Кит Ломер - Бронзовый бог

• Название: Бронзовый бог
• Автор: Кит Ломер
• Жанр: Научная Фантастика

---

Спизм резко остановился, развернулся на месте, помчался в направлении дворца, из которого выбежали несколько священников. Прозвучал залп; хрустальная ваза, стоявшая на столе рядом с Магнатом, взорвалась, осыпав его осколками. Магнан завопил как резаный и бросился ничком на землю.

Спизм прыгнул в одну сторону, потом в другую и, оставив преследователей сзади, вновь побежал к воротам, на этот раз никем не охраняемым. Испустив боевой клич, от которого, казалось, задрожали стены дворца. Папа Ай-Душка-Шизик выхватил из ножен огромный двуручный меч и кинулся наперерез спизму. Когда первосвященник пробегал мимо Ретифа, тот чуть повернулся и выставил ногу, зацепив Его Надменность за усыпанный драгоценными камнями кожаный башмак. Папа с размаху шмякнулся о землю, пробороздил ее орденами и въехал под стол.

- О, как я рад вас видеть, - послышался голос Магнана. - Одну минутку, Ваша Надменность, сейчас я подползу к вам поближе...

Папа взревел и поднялся на ноги вместе со столом; тарелки, бокалы, остатки пищи посыпались на Магнана, едва успевшего закрыть голову руками. Папа вновь взревел, отшвырнул стол, отпихнул Петляката, который, пританцовывая на месте, пытался отереть бумажной салфеткой грязь с папских орденов.

- Бредадельздво! - завопил первосвященник. - Вероломные убийцы! Агенды бреизбодней! Нарушидели загонов! Ередиги!

- Ну-ну, Ваша Надменность! Не надо так волноваться...

- Волновадьзя! Ды вздумал зо мной шудги шудидь? - Папа поднял меч, замахал им над головой. Стражники мгновенно окружили дипломатов со всех сторон. - Наздоящим я одлучаю взех ваз од цергви! - взвыл Папа. - Лишаю ваз воды, пищи и звоего богровидельздва! Громе дого, вы будеде бублично газнены! Здража, арездовадь их!

Дула пистолетов угрожающе нацелились на дипломатов, окруживших посла. Магнан всхлипнул. Двойной подбородок Петляката заколыхался.

- Не убуздиде вод эдого! - Ай-Душка-Шизик ткнул в сторону Ретифа пальцем. - Я збодгнулзя о его ногу! - Стражник приставил пистолет к спине Ретифа.

- Ах, Ваша Надменность, вы забыли, что Ретиф получил отпущение грехов на неделю вперед, - жизнерадостно заявил Петлякат. - Ретиф, голубчик, сбегайте быстренько в мой кабинет и пошлите шифровку: два-ноль-три... или три-ноль-два?.. или... одним словом - пэ, о, эм, о, ща, мягкий знак...

- Он дагой же негодяй, гаг взе вы и будед нагазан вмезде з вами! выкрикнул Папа, глядя, как стражники выводят с террасы оставшихся там сотрудников дипломатической-миссии. - Вы взех арездовали?

- Да, Ваша Надменноздь, - ответил капитан стражи. - Громе злуг.

- Звариде их в мазле за зоучаздие в брездублении! Чдо же казаедся оздальных...

- Ваша Надменность, - сказал Петлякат. - Я, конечно, не прочь умереть, если это доставит удовольствие Вашей Надменности, но тогда мы не сможем ни сделать вам подарков, ни предоставить субсидий... верно?

- Черд бобери! - Ай-Душка-Шизик опустил меч, чуть не перерубив ногу Магнану. - Зовзем забыл о бодаргах! - Лицо его приняло задумчивое выражение. - Бозлушай, чдо згажешь, езли я дам дебе возможноздь выбизадь в гамере чег на мое имя, брежде чем дебя газняд?

- Боюсь, это невозможно. Мне потребуется Посольская печать, чековый автомат, шифровальные книги, скрепки, пресс-папье...

- Ладно... бридедзя зделадь изглючение... я оздавлю дебе жизнь, бога не обладяд чег.

- Простите, Ваша Надменность, но я не могу допустить, чтобы из-за меня вы нарушили древние традиции. Раз уж мы все отлучены от церкви, начнем потихонечку голодать...

- Брегради болдадь! Не змей меня доробидь! Гдо гого одлучаед, ды меня или я дебя?

- О, конечно вы, Ваша...

- Бравильно! А я беру звое одлучение обрадно! - Папа свирепо посмотрел по сторонам. - Деберь боговорим о бодарге. Можешь доздавидь два миллиона брямо зейчаз; зовершенно злучайно я бриехал зюда на бронированном авдомобиле.

- ДВА миллиона?! Но речь шла только об одном.

- Зегодня надо бладидь вдвойне.

- Вы говорили, вдвойне платят по средам. А сегодня вторник.

- Во Бабзгому бовелению зегодня - Среда.

- Но вы не можете... то есть, как же это возможно...

- Реформа галендаря. Давно зобирался ее бровезти.

- Ну, тогда...

- Брегразно! Наздоящим даю дебе одзрочгу. Оздальных эдо не казаедзя. Уведиде брездубнигов.

- Ах, Ваша Надменность, - произнес Петлякат куда с большей уверенностью, чем раньше, - я, конечно, благодарен вам за помилование, но, боюсь, мне не справиться с составлением необходимых документов без помощи моих сотрудников...

Ай-Душка-Шизик уставился на посла, сверкая влажными красными глазами.

- Хорошо! Забирай их! Я даю одзрочгу взем, громе вод эдого! - Папа ткнул пальцем в Ретифа. - З ним я зам разберузь. - Стражники придвинулись к Ретифу, направили на него дула пистолетов.

- Может быть, Его Надменность проявит снисходительность, - сказал Магнан, стряхивая с руки остатки паштета из печенки, - и на первый раз простит нашего коллегу, если он пообещает, что никогда больше этого не сделает.

- Чего не зделаед? - подозрительно спросил Папа.

- Не подставит вам ножку. Вы ведь помните, как упали?

- Он бодздавил мне ножгу? - Ай-Душка-Шизик поперхнулся, лицо его посинело. - Збециально?

- О... э-э... наверное, произошла какая-то ошибка... - промямлил Петлякат.

- У вас, Ваша Надменность, необычайно развито чувство юмора, и я уверен, вы сами над собой посмеетесь, когда поймете, как смешно выглядели, - заявил Магнан.

- Ретиф! Неужели вы... я хочу сказать, вы, конечно, не... - заикаясь, пробормотал Петлякат.

- Как бы не так! - возмущенно воскликнул Магнан. - Я лежал под столом и прекрасно все видел!

- Обызгадь его! - взревел Папа. Стражники кинулись к Ретифу, вывернули карманы его саронга, подобрали упавший на землю вчетверо сложенный листок.

- Аг-га! - вскричал Папа, развернул записку, пробежал ее глазами. Гонзбирация! - завопил он. - У меня бод нозом! Заговадь его в гандалы!

- Протестую! - Петлякат вытянулся во весь рост. - Нельзя заковывать дипломатов в кандалы каждый раз, когда они допускают в своей работе некоторые оплошности. Разрешите, я сам с ним разберусь, Ваша Надменность. Обещаю, что виновный получит строгий выговор с занесением в личное дело...

- Боги должны болучидь до, чдо им бричидаедзя бо браву! - громовым голосом сказал Папа. - Завдра - велигий браздниг Зреды...

- Завтра четверг, - поправил Папу Магнан.

- Завдра зреда! Зегодня зреда! Наздоящим бовелеваю, чдо взю неделю будед зреда, черд ее бобери! И гаг я уже объявил, эдод дерри зданед учазднигом церемонии. Дагова Бабзгая воля! И хвадид зо мной зборидь!

- О, так он станет участником церемонии? - Петлякат облегченно вздохнул. - Это другое дело. Думаю, денек-другой мы спокойно можем без него обойтись. - Посол усмехнулся тонкой дипломатической усмешкой. Корпус всегда поддерживал религиозные учения, в какой бы форме они ни выражались...

- Издинные Боги - эдо хугзгие Боги, глянусь Богами! - на весь сад заорал Папа. - Езли я еще раз узлышу из двоих узд ерезь, я бредам дебя анафеме! Бригазываю увезти эдого дерри в храм и бодгодовидь его г ридуалам зреды! Оздальных зодержадь дод арездом, бога боги не объявяд звою волю!

- Господин посол, - сказал Магнан дрожащим голосом и дернул Петляката за рукав ночной рубашки. - Неужели вы допустите, чтобы Ретифа...

- Его Надменность хочет спасти лицо, - конфиденциальным тоном сообщил посол и подмигнул Ретифу. - Не беспокойтесь, мой мальчик. Можно считать, вам повезло: увидите отправление хугских религиозных обрядов, так сказать, изнутри, наберетесь опыта...

- Но... но... - неуверенно произнес Магнан, - если его сварят в масле, зачем ему опыт?

- Немедленно замолчите, Магнан! Я не потерплю слюнтяев в нашей организации!

- Спасибо, что подумали обо мне, мистер Магнан, - сказал Ретиф. - У меня все еще есть мой амулет на счастье.

- Голдовздво? - рявкнул Папа. - Даг я и думал! - Он слегка повернул голову, уставился на Петляката одним глазом. - Увидимзя на церемонии. - Он перевел взгляд на Ретифа. - Зам бойдешь или огажешь зобродивление?

- Ввиду количества пистолетов, на меня наставленных, - ответил Ретиф, я, пожалуй, не стану оказывать сопротивления.

В маленькой камере было темно и сыро. Руки у Ретифа затекли от наручников; он сидел на деревянной скамье перед небольшим столом, на котором стояла бутылка дурно пахнущего вина. Из-за стены доносились легкие ритмичные постукивания Ретиф сидел в камере уже больше двенадцати часов, и, по его подсчетам, религиозный обряд, в котором он должен был принять непосредственное участие, мог состояться с минуты на минуту.

Постукивания участились, стали слышнее. Раздался неприятный царапающий звук, словно кто-то провел ногтем по стеклу; затем наступила тишина.

- Ретиф, ты здесь? - спросил из темноты тоненький голос.

- Привет, Франтспурт! Заходи в гости! Я рад, что тебе удалось удрать от жандармов.

- От этих недотеп? Ха! А в общем-то, Ретиф, у меня плохие новости...