Колин Маккалоу - Падение титана, или Октябрьский конь

• Название: Падение титана, или Октябрьский конь
• Автор: Колин Маккалоу
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-50937-9, 978-5-699-50938-6, 978-5-699-50942-3

Этот обряд восходил ко дням основания Рима. Поздней осенью, когда урожай уже был собран, а солдаты отдыхали от кровопролитных сражений, богам войны и земли предлагалось самое лучшее, что было в городе. Ритуальной жертвой становился боевой конь, первым пришедший в гонке колесниц во время праздничных торжеств на Марсовом поле.

Но на этот раз жертвой обречен стать человек! Человек, которому Рим обязан многими победами. Человек, которого почитали как бога почти все жители города. И вот теперь приближенные к нему люди решили принести его в жертву, чтобы освободить Рим от тирана.

---

— Разумеется, Цезарь. Деиотар тоже по уши в долгах. Магн все время требовал денег, денег и денег. А где Деиотар мог их взять?

— Отвечаю: у римского ростовщика, — раздраженно ответил Цезарь. — Почему они ничему не учатся? Они рискуют всем ради увеличения территории, словно надеются найти десятимильный пласт чистого золота.

— Я слышал, что ты сам купаешься в золоте или, по крайней мере, в золотых коронах, — заметил Кальвин.

— Да, это так. Я подсчитал, что, если их расплавить, получится талантов сто золота. Да еще драгоценные камни. Изумруды, Кальвин! Изумруды размером с детский кулак. Я предпочел бы, чтобы мне дарили слитки. Короны изумительно сделаны, просто шедевры, но кто их купит, кроме тех, кем они присланы? Я их расплавлю, другого выхода нет. Жаль, конечно. Зато изумруды я надеюсь продать. Богуду, Бокху, да и любому, кто сядет на нумидийский трон вместо Юбы, — сказал Цезарь, демонстрируя свойственную ему практичность. — Жемчуга не проблема, их легко сбыть и в Риме.

— Надеюсь, корабль не потонет, — сказал Кальвин.

— Корабль? Какой корабль?

— Тот, что повезет короны в казну.

Светлые брови взметнулись вверх, глаза весело блеснули.

— Мой дорогой Кальвин, я ведь не дурак. Судя по ситуации в Риме, даже если корабль не потонет, эти короны никогда не дойдут до казны. Нет, пусть они побудут со мной.

— Умно, — отреагировал Кальвин.

Какое-то время они посвятили отчетам из Рима, пришедшим в Пергам.

Головной убор Деиотара действительно являл собой фригийский колпак. Как еще можно назвать матерчатую шапку с закругленным и свешивающимся на одну сторону верхом! Но сшит колпак был из тирского пурпура с вплетенной золотой нитью. Во время аудиенции Деиотар сжимал свою шапку в руке. Из озорства Цезарь сделал их встречу публичной. Помимо Гнея Домиция Кальвина в зале присутствовали и некоторые легаты, включая Брута и Кассия. «Теперь посмотрим, как ты поведешь себя, Брут! Здесь, перед Цезарем, стоит один из твоих основных должников».

Деиотар уже пожил свое, но держался бодро. Как и все его подданные, он был галлом, потомком тех галлов, что мигрировали на восток — в Грецию — двести пятьдесят лет назад. Встреченные неласково, они в большинстве своем повернули домой, но остальные упрямо двигались дальше, пока не осели в Центральной Анатолии — воплощенной мечте для людей, всю жизнь связанных с лошадьми. Там было много великолепных пастбищ с отличной травой, а в перспективе просматривалась работа и для умелых воинов-всадников, которых в Анатолии не имелось. Но Митридат Великий, придя к власти, решил указать галатийцам дорогу обратно. Он пригласил всех вождей на пир и устроил резню. Это случилось во времена Гая Мария, шестьдесят лет назад. Деиотар был слишком мал, чтобы идти с отцом на пир, и потому избежал смерти. С возрастом он сделался лютым врагом Митридата. Заключал союзы с Суллой, с Лукуллом, а потом с Помпеем — и всегда против Митридата с Тиграном. И вот мечты его сбылись. Помпей дал Деиотару огромные территории и убедил сенат (с молчаливого согласия Цезаря) позволить ему называться царем, а Галатия стала царством-клиентом Рима.

Ему и в голову не приходило, что Помпей Великий может потерпеть поражение. Никто так энергично не помогал Помпею, как Деиотар. А теперь он стоял перед этим незнакомцем, Гаем Юлием Цезарем, диктатором Рима, с колпаком в руке и бешено колотящимся в груди сердцем. Незнакомец, спокойно разглядывавший его, казался очень высоким для римлянина, а благодаря светлым волосам и бледно-голубым глазам мог бы сойти за галла, но черты лица его были римскими — рот, нос, разрез глаз, острые скулы. Трудно вообразить человека, так отличающегося от Помпея Великого, хотя Помпей тоже был светлым, как галл. Может быть, Помпей и понравился Деиотару с первой встречи именно тем, что действительно походил на галла, даже чертами лица.

«Однако, если бы мне первым встретился этот человек, я бы еще подумал, оказывать ли помощь Помпею Магну. Цезарь действительно воплощает в себе все, что я слышал о нем. Держится царственно, как властелин, а его холодный, пристальный взгляд пронизывает тебя насквозь. О Дани! О Дагда! У Цезаря глаза Суллы!»

— Цезарь, я прошу милостиво выслушать меня, — начал он. — Ты должен понять, что я был клиентом Помпея Магна. Всегда его самым преданным и покорным клиентом! Если я и помогал ему, то лишь как клиент. Ничего личного! Фактически необходимость поддерживать его в этой войне сделала меня нищим, я должен… — он бросил взгляд в сторону Брута и запнулся, — определенным фирмам ростовщиков огромные деньги!

— Каким фирмам? — спросил Цезарь.

Деиотар растерялся, переступил с ноги на ногу.

— Я не могу назвать их имен, — сглотнув, ответил он.

Цезарь, не поворачивая головы, взглянул туда, где сидел Брут. Кресло для него было специально поставлено так, чтобы Цезарь мог его видеть. «Ах! Мой Брут очень нервничает, как и его зять Кассий. Значит ли это, что у Кассия тоже есть доля в фирме „Матиний и Скаптий“? Очень интересно!»

— А почему? — холодно спросил он.

— Это оговорено в контракте, Цезарь.

— Я хотел бы взглянуть на этот контракт.

— Я оставил его в Анкире.

— Очень жаль. В этом контракте есть имя Матиний? Или Скаптий?

— Я не помню, — потерянно пролепетал Деиотар.

— Да будет тебе, Цезарь! — резко воскликнул Кассий. — Перестань мучить бедного человека! Ты с ним играешь, словно кот с мышью. Он прав, это его дело, кому он задолжал. Если ты диктатор, то это не значит, что ты имеешь право соваться в дела, не имеющие государственного значения! У него есть долги, и ладно, и пусть. Это единственное, что имеет касательство к Риму.

Если бы это сказал Тиберий Клавдий Нерон, Цезарь приказал бы ему выйти, вернуться в Италию и уехать туда, где он его никогда не увидит. Но это был Гай Кассий, и он ждал реакции. Не боится высказывать все, что думает, вспыльчив.

Брут прокашлялся.

— Цезарь, позволь мне заступиться за царя Деиотара, которого я знаю по его приездам в Рим. Не забывай, что в нем Митридат имел непримиримого врага, а Рим — постоянного союзника. Неужели действительно имеет значение, какую сторону выбрал царь Деиотар в этой гражданской войне? Я тоже выбрал Помпея Магна, но я был прощен. Гай Кассий выбрал Помпея Магна, но тоже был прощен. Какая разница? Ведь для войны с Фарнаком Рим в твоем лице нуждается в союзниках — в как можно большем числе их. Царь здесь, чтобы предложить свои услуги. Он привел к нам две тысячи конников, в которых мы очень нуждаемся.

— Значит, ты просишь, чтобы я простил царя Деиотара и отпустил его, не наказав? — спросил Цезарь Брута.

Большие печальные глаза вспыхнули. О, он понимает, что денежки уплывают!

— Да, — ответил Брут.

Кот с мышью. Нет, Кассий, не кот с мышью. Кот с тремя мышами!

Цезарь подался вперед в своем курульном кресле и пробуравил Деиотара глазами Суллы.

— Я сочувствую твоему положению, царь. Это похвально, когда клиент помогает патрону всем, чем только может. Но дело в том, что Помпей привлек к финансированию своих нужд очень много клиентов, а Цезарь — ни одного. Поэтому Цезарь вынужден был взять средства на войну из казны Рима. И эти деньги теперь надо вернуть с надбавкой в десять процентов. В Римской империи это максимально возможный по закону процент. Что, царь, должно облегчить твою участь. Есть вероятность, что тебе дозволят сохранить за собой большую часть твоего царства, но решение я приму не сейчас, а после того, как Фарнак будет разбит. Тогда Цезарь примется собирать каждый сестерций, чтобы возвратить деньги в казну. Поэтому сбор с Галатии соответственно возрастет, но на чуть меньший процент, чем тот, что ты платишь своим анонимным ростовщикам. Думай, царь, до следующего совета, который я соберу в Никомедии после поражения Фарнака. — Он поднялся. — Ты можешь идти. И благодарю тебя за кавалерию.

Письмо от Клеопатры было одной из причин, по которым Цезарь поторопился закончить свой разговор с Деиотаром. Письмо было доставлено караваном верблюдов с пятью тысячами талантов золота во вьюках.

Мой милый, мой замечательный, всемогущий земной бог, мой Цезарь! Бог Нила, бог разлива, сын Амуна-Ра, воплощение Осириса, возлюбленный фараона, я так скучаю!

Но это ничто, дорогой Цезарь, по сравнению с той радостной новостью, что в пятый день прошлого месяца перет я родила твоего сына. Незнание не позволяет мне перевести название этого месяца на ваш язык, но это произошло в двадцать третий день вашего июня. Он родился под знаком Хнум Рам, и я, по твоему настоянию, пригласила к себе римского астролога и даже заплатила ему. Гороскоп сказал, что наш сын сделается фараоном. Напрасная трата денег, я и так это знала! Твой астролог вел себя очень уклончиво и все бормотал, что, когда мальчику исполнится восемнадцать, произойдет что-то критическое, но все аспекты ему не видны. О Цезарь, любимый, наш сын так красив! Воплощенный Гор. Он родился преждевременно, но полностью развит. Только худенький, сморщенный. Однако, представь, уже похож на отца! Все волоски у него золотые. И он будет голубоглазым, как утверждает Тах-а.