Юрий Сенин - Подлинная судьба Николая II, или Кого убили в Ипатьевском доме?

• Название: Подлинная судьба Николая II, или Кого убили в Ипатьевском доме?
• Автор: Юрий Сенин
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-41624-0

Эта книга посвящена судьбе последнего российского императора и его семьи. Обобщив все известные на сегодняшний день документы и свидетельства о расстреле в подвале Ипатьевского дома, проанализировав вновь открывшиеся материалы, автор выдвигает свою версию событий и неопровержимо доказывает, что в июле 1918 года вместо императора и его семьи были убиты двойники, а та история, которую мы знаем, — всего лишь миф, не имеющий с действительностью ничего общего.

---

И меньшевики, и эсеры рассматривали Советы как ступеньку для перехода к власти Учредительного собрания. Точно так же относились и кадеты к созданному ими Временному правительству. Большевики же считали Советы органами революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства.

Вечером 27 февраля 1917 г. П.Н. Милюков, лидер кадетской партии и председатель бюро Прогрессивного блока, убедил Председателя Временного комитета Государственной думы М.В. Родзянко взять временно формальную государственную власть в свои руки и объявить о создании нового правительства. Тот согласился.

Николай Александрович уже согласился дать ответственное перед законодательными палатами министерство с поручением Родзянко образовать кабинет, но было уже поздно. 2 марта в 3 ч. 30 мин. состоялся разговор по прямому проводу генерала Рузского с Родзянко, в котором последний информировал о событиях в Петрограде, в частности о том, что войска становятся на сторону народа, ситуация выходит из под контроля и уже появляются «грозные требования отречения в пользу сына, при регентстве Михаила Александровича». Арест старого правительства и создание Временного правительства, пообещавшего народу различные блага, ситуацию не спасли.

Из дневника Николая II за 2 марта 1918 г.: «Утром пришел Рузский и прочел свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать, так как с ним борется социал-демократическая партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в ставку, а Алексеев всем главнокомандующим. К 24,5 ч. пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии, нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми я переговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена и трусость и обман!»

Манифест Великих князей не попал к Николаю Александровичу, его опередил проект отречения, составленный Государственной думой. Проект этот, написанный рукой Шульгина, сохранился. Приводим его полностью.

«ОТРЕЧЕНИЕ.

В тяжелую годину ниспосланных тяжких испытаний для России мы, не имея сил [руководить] вывести Империю из тяжкой смуты, [великие неудачи] переживаемой страной перед лицом внешнего врага, за благо сочли, идя навстречу желаниям всего русского народа, сложить бремя [данной] врученной нам от бога власти.

Во имя Величия возлюбленного русского народа и победы над лютым врагом, призываем благословение бога на сына нашего, [которому] в пользу которого отрекаемся от престола нашего. Ему до совершеннолетия регентом брата нашего Михаила Александровича».

Получив эту «шпаргалку» Николай Александрович составил и передал генералу Алексееву свой вариант документа:

«Ставка

НАЧАЛЬНИКУ ШТАБА

В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу родину, Господу Богу угодно было ниспослать новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, все будущее дорогого нашего Отечества требуют доведения войны во что бы то не стало до победного конца. Жестокий враг напрягает последние силы, и уже близок час, когда доблестная армия наша совместно со славными нашими союзниками сможет окончательно сломить врага. В эти решительные дни в жизни России почли мы долгом совести облегчить народу нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы, и в согласии с Государственной Думой признали мы за благо отречься от Престола Государства Российского и сложить с себя верховную власть.

Не желая расстаться с любимым сыном нашим, мы передаем наследие наше брату нашему Великому князю Михаилу Александровичу и благословляем его на вступление на Престол Государства Российского. Заповедуем брату нашему править делами государственными в полном и нерушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях, на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том нерушимую присягу. Во имя горячо любимой родины призываем всех верных сынов Отечества к исполнению своего святого долга перед ним, повиновением царю в тяжелую минуту всенародных испытаний и помочь ему, вместе с представителями народа, вывести Государство Российское на путь победы, благоденствия и славы. Да поможет Господь Бог России.

Николай.

г. Псков

2 марта 15 час. 5 мин. 1917 г.

Министр Императорского двора

Генерал-адъютант граф Фредерикс».

Отречение состоялось 2 марта 1917 г.

Депутаты Совета обиделись на Временное правительство за то, что оно добилось отречения Николая II без их участия, и настояли на отречении Михаила Романова в пользу Учредительного собрания. Первый же вопрос, который задал Михаил, когда депутаты пришли к нему, был: «Можете ли вы гарантировать, что я останусь в живых, если надену корону?». Ответ был отрицательный. Манифест об отречении Михаила Романова составлен был юристом Набоковым:

«ОТРЕЧЕНИЕ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ МИХАИЛА АЛЕКСАНДРОВИЧА

Тяжкое бремя возложено на меня волею брата моего, передавшего мне императорский всероссийский престол в годину беспримерной войны и волнения народа.

Одушевленный единой со всем народом мыслью, что выше всего благо родины нашей, принял я твердое решение в том лишь случае воспринять верховную власть, если такова будет воля великого народа нашего, которому и надлежит всенародным голосованием через представителей своих в Учредительном собрании установить образ правления и новые основные законы государства Российского.

Посему, призывая благословение Божие, прошу всех граждан державы Российской подчиниться временному правительству, по почину Государственной Думы возникшему и облеченному всей полнотой власти впредь до того, как созванное в возможно кратчайший срок на основе всеобщего, прямого, равного тайного голосования Учредительное собрание своим решением об образе правления выразит волю народа.

Подписал МИХАИЛ».

17 января 1895 г. на встрече с земскими депутациями Николай II сказал: «Мне известно, что в последнее время слышались в некоторых земских собраниях голоса людей, увлекавшихся бессмысленными мечтаниями об участии представителей земства в делах внутреннего управления; пусть все знают, что я, посвящая все силы благу народному, буду охранять начала самодержавия. Так же твердо и неуклонно, как охранял его мой покойный незабвенный Родитель».

Два десятка лет спустя российский император, желая блага тому же русскому народу, отказался от верховной власти. Правда, попытался передать ее своему брату, сохранив, таким образом, правящую династию Романовых. Однако Михаил Александрович, отказавшись от короны в пользу Учредительного собрания, окончательно похоронил российское самодержавие. Подобное поведение членов правящей российской династии не имело никакого отношения ни к юридическим, ни к моральным, ни даже к православным законам. Один боялся за жизнь своей семьи, другой за собственную жизнь.

Отрекшись от престола за своего сына, Николай II нарушил российский закон о престолонаследии. Он не имел права это делать. Самодержавно правящая династия Романовых, рожденная русской смутой 1605 г. была уничтожена русской смутой 1917 г., но механизм уничтожения правящей династии был не такой, как описывал генерал Дитерихс. Самодержавие самоуничтожилось.

Экономические вопросы, завязанные на шее России в гордиев узел, задушили российское самодержавие. Еще в апреле 1915 года Александра Федоровна передавала в письме к мужу мнение Распутина по этому вопросу: «Гр. несколько расстроен «мясным вопросом» — купцы не хотят понизить цены на мясо, хотя правительство этого требует, и было даже нечто вроде мясной забастовки. Наш Друг думает, что один из министров должен был бы призвать к себе нескольких главных купцов и объяснить им, что преступно в такое тяжелое время повышать цены, и устыдить их».

В октябре Распутин уже передает через Александру Федоровну указания российскому императору: «Мы видели нашего друга вчера вечером. Он вообще спокоен насчет войны, но другой вопрос Его сильно мучает, и он в течение двух часов ни о чем другом не говорил. — Дело в том, что ты должен приказать, чтобы непременно пропускали вагоны с мукой, маслом и сахаром. — Ему ночью было вроде видения, все города, железные дороги и т. д. — трудно передать Его рассказ, но он говорит, что это все очень серьезно и тогда не будет забастовок. Только для организации такого дела необходимо послать кого-нибудь от тебя. Он хочет, чтобы я обо всем этом поговорила с тобой очень серьезно, даже строго, и девочки тоже должны помочь. Поэтому пишу тебе об этом заранее, чтобы ты привык к этой мысли. Он предлагает, чтобы в течение 3-х дней приходили исключительно вагоны с мукой, маслом и сахаром. Это в данную минуту даже более необходимо, чем снаряды или мясо».