Иван Крылов - Том 3. Басни, стихотворения, письма

• Название: Том 3. Басни, стихотворения, письма
• Автор: Иван Крылов
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1945

Настоящее издание Полного собрания сочинений великого русского писателя-баснописца Ивана Андреевича Крылова осуществляется по постановлению Совета Народных Комисаров СССР от 15 июля 1944 г. При жизни И.А. Крылова собрания его сочинений не издавалось. Многие прозаические произведения, пьесы и стихотворения оставались затерянными в периодических изданиях конца XVIII века. Многократно печатались лишь сборники его басен. Было предпринято несколько попыток издать Полное собрание сочинений, однако достигнуть этой полноты не удавалось в силу ряда причин.

Настоящее собрание сочинений Крылова включает все его художественные произведения, переводы и письма. В третий том входят басни, относящиеся в большинстве своем к последнему периоду творчества Крылова, и его стихотворения. В этот же том входят письма, официальные записки и проч.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Змея и овца

   Змея лежала под колодой
   И злилася на целый свет;
   У ней другого чувства нет,
Как злиться: создана уж так она природой.
Ягненок в близости резвился и скакал;
  Он о Змее совсем не помышлял.
Вот, выползши, она в него вонзает жало:
В глазах у бедняка туманно небо стало;
   Вся кровь от яду в нем горит.
«Что сделал я тебе?» Змее он говорит.—
«Кто знает? Может быть, ты с тем сюда забрался,
Чтоб раздавить меня», шипит ему Змея:
«Из осторожности тебя караю я».—
«Ах, нет!» он отвечал, — и с жизнью тут расстался.

   В ком сердце так сотворено,
Что дружбы, ни любви не чувствует оно
   И ненависть одну ко всем питает,
Тот всякого своим злодеем почитает.

Котел и горшок

  Горшок с Котлом большую дружбу свел,
Хотя и познатней породою Котел,
Но в дружбе что за счет? Котел горой за свата;
   Горшок с Котлом за-панибрата;
Друг бе́з друга они не могут быть никак;
С утра до вечера друг с другом неразлучно;
   И у огня им порознь скучно;
   И, словом, вместе всякий шаг,
   И с очага и на очаг.
Вот вздумалось Котлу по свету прокатиться,
   И друга он с собой зовет;
Горшок наш от Котла никак не отстает
И вместе на одну телегу с ним садится.
Пустилися друзья по тряской мостовой,
  Толкаются в телеге меж собой.
   Где горки, рытвины, ухабы —
Котлу безделица; Горшки натурой слабы:
От каждого толчка Горшку большой наклад;
  Однако ж он не думает назад,
  И глиняный Горшок тому лишь рад,
  Что он с Котлом чугунным так сдружился.
  Как странствия их были далеки,
Не знаю; но о том я точно известился,
Что цел домой Котел с дороги воротился,
А от Горшка одни остались черепки.

Читатель, басни сей мысль самая простая:
Что равенство в любви и дружбе вещь святая.

Дикие козы

Пастух нашел зимой в пещере Диких Коз;
Он в радости богов благодарит сквозь слёз;
«Прекрасно», говорит: «ни клада мне не надо,
  Теперь мое прибудет вдвое стадо;
   И не доем и не досплю,
А милых Козочек к себе я прикормлю,
И паном заживу у нас во всем полесье.
Ведь пастуху стада, что́ барину поместье:
   Он с них оброк волной берет;
   И масла и сыры скопляет.
  Подчас он тож и шкурки с них дерет:
Лишь только корм он сам им промышляет,
А корму на зиму у пастуха запас!»
Вот от своих овец к гостям он корм таскает;
    Голубит их, ласкает;
   К ним за день ходит по сту раз;
  Их всячески старается привадить.
   Убавил корму у своих,
   Теперь, покамест, не до них,
   И со своими ж легче сладить:
   Сенца им бросить по клочку,
А станут приступать, так дать им по толчку,
   Чтоб менее в глаза совались.
Да только вот беда: когда пришла весна,
То Козы Дикие все в горы разбежались,
Не по утесам жизнь казалась им грустна;
   Свое же стадо захирело
   И всё почти переколело:
   И мой пастух пошел с сумой,
     Хотя зимой
На барыши в уме рассчитывал прекрасно.

  Пастух! тебе теперь я молвлю речь:
Чем в Диких Коз терять свой корм напрасно,
Не лучше ли бы Коз домашних поберечь?

Соловьи

    Какой-то птицелов
Весною наловил по рощам Соловьев.
Певцы рассажены по клеткам и запели,
Хоть лучше б по лесам гулять они хотели:
Когда сидишь в тюрьме, до песен ли уж тут?
   Но делать нечего: поют,
    Кто с горя, кто от скуки.
  Из них один бедняжка Соловей
    Терпел всех боле муки:
  Он разлучен с подружкой был своей.
   Ему тошнее всех в неволе.
Сквозь слез из клетки он посматривает в поле;
    Тоскует день и ночь;
Однако ж думает: «Злу грустью не помочь:
   Безумный плачет лишь от бедства,
    А умный ищет средства,
   Как делом горю пособить;
И, кажется, беду могу я с шеи сбыть:
  Ведь нас не с тем поймали, чтобы скушать,
Хозяин, вижу я, охотник песни слушать.

Так если голосом ему я угожу,
Быть может, тем себе награду заслужу,
  И он мою неволю окончает».
  Так рассуждал — и начал мой певец:
И песнью он зарю вечерню величает,
И песнями восход он солнечный встречает.
   Но что же вышло наконец?
Он только отягчил свою тем злую долю.
   Кто худо пел, для тех давно
Хозяин отворил и клетки и окно
   И распустил их всех на волю;
   А мой бедняжка Соловей,
   Чем пел приятней и нежней,
   Тем стерегли его плотней.

Голик

Запачканный Голик попал в большую честь —
  Уж он полов не будет в кухнях месть:
Ему поручены господские кафтаны
   (Как видно, слуги были пьяны).
   Вот развозился мой Голик:
По платью барскому без устали колотит
И на кафтанах он как будто рожь молотит,
  И подлинно, что труд его велик.
Беда лишь в том, что сам он грязен, неопрятен.
   Что́ ж пользы от его труда?
Чем больше чистит он, тем только больше пятен.

   Бывает столько же вреда,
      Когда
  Невежда не в свои дела вплетется
И поправлять труды ученого возьмется.

Крестьянин и овца

   Крестьянин по́звал в суд Овцу;
Он уголовное взвел на бедняжку дело;
Судья — Лиса: оно в минуту закипело.
  Запрос ответчику, запрос истцу,
  Чтоб рассказать по пунктам и без крика:
   Ка́к было дело; в чем улика?
Крестьянин говорит: «Такого-то числа,
Поутру, у меня двух кур не досчитались:
От них лишь косточки да перышки остались;
  А на дворе одна Овца была».
Овца же говорит: она всю ночь спала,
И всех соседей в том в свидетели звала,
Что никогда за ней не знали никакого
     Ни воровства,
     Ни плутовства;
А сверх того она совсем не ест мясного,
И приговор Лисы вот, от слова до слова:
«Не принимать никак резонов от Овцы:
   Понеже хоронить концы
   Все плуты, ведомо, искусны;
По справке ж явствует, что в сказанную ночь —
  Овца от кур не отлучалась прочь,
    А куры очень вкусны,
   И случай был удобен ей;
  То я сужу, по совести моей:
    Нельзя, чтоб утерпела
    И кур она не съела;
  И вследствие того казнить Овцу,
И мясо в суд отдать, а шкуру взять истцу»

Скупой

Какой-то домовой стерег богатый клад,
Зарытый под землей; как вдруг ему наряд
   От демонского воеводы,
Лететь за тридевять земель на многи годы.
А служба такова: хоть рад, или не рад,
   Исполнить должен повеленье.
  Мой домовой в большом недоуменье,
  Ка́к без себя сокровище сберечь?
    Кому его стеречь?
Нанять смотрителя, построить кладовые:
   Расходы надобно большие;
Оставить так его, — так может клад пропасть;
   Нельзя ручаться ни за сутки;
   И вырыть могут и украсть:
    На деньги люди чутки.
Хлопочет, думает — и вздумал наконец.
Хозяин у него был скряга и скупец.
Дух, взяв сокровище, является к Скупому
  И говорит: «Хозяин дорогой!
Мне в дальние страны показан путь из дому;
  А я всегда доволен был тобой:
   Так на прощанье, в знак приязни,
Мои сокровища принять не откажись!
    Пей, ешь и веселись,
    И трать их без боязни!
   Когда же придет смерть твоя,
   То твой один наследник я:
    Вот всё мое условье;
А впрочем, да продлит судьба твое здоровье!»
Сказал — и в путь. Прошел десяток лет, другой.
   Исправя службу, домовой
     Летит домой
    В отечески пределы.
Что ж видит? О, восторг! Скупой с ключом в руке
  От голода издох на сундуке —
    И все червонцы целы.
    Тут Дух опять свой клад
     Себе присвоил
    И был сердечно рад,
Что сторож для него ни денежки не стоил.

Когда у золота скупой не ест, не пьет,—
Не домовому ль он червонцы бережет?

Богач и поэт