Ли Дэн - С небес об землю

• Название: С небес об землю
• Автор: Ли Дэн
• Жанр: Фэнтези

Добыв могущественные артефакты боевой маг Клара Хюммель мечтает об окончательном искоренении Зла и установлении царства Добра в Упорядоченном. Но то, что стоит за судьбой, имеет на этот счет свое мнение. И Клара отправляется в странствия по Реальностям, увлекая за собой и других, не менее могущественных и амбициозных.

---

— Но, главное, — добавил Эдик, — тебе удалось отстоять их право на существование. А это, я считаю, важнее Выбегалло и Тройки. Молодец, Сашка. Финис коронат опус[98].

— Убью! — зарычал я, — Я за сегодняшний день налатинился на месяц вперед, и если кто-то будет еще ругаться тут по импортному, то его ждет длительная мучительная кончина, а потом и в гробу он еще будет долго ворочаться, вспоминая все, что я с ним проделаю.

Мы подошли к сидящей у дальней стенки группе.

— Ну, вот. Теперь вы можете жить полноправной жизнью, — сказал я. — У нас есть еще немного времени, пока комендант организует вашу отправку. Не могли бы вы рассказать, что же с вами приключилось и как вы здесь оказались.

Они переглянулись. Потом Хедин сказал:

— Позвольте прежде всего поблагодарить вас за все, что вы сделали. Ведь, как я понимаю, эти, — он кивнул головой в сторону пустого стола президиума, — могли лишить нас не только жизни, но и существования. Поэтому, не ошибусь, сказав, что мы обязаны вам всем. Мы перед вами в неоплатном долгу, и если понадобится, то для вас мы выполним все возможное и невозможное.

— Наверное, мне бы следовало покраснеть и смущенно потупиться, — сказал я, — но, простите, не осталось сил. Поэтому давайте вы просто расскажете свою историю.

Они снова переглянулись, и Клара начала рассказ. Передавая слово друг другу, они изложили всю свою историю путешествия по Реальностям, а потом долго отвечали на вопросы, которыми их засыпали Витька с Эдиком.

Наконец мы выдохлись, и я повернулся к коменданту, который все это время неподалеку переминался с ноги на ногу, не решаясь прервать нашу беседу. Похоже, после сегодняшнего заседания он стал относиться ко мне, как к некому мистическому существу, который может на равных препираться с самим Лавром Федотовичем. Поэтому он покорно ожидал, пока я обращу на него свое внимание, ибо хорошо знал, что небожители с одинаковой легкостью и осыпают своей благосклонностью, и мечут молнии. А простому человечку лучше не привлекать их внимания, а покорно ждать, пока до них снизойдут.

Попрощавшись, мы, чтобы не мешать коменданту, отошли в сторонку, откуда молча за его священнодействием. Собственно процедура отправки была предельна проста, но мы не могли себе даже представить, какие Силы скрываются за этой обманчивой простотой.

Комендант, усевшись за стол, оглашал очередную фамилию из списка подлежащих к отправке. Теперь они шли в алфавитном порядке. Козлоногий, которого, как оказалось, зовут Ясс, шел последним.

Вызванный подходил к столу коменданта, где тот сообщал ему, куда тот отправляется, а отправлялись за исключением Ясса все в одно место, и ставил свою подпись в графе «Ознакомлен».

После этого комендант расписывался в соответствующей строчке в графе «Отправил», и человек беззвучно исчезал. Это происходило мгновенно — росчерк пера, был человек, и нет человека.

Когда исчез последний, комендант зачитал: «Ясс» и поставил за него подпись в графе «Ознакомлен», снабдив примечанием, что за указанное лицо расписался комендант «в связи с отсутствием у означенного лица рук». Расписавшись в примечании и скрепив свою подпись печатью «Для документов», комендант расписался в соответствующей строчке в графе «Отправил», и Ясс исчез.

Окончив отправку, комендант убрал в сейф все документы и печати. Тщательно запер и опечатал сейф, и, подойдя к двери, остановился, теребя в руках связку ключей. Выгнать нас он не решался, но и оставлять в помещении не имел права. Поняв его затруднение, мы вежливо попрощались с ним, и вышли из комнаты. Сзади послышался облегченный вздох, позвякивание ключей и щелканье замков. Оглянувшись, я увидел, что комендант занят опечатываем двери.

Мы вышли на улицу, и Витька сказал:

— Старик Платон был бы рад, увидев все это. Действительно, каждая вещь должна занимать в Мироздании надлежащее ей место. Нет, но какова мощь канцелярщины, как она структурирует и подминает под себя ткань Мироздания. Эдик, ты не пробовал прикинуть, какие для этого нужны энергозатраты?

— Пытаюсь, но пока не формализуется. Ведь это, фактически, создание кристаллической структуры Мироздания, причем форма и периодичность этих кристаллов определяется соответствующим документом. А поскольку документов великое множество, то образуется мир с множеством взаимопроникающих кристаллических структур, в которых отдельные элементы входят в состав сразу нескольких разнородных кристаллов. Получается столь жуткая структура с минимальной энтропией, что голова идет кругом.

Даже примерно прикинуть затраты не могу. Может Саша просчитает. Одно понятно, что эта энергия не берется из ниоткуда, а используется энергия развития мира. То есть происходит преобразование динамически развивающегося мира с большим разнообразием, в статически расширяющийся мир также с большим разнообразием.

Витька посмотрел на часы и присвистнул:

— Будет нам от Модеста. Время обеденное, а мы на рабочем месте, грубо нарушая правила внутреннего распорядка и попирая установленные нормы по охране труда.

— Не беспокойся, — утешил я его, — мы же в местной командировке.

Мы подошли к лифту, который держал Федя по моей просьбе. Поблагодарив его и, попрощавшись, мы вошли в кабину, и лифт облегченно рванул вниз.

Когда двери лифта разошлись в стороны, мы увидели улыбающихся Кристобаля Хозевича, Федора Симеоновича и Романа, которые, как я понял, телепатически наблюдали на нами.

— Н-ну, т-ты, м-молодец, — сказал Федор Симеонович, заключая меня в объятья.

— Покорнейше прошу принять меня в свои ученики и дать несколько уроков, — церемонно поклонившись, сказал Кристобаль Хозевич. — Если бы у меня была ваша подготовка, я бы не проиграл бы так позорно свое сражение с Вунюковым.

Роман улыбаясь пожал руку:

— Поздравляю. Если не ошибаюсь, тебе первому удалось магию демагогии и канцелярской казуистики поставить на службу человечеству. Мне такое недоступно. Это уже за пределами высшей магии.

Поговорив с друзьями, я умчался к Модесту отчитываться по командировке. Сдав ему тщательно изученный им акт приема-передачи материальной ценности в форме контейнера, а также переданные мне комендантом инвентарные бирки, я, выслушав короткую одобрительную речь о правильном понимании порядка ведения документов и учета материальных ценностей, пошел к Корнееву.

Войдя в лабораторию, я застал спор в самом разгаре.

Витька сидел на стуле верхом, положив руки на спинку стула. Роман и Эдик сидели на диване.

Это был, в некотором смысле, тот самый диван, с которого началось мое знакомство с институтом.

Этот диван-транслятор в свое время хранился в запаснике института Изнакурнож, и из-за него было немало баталий.

Модест, для которого это был просто диван, имеющий как изготовленный Бен Бецалелем историческую ценность, требовал неукоснительного соблюдения порядка учета и хранения материальных ценностей.

Витька, для которого это был прибор, крал его каждую ночь и уволакивал к себе в лабораторию.

Редькин, считающий, что в диване установлен Белый Тезис и Витька хочет его снять, из ревности доносил Модесту, и диван возвращался на место.

Эта война шла с переменным успехом, пока, наконец, группа академиков из Президиума Академии наук не восстала против хранения в запаснике уникального дивана-транслятора, и, согласившись пенять на себя, добилась передачи дивана Витьке Корнееву. Но победа была временной. Модест это припоминал им при каждом удобном случае, требуя их личного участия в работе комиссии по учету материальных ценностей и списанию таковых.

В конце концов, академики не выдержали постоянного участия в плановых, очередных и внеочередных проверках, и матрицировали диван, оставив у Витьки копию, а оригинал передав Модесту. Так они надеялись от него откупиться, но жестоко просчитались.

Оказалось, что все они существующими нормативными документами внесены в список лиц, привлекаемых к проверке порядка хранения и учета материальных ценностей, и обязаны были и впредь участвовать в этих проверках. Причем для исключения их из этого списка соответствующую докладную должен был подать именно Модест, который мстительно игнорировал их просьбы и ссылки на большую загруженность, мотивируя это тем, что разными там умствованиями можно заниматься и в свободное время, а учет и контроль — это основа стабильности общества и неуклонного поступательного движения оного вперед. И если академики хотят встать на пути поступательного движения общества, пусть пеняют на себя. В этот раз академики, среди которых насчитывались уже трое мертвых душ, наученные горьким опытом, пенять на себя отказывались, и стоически переносили все эти проверки, принимая в них участие полным составом.