Сергей Кольцов - Тихая разведка

• Название: Тихая разведка
• Автор: Сергей Кольцов
• Издательство: Ростовское книжное издательство
• Жанр: О войне
• Год: 1995
• ISBN: 5-7509-0180-7

Трагическими, полными опасностей и риска оказываются рейды группы советских войсковых разведчиков по тылам врага. В живых остаются только двое в финальном эпизоде второй части романа. Но события на этом не кончаются… Добытые разведчиками сведения меняют положение на участках фронтов Великой Отечественной войны.

---

— Нет! Имею намерения заставить обергруппенфюрера и в дальнейшем размышлять над случившимся ЧП, — охотно отозвалась Коврова, смотря на синевато-лиловое пятно, портившее холеное, симпатичное лицо хозяина кабинета. — Нет! — повторила она. — Разведгруппа, в которой я состояла, к этой акции не причастна.

Веллер перевел свой потемневший, недоверчивый взгляд на начальника гестапо.

— По вашему виду, Крюгер, догадываюсь, что у вас совершенно пропал интерес к русской разведчице. Может быть, контрразведка по достоинству оценит ее появление у нас в качестве гостьи? — ограждаясь демократической вилкой вопроса, перепроверил себя обергруппенфюрер.

— Ценность показаний Ковровой, об этом вы осведомлены, обергруппенфюрер, сомнительна. Если вы разрешите, она будет передана оберштурмбанфюреру Эмилии Штальберг. Ей есть о чем побеседовать с нашей пленницей. И поэтому — казнить или миловать — ее забота.

— Не возражаю, думаю, что это будет правильно. Применительно к русскому определению скажу: у командующего работ — невпроворот. Поэтому времени лишнего не имею. Генри…

Штальберг приостановилась, посмотрела на Крюгера, кивнув ему головой, на Коврову и на открытую адъютантом командующего дверь:

— Группенфюрер! Я не решалась говорить вам, раздумывая, в каком ключе вы воспримите мое сообщение…

— Я не из тех, оберштурмбанфюрер, кто предает своих друзей. Тем более вас, Эмилия. Говорите все, что находите нужным, — заверил Штальберг Веллер. — Существует совершенно секретный приказ рейхсфюрера СС Гиммлера, завизированный Гитлером, о том, сопутствует или нет успех в баталии вверенной вам группы с русскими, «Феникс» покидает Восточный фронт и перенацеливается на Чехословакию. Точнее, через Прешев на Моравскую Остраву в помощь командующему группой «Центр» фельдмаршалу Шернеру. Лично фельдмаршал и имперский министр по делам протектората Чехии и Моравии доктор Франк надеются на стабилизацию обстановки и создание одновременно мощного плацдарма для спасения Рейха…

Веллер растроганно взял руку Штальберг и молча прижал ее к своим губам.

«Мерседес» Штальберг, покинув резиденцию командующего группой «Феникс» с Ковровой и двумя офицерами гестапо на заднем сидении автомашины, выехал на центральную улицу, именуемую проспектом кардинала Шептицкого. Здесь, дав волю своей фантазии, водитель вмиг домчал своих пассажиров до едва заметного поворота в проулок и остановил автомашину у двустворчатых, крашенных светло-зеленой краской металлических ворот. За кирпичной оградой высился двухэтажный каменный особняк, стороны которого были отделаны глазурной сине-голубой плиткой. Продолжительный сигнал автомобильной сирены — и створы ворот мягко отошли в стороны, исчезая заподлицо в боковых пазах.

В комнате нижнего этажа при входе приехавших встретил офицер общей охраны дома. Сколько таких сотрудников гестапо находилось в его многочисленных помещениях, никому, кроме самой хозяйки, не было известно. Всюду, куда ни обращался взгляд внутри особняка, стояла мягкая удобная мебель, висели ковры, картины в толстых позолоченных рамах, зеркала.

Приехавшие поднялись на второй этаж по деревянной лестнице, покрытой зеленой ковровой дорожкой. В сопровождении тех же, что и в машине, гестаповцев, Коврова оказалась в небольшой, без окон, размером четыре на три комнате неизвестного назначения. В этом, похожем на каменный мешок, помещении, стоял квадратный из ценных пород дерева стол, вокруг него — четыре полумягких стула, по полу — толстый, красивого рисунка персидский ковер. Стены до самого потолка были фанированы под ореховую древесину. На одной из них в золоченой багетовой раме висела картина — натюрморт на тему «охотничьи трофеи».

По знаку Штальберг Коврова присела на край софы.

— Вот что, — выдержав многозначительную паузу, с наставническим уклоном произнесла Штальберг. — Где-то я читала, либо слышала, не помню, что женское естество — уникальнейшее творение природой человеческого тела, наделенное неким таинственным механизмом, раскрывающим свои качества только по прихоти, в прямой зависимости от их владелицы. Этого не мало, чтобы иметь многое. Один из офицеров гестапо нашего сопровождения добивается вашей благосклонности. Я ж перед ним в неоплатном долгу. Короче: ваше согласие на минуту любви — и все четыре стороны света перед вами открыты… При этом я не ставлю ни в какую зависимость причиненное вами мне зло, хотя ведь оно содеяно с целью защиты личности…

Коврова привстала с дивана. Штальберг, опережая ее, словно подброшенная скрытой в ней пружиной, поднялась.

Подумав, что своим безропотным согласием добьется большего, а у нее уже зародился в некотором роде план реабилитации женской чести, Коврова сказала:

— Ну, что ж, оберштурмбанфюрер, давайте психическую…

— Отважных в пути не бросает судьба, — напыщенно продекламировала Штальберг, совершенно не подозревая о том, что самолично вручает в руки русской разведчице дополнительный допинг, и как-то незаметно и непонятно для пленницы исчезла.

В дверь постучали и сейчас же не вошел, а как-то боком протиснулся широкоплечий сорокалетний штурмбанфюрер СС, знакомый по автомобилю.

Наталья внутренне содрогнулась, однако успела взглядом ощупать его кобуру с пистолетом.

— Ах, это вы, штурмбанфюрер! — скрывая подступивший страх, воскликнула она. Кончики пальцев ее стали леденеть. Но уже через несколько минут губы заметно заалели и выражали какое-то подобие улыбки. — Что же вы остановились? Ближе, ближе. Итак, не зная броду, вы лезете в воду? Отчаянные пошли мужики!.. Но я не пламень, а космический холод. — Пальцами левой руки она стала расстегивать на кофточке верхние пуговички. — Вы жаждали моего тела, а ведете себя подобно невинному мальчишке… Смелее, штурмбанфюрер. У нас с вами очень мало времени. Штальберг — великая пройдоха… Смотрите! — Коврова ловко неуловимым, чисто женским движением, совочком подложила под молочно-белую грудь с глядевшим на мир, словно бутон красной розы, соском ладонь правой руки.

Эсэсовец, разогреваемый одним только видом женской прелести, вытянул шею: ему в помощь, наверное, был бы необходим лорнет, десятикратного увеличения лупа.

Коврова мгновенно выкинула вперед выставленные рогаткой указательный и средний пальцы правой руки в расширенные зрачки глаз штурмбанфюрера. Раздался дикий, захлебывающийся крик, вой смертельно раненного животного. Охватив впадины глаз ладонями рук, штурмбанфюрер слепо закрутился по комнате.

Коврова с непостижимой быстротой метнулась к штурмбанфюреру и с профессиональной ловкостью извлекла из кобуры пистолет «вальтер» и запасную обойму с патронами. Она успела выстрелом встретить второго, дожидавшегося у двери своей очереди, гестаповца. И еще не успела осознать содеянного и свой последующий шаг, когда сзади, за спиной раздался повелительный, расчетливо холодный голос Штальберг, загадочным путем оказавшейся в совершенно изолированной комнате.

— Оружие на пол, стерва! Ну!..

Наталья не оборачиваясь отбросила пистолет на ковер. Раздался выстрел: воющий, слепой гестаповец плашмя рухнул на ковер.

— Подойди сюда ближе, русская сука! Я посмотрю в твои глаза, когда заглотнешь первую пулю. Нет! Слишком легкая смерть! Тебя разденут и натравят голодных собак…

«Ты черной ведьмой, злой валькирией прокралась через кирпичные стены, Штальберг. Пусть я умру, но волю мою тебе уже не остановить, — думала Наталья. — Мне бы тебя испугать, вселить на мгновение в твою душу страх…»

— Повернись ко мне лицом! Хорошо. Стоим почти на вытянутую руку. Пусть больше. Нет разницы. Ты нарушила наш уговор. — Пистолет Штальберг черным зрачком смотрел в глаза Ковровой. — Сейчас тебя потащат в подвал. Твое сокровище скопом попробует взвод солдат, а затем тебя станут рвать собачьи клыки.

Глаза Ковровой вдруг округлились, губы что-то зашептали, испуганный взгляд устремился куда-то за спину своей мучительницы. Внезапно голос ее сорвался на душераздирающий крик:

— О ужас! Эмилия! Что там за гадина крадется к вашим ногам! Стреляйте же, черт вас возьми, если вам дорога жизнь!..

Штальберг, словно ей за шиворот плеснули кипятку, резко отвернулась от Ковровой и вскинула, как на стрельбище, руку.

«Вальтер» — хорошее автоматическое оружие. Миг — и затвор остановил свой бег, уткнувшись в опустошенную обойму. Штальберг медленно повернулась. Перед ней стояла с бледным, просто с зеленым лицом пленница, но уже с тем же пистолетом, брошенным ранее на пол.

— Эмилия! Все, мой друг. Выбирай: либо выстрел… либо выводишь меня из особняка во двор. Мы садимся в твой «мерседес» и выезжаем за ворота. Там же, оберштурмбанфюрер, вы и обретете свободу. Расстанемся врагами, но по-человечески. Сюда, как вы мне сказали, могут войти… Спешите, вы ведь знаете!.. Мои слова — не шум ветра…