Дмитрий Быков - Рассказы и стихи из журнала «Саквояж СВ»

• Название: Рассказы и стихи из журнала «Саквояж СВ»
• Автор: Дмитрий Быков
• Жанр: Юмористические стихи

Двенадцать остросюжетных рассказов на железнодорожную тематику, опубликованных в течение 2007 года, и двенадцать стихотворных фельетонов, вышедших в свет в течение 2008 года, были написаны по заказу единственного официального бортового издания Российских железных дорог журнала «Саквояж СВ».

---

— Нет, — она сказала, — никогда.

Я ж ее отеческой рукою потрепал по русым волосам:

— Женя! Если б ты была такою — я тебя давно побил бы сам. Не сердись, прости меня, поганца. Если хочешь быть себе верна, то тебе придется жить без глянца.

— Попытаюсь, — буркнула она.

№ 7, июль 2008 года

Переворот

Мои попытки стиля — на смех курам, хоть я окончил фак с приставкой «жур». Едва успел проникнуться гламуром, как на Руси процвел антигламур. Едва мы светский имидж отрастили, едва нагородили огород, как надо появляться в новом стиле, в котором все уже наоборот. Едва я понял суть консьюмеризма, едва я научился потреблять, как победила новая харизма, и я опять отстал от моды, б…!

Российский стиль — лежанка, щи, поленья. Напрасно Запад лыбится, проклЯт. Мы общество, конечно, потребленья, но надо соблюдать его уклад. Бежать за модой — та еще работка, однако главный лозунг застолблен: вся штука в том, чтоб быть простым, как водка, но выглядеть и стоить, как бурбон. А то ведь смотрят люди рядовые, провинция духовная моя, которых предрассудки роковые загнали в нестоличные края, и думают: «Да что же это, братцы! Насколько обнаглело большинство! Давно пора как следует добраться до этих победителей всего!» И ведь полезут, этакие crazy, не пощадят ни фирмы, ни семьи… Но если нас увидят в затрапезе, то, может быть, решат, что мы свои.

Не знаю, что сказать о новом стиле. Насколько я врубился в этот бред, жить надо так, чтобы тебя простили все те, кто не пробился в высший свет. Как едущий к туземцам иностранец, невинный изуча-тель языка, ты должен быть одет в гламурный глянец, но как-то притушить его слегка. Расхаживать в слегка потертых майках, и чтоб из швов еще торчала нить… Купить, допустим, «Спайкер» или «Майбах», однако никогда его не мыть. Прорехами изрезать все обновки, как делали эстеты испокон. Построить дом в окрестностях Рублевки, но сделать так, чтоб дуло из окон. Затариться потасканным винтажем, богемность позабытую любя. Обедать в ресторане «Пушкин», скажем, — и опрокинуть соус на себя. Чтоб публика окрестная, глазаста, таращилась до колики в глазу, купить собаку тысяч этак за сто и бить ее, как Сидор драл козу. А чтобы учредить на самом деле антигламур, как принято теперь, — жениться на элитной топ-модели и раскормить, чтоб не пролезла в дверь. Поверх рубашки Kenzo ватник батин надеть на свадьбу — и готов жених; на брюках сделать пару жирных пятен — мазутовых, а лучше нефтяных… И зубы вставить из чистейших платин, но с дырками брильянтовыми в них!

Спешу свою гламурность побороть я. Я ножницами клацаю — чок-чок — и превращаю в жалкие лохмотья простой полузарплатный пиджачок. Не могут так ни деверь и ни шурин, ни одноклассник с сайта ФСБ: насколько ж я, товарищи, гламурен, что позволяю запросто себе одежду от Диора и Армани, что стоит от пяти и до шести, не глядя на потраченные money, в бэушный вид спокойно привести! Антигламур! Все кошки ночью серы. Приятно же, любимая, скажи, когда вокруг сидят миллионеры и выглядят при этом, как бомжи. Пируем мы изящно и капризно, закусываем суши имбирем, но хором вдруг «Оле, оле, Отчизна!», как гопники последние, орем, чтобы завистливый свидетель пира подумал обо мне как о бомже…

Ведь мы по части внутреннего мира неразличимы, кажется, уже.

№ 8, август 2008 года

О стильности

Я слишком часто слышу слово «стильно». Его значенье смутно и темно.

Я думаю, наука тут бессильна: пусть каждый сам решит, о чем оно. Я словарям поверил бы — да плоско ж! Стилисты знают, думал, — ни черта. Кто думает, что стильность — это роскошь, кто говорит, что это нищета… В дискуссиях — бардак и непролазность: никак промеж собой не перетрут. Кто говорит, что стильность — это праздность, кто говорит, что это честный труд… Однако — выручай, мое упорство! — я сделал вывод. Пусть меня корят, но думаю, что стильность — это просто упертость, возведенная в квадрат. Вот у Толстого — Жилин и Костылин: один — слабак, другой же — на коне. Костылин, разумеется, не стилен, но Жилин, как мне кажется, вполне. Стиль — это сила. Стильность неподсудна. Бухать, гулять, по морде огрести ль — все вещи доводите до абсурда, и в тот же миг вы обретете стиль.

Возьмем пример, что часто видим в прессе: блондинка двадцати неполных лет катается на джипе-мерседесе, пища в мобильник. Это стильно? Нет. Ты можешь быть крута по всем приметам, но джип — пустышка, а мобильник — прах. Так могут все. Но если ты при этом небрежно красишь ногти на ногах, ни разу не прервав словес обильных (блондинки очень много говорят), зажав плечом брильянтовый мобильник и в этот самый миг меняя ряд, — то это стиль. А ежели вдобавок в колонках у тебя играет Шнур, а сзади пара выхоленных шавок — то это без пяти минут гламур. Но если справа от гламурной шавки лежит при этом книга Гришковца — то жаль. А если Пруста или Кафки — то ты уже гламурна до конца.

Другой пример: убогое жилище акулы электронного пера. На столике гниют остатки пищи, а в раковине высится гора посуды грязной, жалобно старея; повсюду вонь носков и сигарет, а вдоль стены бутылок батарея давно пылится. Стильно это? Нет. Таких квартир немало в полусвете, их можно смело ставить на поток, но ежели при этом на паркете лежит сопливый носовой платок… Про это все писать — и то несладко, а наблюдать расхристанную гниль еще тошней. Но если там прокладка — то это стиль. А «Тампакс» — мегастиль. Еще пример: вас выгнали с работы, проблема с кошельком напряжена, вдобавок голова болит до рвоты, и к матери уехала жена. Буквально ситуация из фильма, известная в России с давних пор. Скажите, это стильно? Нет, не стильно. Но ежели при том еще запор…

Короче, так: оставим поношенье стилистов, визажистов и т. д. Стилистика — игра на повышенье. У нас об этом помнят, как нигде. Не следует обрушиваться люто на новый стиль, который отвердел. Бесстильно все, в чем нету абсолюта, но стильно все, в чем видится предел. И если вы находитесь в процессе передвиженья в сторону Москвы, и едете в сверкающем экспрессе, и элегантно выглядите вы, и выпили «Наполеона», скажем, — то вы обычный сын родной страны. Но если вы в обнимку с «Саквояжем» — то это стиль.

И значит — вы стильны.

№ 9, сентябрь 2008 года

Самобытное

Вот говорят: в политике страда, пора великих драк и зуботычин… Друзья! Гламур не делся никуда. Он просто стал слегка патриотичен. Теперь, из-за границы воротясь, ругай ее за мелочность и серость, за бездуховность, нищету и грязь и главное — за недостойный сервис. Ведь сервис для продвинутых людей — порой способен в их среду попасть я, — когда водитель, метр, лакей, халдей глядят на вас с восторгом сладострастья. Всем телом изгибаются, служа, стараются смотреть как можно проще, униженней — как попа на ежа: с испугом и сознаньем вашей мощи. А в мире что? Доверия кредит исчерпан к ним. Спросите: почему же? А там любой портье на вас глядит с достоинством, как будто он не хуже. Нет, нам милей родная наша мать. Признаемся патриотизма ради: гламур — искусство дать другим понять, что все в навозе, вы же — в шоколаде. В России это ценится промеж продвинутых. У них такая поза. А выедешь на Запад, за рубеж — все в шоколаде! Словно нет навоза! Как чувствует себя иной кумир, привыкший к раболепию отрепья? Кой-как еще годится третий мир, но даже там глядят без раболепья! А в Турцию поедешь — вообще. Там на тебя взирает встречный турок как рыцарь при кинжале и плаще, — а должен бы как лузер и придурок. Они ведь кто? Дешевка, третий сорт. Ни нефти, ни престижности, ни денег. А мы как раз поставили рекорд по скорости поднятья с четверенек!

Опять-таки засада в смысле цен. У нас в России с ценами неплохо, а там царит какой-то миоцен (зовется так пещерная эпоха). Допустим, прихожу в крутой бутик, для девушки присматриваю платье — и чувствую себя как еретик, попавший к инквизиции в объятья. Затем ли я копил свои счета, всех оттеснял, топил кого попало, — чтоб эта пошлость, эта нищета меня среди Европы обступала? У нас зайдешь в приличный магазин, где все привычной роскошью залито, — не видишь заурядных образин: кругом одна российская элита. Посмотришь на лицо или кольцо — и понимаешь: наша таргет-группа! У нас бы не пустили на крыльцо того, кто здесь толпится, пялясь глупо. А главное — в Москве, зайдя в бутик, где роскоши разложены охапки, любой бы лох затрясся и притих, увидев, сколько стоят эти тряпки. В Москве заплатишь — чувствуешь: богат. Не зря страдал, устроился неплохо. А здесь лежит какой-то суррогат, и главное — вполне по средствам лоха! В России отстегнул бы тысяч пять и кинул девке, чтобы понимала… Да что ж я, лох — такое покупать по ценам втрое ниже номинала?!

Еще пример. Один крутой Роман, что возглавлял недавно список Форбса, в Италии собрался в ресторан. Конечно, он без записи приперся, — но если б он в России где-нибудь зашел поесть хоть пхали, хоть хинкали, директор бы спешил его лизнуть, а остальных бы сразу распихали! А здесь — Роман приходит в ресторан, желает съесть куриную котлету, — а метрдотель глядит, как растаман, и говорит: простите, места нету. Столов у нас, простите, сорок пять. (А он стоит и слушает, Роман-то!) Мы можем вас на завтра записать и обслужить согласно прейскуранту. Роман ушел, загадочен и хмур, с тоской оборотясь к родному краю… Вы это называете гламур? Я оскорбленьем это называю! Наш олигарх, конечно, не тиран, но все-таки не агнец, не махатма, — ведь он способен этот ресторан купить со всею публикой стократно! У нас на обладателя монет всегда глядеть умели, как на Бога. На западе гламура больше нет. Там стало примитивно и убого.