Яна Седова - Великий магистр революции

• Название: Великий магистр революции
• Автор: Яна Седова
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-18852-5

Февральский переворот 1917 года — темный период русской истории — практически неизвестен массовому читателю. Книга Яны Седовой «Великий магистр революции» разрушает сложившиеся стереотипы и убедительно доказывает, что больше всех в свержении русского самодержавия виноваты не «жиды и масоны», а сами монархисты, и прежде всего вождь русского монархического движения Гучков, который из-за своего гипертрофированного самолюбия разрушил тысячелетнюю монархию.

Книга написана на основе архивных материалов и будет интересна преподавателям, учащимся и всем интересующимся русской историей.

---

Когда Милюков договорился до «записки крайних правых» о сепаратном мире, будто бы посланной в Ставку, правые начали горячо возражать. Удивительно, но председательствующий делал замечания правым за крики с мест, хотя с кафедры осуществлялось в то же время куда более серьезное преступление:

«Милюков. <…> В этой записке заявляется, что хотя и нужно бороться до окончательной победы, но нужно кончить войну своевременно, а иначе плоды победы будут потеряны вследствие революции (Замысловский: подписи, подписи), это старая для наших германофилов тема, но она развивается в ряде новых нападок. (Замысловский: подписи, пускай скажут подписи.)

Председательствующий. Член Государственной думы Замысловский, прошу вас не говорить с места.

Милюков. Я цитирую московские газеты. (Замысловский: клеветник, скажите подписи, не клевещите.)

Председательствующий. Член Государственной думы Замысловский, покорнейше прошу вас не говорить с места. (Замысловский: дайте подписи, клеветник.)

Председательствующий. Член Государственной Думы Замысловский, призываю вас к порядку. (Вишневский-первый: мы требуем подписи, пусть не клевещет.)

Член Государственной думы Вишневский-первый, призываю вас к порядку.

Милюков. Я сказал вам свой источник, это московские газеты, из которых есть перепечатки в иностранных газетах. <…> (Замысловский: клеветник, вот вы кто; Марков-второй: он только сообщил заведомую неправду; голос слева: допустимо ли это выражение с мест, г. Председательствующий?)

Председательствующий. Я повторяю, член Государственной Думы Замысловский, что призываю вас к порядку.

Милюков. Я не чувствителен к выражениям г. Замысловского. (Голоса слева: браво)».

Некоторые из слухов Милюков даже сопровождал фразой: «Что это: глупость или измена?» «Аудитория решительно поддерживала своим одобрением второе толкование — даже там, где сам я не был в нем вполне уверен, — вспоминает он. — <…> Но наиболее сильное, центральное место речи я замаскировал цитатой «Neue Freie Presse». Там упомянуто было имя императрицы в связи с именами окружавшей ее камарильи». Председательствующий Варун-Секрет, объявивший потом, что не знает немецкий язык, не остановил Милюкова, хотя по наказу Думы с трибуны можно было говорить только по-русски. Немецкую фразу Милюкова о «партии мира, группирующейся вокруг молодой царицы», «Friedenspartei, die sich um die junge Zarin gruppiert», — нетрудно было понять, и не зная языка.

«В то время мне никто не мог разъяснить, — писал Воейков, — глупостью или изменою руководим был сам лидер кадетской партии Милюков, когда входил на трибуну Государственной Думы, держа в руках номер немецкой газеты, и какие отношения у него были с немцами».

За откровенную клевету правительство, разумеется, Милюкова не преследовало. Его речь, отпечатанная на пишущих машинках, распространилась по всей стране[12]. В начале января 1917 г. речь появилась и в газетах.

После речи Милюкова заседание прервалось, но уже 3 ноября вакханалия в Думе продолжалась. Шульгин выступил с речью, дублировавшей речь Милюкова. Милюков 1 ноября говорил «этому правительству»: «Мы будем бороться с вами; будем бороться всеми законными средствами до тех пор, пока вы не уйдете»; Шульгин говорил 3 ноября: «У нас есть только одно средство: бороться с этой властью до тех пор, пока она не уйдет». Милюков 1 ноября цитировал, что Штюрмер — «белый лист»; Шульгин 3 ноября замечал: «Господа, немецкие газеты писали при назначении Штюрмера, что «это белый лист бумаги»». Для Шульгина такое поведение характерно; он попал под влияние Милюкова, как когда-то под влияние Столыпина, но 3 ноября Шульгин пытался даже философски обосновать свое поведение: «Когда мы боремся здесь, то там, далеко, там на фронте, офицеры более уверенно ведут в атаку свои роты, ибо они знают, что здесь Государственная дума борется с зловещей тенью, которая налегла на Россию».

Как и 1 ноября, председателя, как ни странно, возмущали не призывы с думской трибуны к государственной измене, а протесты правых:

«Шульгин. <…> Когда вы спрашиваете — кто же такой Штюрмер? — вам говорят: «человек без убеждений, с сомнительным прошлым, человек, готовый на все, человек, которого специальность обходительными манерами обходить людей, человек, который, кроме этого, в государственных делах ничего не смыслит». {Голоса слева: великолепно; Марков-второй: это чье мнение?)

Председатель. Прошу не говорить с мест.

Шульгин. Николай Евгеньевич, сойдя с этой кафедры, я вам могу это сказать. (Марков-второй: нет, вы скажите это мне с кафедры.)

Председатель. Прошу не говорить с мест».

В тот же день Марков-второй выступил с блестящей речью, возражая Шульгину и Милюкову. У Шульгина, по мнению Маркова-второго, «осталось только одно средство — бороться с властью, пока она не уйдет, пока мощные удары г. Шульгина и его друзей не свалят русскую государственную власть в пропасть. <…> Какую же правду собираются говорить г. Шульгин и его друзья? Правда такая: мы в Думе, мы владеем словом, могучим словом, и словом будем бить по ненавистному правительству, и это патриотизм, это священный долг гражданина. А когда рабочие, фабричные рабочие, поверив вашему слову, забастуют, то это государственная измена. <…> и не закрывайтесь, что вы только словами хотите ограничиться; нет, знайте, что ваши слова ведут к восстанию, ведут к бунту, к народному возмущению, к ослаблению государства в ту минуту, когда оно дрожит от ударов ненавистного, злобного, презренного врага. (Рукоплескания справа)».

Речь Милюкова Марков-второй попросту высмеял: «Представьте себе, что в Англии один из депутатов возьмет и огласит какую-нибудь вырезку из «Русского знамени» о депутате Милюкове и скажет: в России о Милюкове вот что говорят, а потом спросит английский парламент: что это, глупость или измена? <…> Да, господа, так доказать измену очень легко, о любом из вас стоит в одной из газет противного вам лагеря вырезать ножницами тот или другой отзыв, стоит этот нелепый отзыв перепечатать в иностранной печати и потом сказать: в таком-то государстве о таком-то лице вот что думают — следственно, он изменник».

Марков-второй был самым сильным и умным противником Прогрессивного блока в IV Думе. Чтобы он не мешал перевороту, в ноябре 1916 г. его из Думы удалили. Возможно, инициатором его удаления был Гучков, большой его враг[13]. Родзянко впоследствии утверждал, что Марков-второй сам спровоцировал свое исключение, для чего и выходил на трибуну, и даже «некоторые из правых» перед этим расспрашивали в кулуарах: «А что, был скандал или еще нет?» 19 ноября вышедший из фракции правых Пуришкевич говорил речь о дворцовом коменданте Воейкове, «бобре», будто бы получающем средства из министерства путей сообщения, о Протопопове, который «на немецкие капиталы» организует газету с участием «целого ряда писателей либерального и даже радикального направления», и наконец о Распутине: «Ночи последние не могу Спать, даю вам честное слово, лежу с открытыми глазами, и мне представляется целый ряд телеграмм, сведений, записок, которые пишет этот безграмотный мужик то одному, то другому министру». Пуришкевич призвал Министров «кинуться в ноги Государю» с просьбой «избавить Россию от Распутина и распутинцев»[14]. 22 ноября Марков-второй стал отвечать на речь Пуришкевича. Здесь-то и вышел скандал.

«Марков-второй. <.. > Гг., разве мы не читали даже в левых газетах, что штаб-квартира этой будущей газеты — бывший любезный молодому студенчеству доброго старого времени Доминик — куплен в целях помещения этой газеты? Кем он куплен? Не нынешним министром Протопоповым, он куплен — это нотариус свидетельствует — проф. Гриммом, ректором Петроградского университета, звездою, членом Государственного совета. {Голоса слева и в центре: да неправда, брат.) Стемпковский, успокойтесь.

Председатель. Член Государственной думы Марков-второй, пожалуйста…

Марков-второй. Член Государственного Совета Гримм…

Председатель. Покорнейше прошу с кафедры Государственной думы замечаний не делать.

Марков-второй. А вы не кричите.

Председатель. Потрудитесь сойти. {Голоса слева: вон; голоса справа: за что? Нельзя кричать; тут депутаты; сильный шум.)

Марков-второй (подходя к кафедре председателя и обращаясь к председателю). Болван! Мерзавец! {Сильный шум; звонок председателя).

Председатель. Господа члены Государственной думы, член Государственной думы Марков-второй позволил себе такое оскорбление вашему председателю, которого в анналах Государственной думы еще не имеется<…>.