Ричард Коул - Лестница в небеса: Led Zeppelin без цензуры

• Название: Лестница в небеса: Led Zeppelin без цензуры
• Автор: Ричард Коул
• Издательство: HarperCollins
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1992
• ISBN: 0-06-018323-3

Многие слышали о скандально известной книге Ричарда Коула "Лестница в небеса: Led Zeppelin без цензуры" (Richard Cole "Stairway To Heaven. Uncensored"). Многие даже читали на английском. Некоторые даже дочитали до конца. А теперь благодаря блоггеру pyostriy (http://pyostriy.livejournal.com/) можно начать знакомиться с текстом этой книги на русском.

---

Несмотря на тщательное планирование, размер сцены не отвечал требованиям. Заградительные решетки перед сценой превышали спецификацию на метр, что хорошо для охраны, но портило вид поклонникам возле сцены. Я решил не рассказывать об этом музыкантам, да и поздно было что-либо менять.

В семь-пятнадцать прибыли лимузины и полицейский эскорт. Я собрал команду, и мы спустились на лифте в подземную парковку, а потом быстро забрались в машины. Как только двери закрылись, процессия двинулась со скоростью шестьдесят километров в час, с сиренами и мигалками. Полиция перекрыла движение по улице, будто проезжал президентский кортеж. Через пять минут мы оказались у входа на стадион и ворвались в раздевалку домашней команды в сопровождении шести охранников.

Даже из-под стадиона ещё до начала концерта было слышно, как громко вопит толпа. Фанаты с нарастающим энтузиазмом хлопали, свистели и топали ногами.

И хотя Zeppelin играли вместе сотни раз, Роберт признался, что на него напал мандраж. Да все, надо признаться, казались напряжёнными. И пока Бонэм не ударил по барабанам, а Роберт взял первые ноты, тревога не покидала территорию.

Наконец свет на стадионе приглушили, и группа проследовала на сцену. Все заняли свои места, Бонзо поднял палочки и обрушил их на барабаны. Прожекторы осветили сцену. Первые такты «Rock and Roll» взорвали ночь.

Как только Led Zeppelin начали играть, они увидели людей всюду, куда падал взгляд. Тысячи фанатов столпились на поле, поближе к сцене. Ещё больше людей находилось на трибунах, на каждом уровне, и в проходах. Никто не сидел, народ кричал, радовался, хлопал в ладоши, смеялся. Шум стоял оглушительный. По всему стадиону лампы внезапно вспыхивали, словно сотни бабочек, появлявшихся и исчезавших в одно мгновение.

Стоя за сценой, Дэнни Голдберг размышлял: «Если это признак предстоящих событий, моя работа окажется гораздо легче, чем я думал».

Три часа ни группа, ни толпа не расслаблялись ни на минуту. Роберт носился по сцене, преследуемый прожекторами, то красными, то оранжевыми, то жёлтыми. Он держал микрофон в миллиметрах ото рта, иногда прижимая к нижней губе. По окончании песни, толпа одобрительно гудела, Роберт целился микрофоном в зал, словно благословляя людей и воспроизводя их энергию через бесчисленные колонки.

Джимми играл и пританцовывал, перемещая вес тела с одной ноги на другую. Иногда он поднимал правое колено, балансируя «Лес Полом» на бедре. Он лупил по струнам с ослепляющей скоростью, вкладывая в музыку самые сокровенные эмоции, которые способен был вытянуть из себя и своего инструмента.

Джон Пол, со стрижкой пажа, являл полную противоположность своим более активным коллегам. Одетый в пиджак калейдоскопических цветов с вышитыми на рукавах огромными сердцами, большую часть концерта он просидел за клавишными, с удовольствием предоставляя возможность Джимми и Роберту насладиться вниманием аудитории. Бонэм, с другой стороны, мог стать предметом исследования гиперкинетической энергии. Его губы постоянно шевелились, но только он не бормотал стихи песен в усы, а скорее был вовлечен в разговор с самим с собой, заставляя себя найти ещё немного энергии, чтобы сыграть чуть более точно в шквале атак на тарелки и барабаны. В коротких перерывах между песнями он мог перевести дух и вытереть ладони о джинсы.

Во вступлении «No Quarter» сухой лёд густым туманом окружил сцену и с бульканьем пополз в зал. Меллотрон Джона Пола создал божественную атмосферу, и из дымки появился Джимми, вслед за ним Роберт. Он стоял, уперевшись руками, украшенными браслетами, в бёдра, затем вскинул пальцы и направил в небеса свой голос.

Толпа сошла с ума. Зелёный лазер воспарил в вечернем небе.

Затем последовала «Dazed and Confused», во время которой выпустили остаток спецэффектов. Взорвались дымовые бомбы. Пушки выстрелили. Лазеры создали радугу, от вида которой захватывало дух, если у людей вообще что-то осталось.

Слева за сценой стоял Питер и не верил своим глазам:

— Лучше просто быть не может.

Три часа спустя, после четырёх выходов на бис и воплей сыграть ещё, группа ушла со сцены и побежала к ожидавшим их лимузинам. Эйфория накрыла парней. Машины рванули, сопровождающие полицейские на мотоциклах очищали дорогу.

— Мы показали им! — воскликнул Роберт, имея в виду критиков. — Уфф, что за ночь!

Питер тоже не мог сдержать эмоций:

— После «Унесённых ветром» только мы смогли потрясти Атланту!

Спасибо толпе, группа стала богаче на двести пятьдесят тысяч долларов. Но это было только начало. Народ в Тампе на следующий день — пятьдесят шесть тысяч человек — побил рекорд The Beatles, установленный в 1965-ом году, но тогда перед ними играли и другие исполнители. Тот битловский концерт привлёк пятьдесят пять тысяч и собрал триста тысяч долларов; праздник на открытом воздухе, устроенном цеппелинами, собрал около триста десяти тысяч.

Отметить было что, и для Zeppelin празднование началось в отеле Атланты. Бонэм заказал для начала два бренди, и когда их принесли, сказал служащему:

— Принеси-ка нам ещё четыре.

Первые две бутылки осушили мгновенно. И когда подали новые четыре бутылки, Бонзо предложил:

— Лучше притащите нам две бадьи.

Вскоре и Бонэм, и я пили бренди прямо из бадей. Избыток алкоголя сопровождал нас в туре, как и обычно. Некоторые вещи никогда не менялись.

Часть 18

35. Гей-бары и ранчо для отдыха

Успех первого концерта проложил комфортную колею для всего тура. Больше, чем в предыдущих двух турне, группа выходила в свет, общалась в клубах и напивалась в барах. Хотя вопрос безопасности ничуть не уменьшился. Угрозы смерти поступали с первых часов пребывания в Америке. Но члены группы обсудили тему и решили, что сами позаботятся о себе и будут самостоятельно контролировать свои действия, а не придурки, которые звонили и угрожали. В ночных похождениях нас часто сопровождал телохранитель, поэтому музыканты считали, что предприняли все необходимые шаги для собственной безопасности.

В Новом Орлеане мы посетили полдюжины клубов, в основном во Французском квартале, где провели свой Марди Гра вдоль Бурбон-стрит, лавируя между «Дежа Вю», «Айвенго» и «Фэт Сити». В основном, мы торчали в гей-барах, где нашли похожий декаданс и браваду, что и год назад в Сиднее. Геи Нового Орлеана всегда казались нам прикольней, чем люди в обычных клубах.

Но в не меньшей степени мы ходили в гей-бары потому, что там нас не беспокоили, и мы могли напиваться, сколь угодно. Дэнни Голдберг не был доволен нашим выбором досуга, но мы любили шокировать людей, и лучшего места было не найти!

Одним вечером мы с Бонзо так надрались, что буквально не могли вспомнить, что произошло в тот день. Это напоминало провалы в памяти Кита Муна, когда я с ними работал.

В разгар пьянки Бонзо вдруг занервничал и спросил:

— Коул, сколько мы бухаем? Сегодня мы играем или нет?

— Погоди, — ответил я, собираясь с мыслями. — Не думаю, что сегодня. Завтра.

— А что мы делали вчера?

Я понятия не имел.

— Может быть, мы пили здесь. До завтра у нас нет работы, Бонзо. Я уверен. Давай ещё выпьем.

Когда я был трезвее, меня охватывало похожее состояние дезориентации. Бухло начало сказываться, но я редко когда бывал в состоянии увидеть это.

Как-то вечером Джон Пол болтал в баре с парочкой трансвеститов, которые флиртовали с ним так, будто нашли «добычу» себе на вечер. Одна из «девушек» в конце концов оказалась в номере Джонси. Кажется, они выкурили пару косяков, один из которых вызвал пожар. Мгновенно завыли сирены, а пожарные разломали дверь топорами.

Позже Джонси настаивал, что не знал о том, что это был мужчина. Он так невинно выглядел при объяснении, но было неважно, правду он говорил или нет — его поймали в щекотливой ситуации.

— Мы не позволим Джонси забыть об этом вечере, — сказал я Роберту.

После Луизианы, приехав в Техас, мы решили остановиться в менее замкнутом пространстве. В короткий срок я снял ранчо для отдыхающих возле Далласа, с частным аэродромом в миле от поместья, так что мы могли летать и возвращаться с концертов в Хьюстон, Даллас, Форт Ворт и Сан-Антонио. Мы пригласили нескольких девушек на ранчо, было весело. Там был бассейн и лошади. Уезжать не хотелось.

Когда мы вылетали в Сан-Антонио, один из телохранителей, Вилл Ваккар, который плохо себя чувствовал, остался на ранчо. Вернувшись рано утром, мы увидели Вилли, ожидающего нас на ступеньках дома, он весь дрожал:

— Парень, владелец ранчо, с ума спятил.

— В смысле? — спросил Питер.

— Он ворвался в дом, размахивая Библией, вопил и бесился по поводу ужасных вещей, что мы тут вытворяем.

Действительно, владелец — пожилой чувак по имени Джим, в огромной стетсоновской шляпе — появился через несколько минут. Он всячески нам угрожал, целясь ружьём в темноте.