Кристин Орбан - Молчание мужчин. Последнее танго в Париже четверть века спустя

• Название: Молчание мужчин. Последнее танго в Париже четверть века спустя
• Автор: Кристин Орбан
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: Эротика
• Год: 2005
• ISBN: 5-7905-3867-3

Она — тридцатилетняя женщина, хотевшая прожить жизнь, похожую на прекрасную мелодраму.

Она удовлетворяла его фантазии, он удовлетворял ее мечты. Их тела понимали друг друга, но души находились в вечном противостоянии.

Она была просто женщиной, которая собирается открыть дверь мужчине, потому что не может ему сопротивляться.

Он смотрел на нее, не говоря ни слова. Она захотела узнать, отчего этот человек молчит...

Нетривиальный психологизм, истинная страсть и еще одна загадка по имени «влюбленная женщина» в романе под названием «Молчание мужчин».

---

Я стояла у буфета с тарелкой в руках, делая вид, что жду, пока меня обслужат, но мысленно я была с ним, с удовлетворением отмечая, что, из-за небольшого количества женщин среди приглашенных, его соседями по столу оказались только мужчины.

Я почти бессознательно улыбалась, и мне было наплевать, что окружающие могут принять меня за идиотку — главное, чтобы Жану казалось, что мне весело.

Завтра, наверняка раньше условленного времени, он позвонит в мою дверь.

Мне пришлось снова сесть — слишком много эмоций. Сердце стучало, как барабан — казалось, оно колотится о ребра. В зале было душно, я задыхалась. Меня била дрожь («Что вы говорите? Здесь жарко? В самом деле?»), я мерзла — да, я знаю, я действительно странная, мне холодно, когда всем остальным жарко, и это еще не самое странное во мне — ах, если бы вы знали... но я не могу вам обо всем рассказать, впрочем, и никому другому — разве что Клементине, и то совсем немного, она надо мной смеется. Я ничего не могу рассказать, потому что человек, которого я люблю, мне ничего не говорит.

Странно, правда?

Он совсем недалеко от меня, со своей женой, но я не ревную, мне кажется, она славная женщина, и я не хотела бы оказаться на ее месте — мне не нужно то, что у нее есть, а только то, чего у нее нет.

Мне бы хотелось, чтобы молчание было добровольным выбором, а не ложью виноватого человека.

Он никогда не говорил: «Мы любовники».

Кто же мы друг другу? Никто.

Его это устраивает.

Он действует.

И не собирается оценивать своих поступков.

Тот, у кого нет имени, не существует.

Это великое молчание, в которое я погружаюсь, в котором живу, — может быть, всего лишь лицемерие женатого мужчины?

Я не требую официального статуса, мне не нужны дети, не нужна семейная жизнь — она мне неинтересна. Я не хочу оказаться в «рэндж-ровере» рядом с водителем, который не кто иной, как мой «супруг» — это слово вызывает у меня смех, — крутить настройку радио, кричать на детей с липкими от варенья пальцами, галдящих на заднем сиденье, и молиться, чтобы лабрадор не сожрал бутерброды с тонко нарезанными ломтиками жареного мяса, лежащие в дорожной сумке...

Нет, я хочу всю жизнь быть любовницей, хочу, чтобы сердце лихорадочно билось при появлении мужчины, который обнимал бы меня, прислонял к стене и целовал так, как никого больше не целовали... Я хочу мужчину, чье тело сплеталось бы с моим, который впивал бы мои запахи, — мужчину-зверя. Мужчину, который хочет стянуть с меня трусики сразу же, как только меня увидит. Мужчину, который требует, чтобы я целовала его ноги от самых ступней, постепенно скользя губами вверх к промежности. Мужчину, который любит запахи, ощущение испарины на коже, который лижет, всасывает, пронзает, — который говорит лишь на языке тела.

Я люблю его зубы, люблю зубную щетку, которая их чистит, люблю стоять радом, когда он принимает душ и, намыливаясь, приподнимает пенис; мне нравятся его вещи, разбросанные в беспорядке, нравится, как он полоскает рот и потом резко выплевывает воду, нравится жест, которым он перебрасывает за спину полотенце и потом, наклоняясь, стирает капли воды, застрявшие между пальцами ног; что меня пугает, так это угасшая страсть, тусклая привычная повседневность. Я люблю беспокойство, волнение, непрекращающееся движение. Я люблю, когда объятия причиняют боль.

Я люблю, когда после его ухода беспокойство вспыхивает с новой силой.

Я люблю продолжительное молчание. Неважно, здесь он или нет — в моих ушах его молчание всегда звучит как музыка.

Я не гожусь ни для чего — только для него.

Женщина, которая любит любовь, любит лишь любовь к единственному мужчине. Они могут сменять друг друга, но никогда не совмещаются.

Женщина, которая любит мужчину, не заключает его в тесные рамки определений, объяснений, уточнений. Она принимает его манеру, его привычки, его правила. Я хочу заключать его только в объятия.

Он приходит, чтобы любить меня. Он приходит, чтобы действовать, а не говорить.

Мы действуем заодно.

Я — любовница.

Я целую, ласкаю, обвиваюсь вокруг него, позволяю ему все, что он захочет. Я не разговариваю, если он не хочет, я встаю на колени, на четвереньки, я поднимаюсь и раздвигаю ноги — по его требованию. Я делаю все, я отдаюсь душой и телом, в молчании, которому он меня научил.

Я отдаюсь так, как он того пожелает.

Мой сосед по столу внимательно слушает меня, а я не могу вспомнить, что я ему говорила.

Я уже давно не говорю о том, что живет в моей душе.

Это тайна.

Тайна, которая не воплощается в словах.

Мой любовник протянул веревку между нами и теперь поднимает ее вверх.

Скоро она натянется слишком сильно, и тогда...

18

E-mail Идиллии Клементине

Если бы он был собакой, то — гончей, если женщиной, то — шлюхой, самой настоящей б..., но он — мужчина. Мужчина, который бережет себя, трус, малопривлекательный тип, который исполняет танец семи вуалей, который блестяще владеет искусством молчания и отказа, словно капризная глупая старлетка перед ошеломленным продюсером. Он вынуждает меня играть роль, больше подходящую мужчине. Мне не хватает только сигары.

E-mail Клементины Идиллии

Мой, по крайней мере, не трус. Он никогда не играет в молчанку. Молчание для него — как внезапный удар молнии. Оно его убивает.

А если бы он был собакой... думаю, что лабрадором. Да, такой роскошной огромной псиной, которая не очень любит бегать.

19 Переговоры

Когда я уходила с ужина, он провожал меня взглядом до самого выхода. Я физически ощущала  этот взгляд, он обжигал мне икры.

На следующий день, раззадоренный несоответствием между нашей тайной близостью и той сдержанностью, к которой нас вынуждали обстоятельства, он позвонил рано утром. Даже слишком рано.

Классический вариант.

Он зашел бы ко мне сразу после полудня. Он не предупреждает заранее (и он тоже) и не звонит накануне, разве что изменятся обстоятельства. Я отказалась. Но мужчины очень хорошо знают, когда «нет» означает «да».

Естественно.

«Нет», — сказала я непререкаемым тоном. В одной руке у меня была чашка чая, в другой —  телефонная трубка. Меня бесило, что он ни разу не спросил меня о делах, о здоровье, что он назначает свидание, словно договаривается о приеме у дантиста или о визите в роскошный бордель.

— Нет? — эхом повторил он.

— Я занята.

— В два часа!

— Да.

— Отмени свои дела.

Я восхищалась его манерой приказывать. Я поставила чашку на стол. Я забыла о том, что все встречи случайны, и сказала себе, не без некоторой высокопарности, что только судьба могла создать обстоятельства нашего загадочного свидания в саду Марселя Пруста. И я сдалась — не ему, а своему желанию его увидеть.

20

E-mail Идиллии Клементине

Я бы хотела прочитать ему стихи. Чтобы взломать его молчание словами.

E-mail Клементины Идиллии

Ты с ума сошла!

Я, правда, не знаю, имею ли право давать тебе советы. У меня та же ситуация, что и у тебя. Единственная разница в том, что я не выбрала молчание.

Но если меня удерживает мысль о том, что бросать человека после восьми лет совместной жизни жестоко, то я не понимаю, что удерживает тебя!

21 Визит пятый

Он сидел напротив меня, в его взгляде проскальзывала нерешительность. Разговор не клеился; несколько произнесенных им фраз касались фасона моих туфель и способа варить кофе. Да, именно так, насколько я помню эту часть нашей беседы: он взвешивал страсть, словно незнакомый деликатес, о котором еще неизвестно, пойдет ли он на пользу или во вред.

Он сказал: «У тебя плохой кофе, тебе нужно купить кофеварку». Так дословно звучала его фраза.

Хам!

Обычно я пью чай, но для него куплю кофеварку. Я пойду за ней в «Дарти» сразу же после его ухода — а значит, очень скоро.

Идиотка!

Он сказал: «Мне не нравятся твои туфли».

Хам!

Я тут же сняла их и пообещала выбросить — впрочем, они обошлись мне всего в сто пятьдесят евро — плата за несколько частных уроков, терпеливо преподанных соседскому ребенку с четвертого этажа.

Сущие пустяки.

Идиотка!

Эта идиотка счастлива от подобного вмешательства в ее личную жизнь — да, счастлива, что он интересуется ее обувью, пусть хотя бы только затем, чтобы ее раскритиковать; счастлива, что он оценил ее манеру варить кофе — пусть даже и невысоко.

Да, да.

Хамы и идиотки порой образуют счастливые союзы.

Так же, как пижоны и шлюхи.

Разные виды неврозов находят и дополняют друг друга.