Федор Успенский - История Византийской Империи. Том 3

• Название: История Византийской Империи. Том 3
• Автор: Федор Успенский
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-011751-5, 5-17-008944-9, 5-271-03854-8, 5-271-03361-9

В настоящем томе помещена следующая часть всеобъемлющего труда Ф. И. Успенского «История Византийской империи», охватывающая период с 867 по 1057 гг., — время правления Македонской династии. Особое внимание уделено духовному и светскому влиянию Византии на славян Балканского полуострова и Русь.

---

В то время как мероприятия папы Стефана переданы были чрез того же Викинга князю Святополку, велеградская кафедра оказалась уже вакантна за смертию Мефодия. Но умерший архиепископ перед смертию назначил себе преемника в лице Горазда, это осложняло несколько дело и ставило затруднения для установления нового церковного строя. /Прежде чем знакомить с ходом событий по смерти Мефодия, возвратимся к письму папы. /

Письмо папы Стефана V к Святополку, составляя точку отправления Римской Церкви во взгляде на миссию Кирилла и Мефодия между славянами на все последующее время, заслуживает внимательного изучения. Приводим в главнейших чертах его содержание.

Вступительная часть выражает много лестных похвал князю.

«Ты, — говорит ему папа, — со всею ревностью доверился князю апостолов, избрав его наместника своим главным патроном пред всеми князьями сего преходящего века, и препоручил себя со всеми своими боярами и народом его защите. И мы имеем о тебе всегдашнее попечение и при помощи Божией окажем тебе покровительство во всех делах, касающихся твоего спасения. Зная твое горячее стремление к православной вере, мы получили лучшее свидетельство того в твоем обращении к матери св. Римской Церкви, главной между всеми Церквами по присущей ей привилегии, данной блаженному Петру, князю апостолов… Истинный фундамент веры, на котором Христос основал свою Церковь, есть три лица, Отца и Сына и Св. Духа, совечные Себе и соравные; у этих трех лиц одна божественная природа, одна субстанция, одно божество, одно величество, в них различие не есть смешение, разность не есть разделение. Разность в том, что одно лицо Отца, другое Сына и особое Св. Духа. Отец ни от кого, Сын от Отца, Св. Дух от того и другого, будучи той же субстанции, что Отец и Сын [50]». После довольно обширной догматической части папа говорит: «Этого довольно тебе для того, чтобы исповедовать словом и верить сердцем, но не исследовать свыше сил. Эту веру, основанную Господом на апостоле и апостолах, содержит святая католическая Церковь; просим и заповедуем твердо соблюдать ее. В этой вере мы нашли церковно воспитанным и достопочтенного епископа Викинга, любезнейшего собрата, которого и возвратили к вам для управления вверенной ему Церковью, ибо признали его преданным тебе и во всем о тебе пекущимся. Прими его как духовного отца и своего пастыря с честию и должным почтением, поелику оказанную ему честь воздаете Христу, по словам Его: принимающий вас, Меня принимает, и кто Меня принимает, принимает пославшего Меня. Он, итак, будет иметь попечение о всех церковных делах и должностях и, имея пред очами страх Божий, да устрояет их по правде, ибо должен будет дать отчет за души вверенного ему народа». После обширного отдела, посвященного установлению правил латинской Церкви о посте, папа переходит наконец к тому лицу, осуждением которого продиктовано все письмо. «Нас чрезвычайно удивило, что Мефодий продолжает упорствовать в суеверии и в раздорах и не печется о строительстве и о мире. Если дело действительно находится в том положении, как нам доносят, то мы вполне осуждаем его суеверие. Анафема же, с пренебрежением к католической вере произнесенная, пусть обратится на главу изрекшего. Ты же и народ твой невинны пред судом Св. Духа, если без изменения содержите веру, проповедуемую св. Римскою Церковью. А как тот же Мефодий позволил себе совершать на славянском языке божественные службы и священные таинства и литургию, хотя давал священную клятву на теле блаженного Петра отнюдь не продолжать этого впредь, то мы, в ужасе перед проступком его клятвопреступления и дабы на будущее время ни под каким видом никто не позволил себе этого, запрещаем властию Божиею и нашею апостольскою (славянский язык в богослужении), под страхом отлучения от Церкви, за исключением тех случаев, когда делается поучение простому народу или читается Евангелие и Апостол в хорошем переводе на местный язык [51]. Непокорных и непослушных, заводящих несогласия и соблазны после первого и второго увещания, если не последует исправления, позволяем исторгнуть из недр Церкви, как сеятелей сорных трав. Но дабы одна зараженная овца не испортила всего стада, повелеваем нашим авторитетом схватить виновных и выгнать из земли вашей».

Положение славянской партии в Моравии, по смерти архиепископа Мефодия, представляется в следующем виде. Она была сильна своею численностию, но не влиянием: до 200 священников оставил Мефодий в своей епархии. Партия эта имела своего представителя в Горазде, еще самим Мефодием назначенном себе в преемники. Горазд ратовал против незаконного самоуправства Викингова, защищал своего учителя. «Но дерзкая партия немецкая, — говорится в жизнеописании Климента, — устранила его от управления Церковью, и с тех пор ересь поднимает голову и вооружается против православных учеников Мефодия». Существенным различием этих партий было учение об исхождении Св. Духа, жарко защищаемое с той и другой стороны; споры были так сильны, недовольство между партиями так велико, что дело едва не доходило до драки; наряду с этим князя Святополка продолжали более и более вооружать против учеников Мефодия. Чтобы положить конец борьбе партий, Святополк сделал такое постановление, по которому несогласные с учением немецкого духовенства лишались покровительства законов.

«Достанет ли слов рассказать, — говорит жизнеописатель Климентов, — как воспользовались немцы своим перевесом? Одни вынуждали согласие на измышленный догмат, другие ратовали за учение отцов; одни приготовились все предпринять, другие все выстрадать. Стали бесчеловечно мучить приверженцев Горазда, грабили жилища их, соединяя нечестие с любостяжанием, других, обнаживши, влачили по колючим растениям и так поступали с почтенными мужами и людьми, перешедшими уже за границы мужеского возраста; а которые из пресвитеров и диаконов были молоды, тех продавали жидам… Тех же, которые имели сан учительский, как Горазд, уроженец моравский, знаток греческого и славянского языка, назначенный Мефодием на епископскую кафедру, как пресвитер Климент, муж красноречивейший, и Лаврентий, и Наум, и Ангеляр, — тех и других многих, заковавши в цепи, бросили в темницу. Только Бог, утешающий униженных, не оставил без помощи и этих сев. мужей. Случилось сильное землетрясение; устрашились жители города, удивлялись и недоумевали, что бы значило это знамение. Подошедши к темнице, они увидели, что оковы спали с заключенных и они пользуются своею свободою. Потом обременили их оковами, гораздо более тяжкими; но по прошествии трех дней опять произошло землетрясение, и слышен был при этом голос с неба, и спали с заключенных оковы. Ничего этого богопротивники не сказали князю, но подвергли праведников тем же истязаниям. Эти события происходили в отсутствие князя, если бы он был дома, не потерпели бы исповедники истины таких бедствий; хотя и был он особенно привержен к франкам, но боялся и святых мужей, особенно небесного знамения, три раза повторявшегося. После таких бесчеловечных мучений, не позволивши святым даже подкрепиться пищею, передали их воинам с приказанием разогнать по разным странам, прилегавшим к Дунаю, присудив таким образом небожителей к изгнанию из своего города. А воины вывели их из города, раздели и тащили по дороге обнаженными, мечами и копьями ударяли их по плечам и по бедрам. Отведши далеко за город, оставили их там, а сами пошли в обратный путь».

Изгнанные из Моравии, ученики Мефодия направляются в Болгарию. Они надеялись найти в ней успокоение, окольными путями пробирались туда, стараясь избегать людей, терпя недостаток в пище и одежде; в случае опасности расходились по разным местам, по Божьему изволению, чтобы больше стран окрестных просветилось светом Евангелия. В Болгарии они были представлены князю Богорису и с радостью приняты им. Сюда пересажена была из Моравии начальная славянская литература, впоследствии принесшая в Болгарии успешный плод.

Оставим теперь учеников св. Мефодия в Болгарии под покровительством сына и преемника Богориса, царя Симеона. Кирилло-мефодиевский вопрос вместе с этим бегством учеников Мефодия вступил во вторую стадию развития, нашедши среди южных славян весьма благоприятную почву для распространения просветительного дела свв. братьев. / Церковная смута в Моравии не ограничилась, однако, рассказанными событиями./ Нужно думать, что в Рим стали доходить жалобы на самовольные действия Викинга, приверженцы же бывшего архиепископа ссылались на избрание Горазда в преемники Мефодию. Папа вследствие этого отправил в Моравию специальную миссию из трех лиц: епископа Доминика и пресвитеров Иоанна и Стефана. Они должны были осведомиться об истинном положении дел и принять меры к разрешению вопроса о преемнике Мефодия. В инструкции, данной этим послам, в общем повторены главные положения приведенного выше письма к Святополку. Выдвинут только один новый пункт касательно Горазда. По мнению папы, Мефодий не имел права назначать себе заместителя, а потому Горазд не может заведовать высшим управлением Церковью. Ему следует явиться в Рим для выяснения своего дела (26). Но борьба получила такое напряжение, о каком, по-видимому, папа не имел представления. После насильственного изгнания учеников Мефодия основанной им национальной Церкви нанесен был смертельный удар. Викинг семь лет стоял во главе Моравско-паннонской Церкви, и Римская Церковь не поднимала более голоса в защиту учеников и приверженцев Мефодия. В 892 г. открылась война между Святополком и Арнульфом, тогда епископ Викинг нашел неудобным оставаться более в Моравии и перешел на службу к Арнульфу, который сначала сделал его своим канцлером, а потом, в 898 г., содействовал к назначению его Пассавским епископом (27).