиво.

В правом отсеке были холодильники с колбасой и сыром, яйца и салаты. Слева - цукерки-маринады и полки с вином и водкой. В центре - всякое молочное и консервы. Перед центральной полкой полулежал еще холодильник с замороженными веществами и морскими тварями. Из всех описываемых на этой бумаге магазинов этот наиболее приятен - он даже похож на супермаркеты, свет сильный, всякое такое. И это его тройное членение вызывало сложные мысли, превращая выбор вечерней пайки в процесс самоидентификации. В сущности, чем плохи для этой цели продукты? Войдут внутрь, как бесы, и будут побуждать к ложным чувствам.

Но при этом - отличаясь болезненностью, не так, что сейчас внешняя идентификация будет выстроена и ты будешь сыт через избранное подмножество продуктов, а как-то наоборот: все эти выборы как-то демонстрировали, что все это явно не то. Так что в нем - в сравнении с прочими магазинами - времени проводилось наиболее много. Или же окрестности влияли: четыре каких-то совершенно разных куска территории города, уже и этим вызывая тяжелую неустойчивость чувств. То есть правильно получиться и не могло. В смысле, вообще с тобой. Кругом все какие-то тупые проекции, ладно бы цеплявшие какой-то радостью, а то вот на Москву похоже, а где она?

Тут можно было купить колбасу "К завтраку", она так переводилась - "До сниданку", вполне съедобная, если не пересохла. В городе К. во всех лавках был отчего-то разный набор колбас. Ну, по каким-то названиям пересекались, но и тут было не ясно: может, они однофамильцы.

Тут ощущалось, как тебя все время закатывает в какую-то пленку - не так, что именно в магазине, а вообще - с каждым вдохом-выдохом, входом-выходом. Что ли, обматываясь, как бомж к ночи газетами. Накануне по 14-му каналу, там какие-то немцы вещают, в формате музыки для аэропортов показывали записи веб-камер (украинцы на каком-то канале к ночи ближе вообще аквариум в прямом эфире по часу держат, кайф), сшивку, пейзаж с шагом в полчаса или минут в пятнадцать. Панамский канал (вода вверх-вниз в шлюзе, кораблики туда-сюда), какие-то канадские города (машины, люди, облака, свет), Франкфурт-на-Майне, - по сути намекая на повсеместное наличие веб-камер каких-нибудь небесных. Значит, можно посещать места, где они торчат, так, чтобы не зафиксироваться ни на одной из них, отчего на небесах возникнет недостача, раз, а два - твоя жизнь не будет уже их заботой. Чем, собственно, нам с _ небеса помогли? Ну да, свели, спасибо, но зачем же по разным городам распихивать? Чтобы я все это написал? Обрушились бы, если бы не написал.