Уинифред Леннокс - Неужели это я?

• Название: Неужели это я?
• Автор: Уинифред Леннокс
• Издательство: Международный журнал "Панорама"
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-7024-0952-3

Влюбленные смотрят на жизнь сквозь очки, превращающие медь в золото, ничтожество — в величие, недостаток — в достоинство. Но неизбежно наступает прозрение, и расплата за него высока, потому что поруганные надежды — это занозой сидящая в сердце боль, бессонные ночи, неизбывный страх повторить ошибку. Через все это прошла Санди Тампл, но женская мудрость и природный оптимизм помогли ей не сломаться под ударами судьбы и обрести любовь и счастье — настоящие, навсегда.

---

— Я рада, что все разъяснилось, Филипп. Рада, что между нами нет никаких недомолвок, — говорила Санди, провожая его до двери.

Она и в самом деле была рада, что Филипп взял на себя главную тяготу разрыва, что ей не пришлось ничего говорить, объяснять. После того как она узнала о возвращении жены Поля, вполне возможно, ей это было бы не так просто.

— Если что-то понадобится, звони. А сумку вернешь при случае. Удачи!

— Спасибо. Спокойной ночи, — буркнул Филипп.

— Спокойной ночи, — безмятежно отозвалась Санди и закрыла дверь.

Медленно прошлась по квартире и, накинув шаль, вышла в свой садик, села в качалку. Холодно, сыро. Все пожухло, отцвело, облетело. Кругом запустение. А она, Санди, родилась заново. Она все узнает и постигает впервые.

Доверчивая готовность полагаться на решения Поля по-прежнему жила в ней. Их любовь, явственная, неотторжимая, неоспоримая, даст им силы справиться с перипетиями судьбы. Океан любви по-прежнему качал Санди на своих волнах, сделав недосягаемой для обид и разочарований. Никто на свете не мог помешать ей любить.

Вернувшуюся в спальню Санди встретили золотистые ирисы, что стояли у изголовья, нежным ароматом наполняя комнату, напоминая Флоренцию. У изголовья стояла и коробка с разноцветной сладкой мозаикой. Санди легла, потушила свет и заснула со счастливой улыбкой на устах.

Глава семнадцатая

Утешение

Филипп вошел в свою холостяцкую берлогу, и на него сразу навалилась тоска. Только что он был на празднике жизни, купался в лучах восходящей славы, и вот опять один, никому не нужный, среди запустения. С грустью он обвел глазами комнату. Сколько времени он забегал сюда, только чтобы переодеться, переждать, изредка переночевать, и вот когда-то обжитое, уютное пристанище, где ему так хорошо работалось, превратилось в чужое, враждебное.

Бросив сумку на пол, Филипп печально сидел посреди комнаты. Санди предала его, и от одного этого хотелось напиться. Обидно, что Марго сейчас где-то веселится. Он взглянул на часы: третий час. Может, уже и дома?

Он набрал номер и с радостью услышал ее голос. Она явно уже спала. Голос был тихий, и Филиппа обдало теплом: умница, повеселилась немножко, и домой, в кроватку, сладко-пресладко спать.

— Прости, если разбудил, солнышко. Но мне так плохо! Если можно, я к тебе приеду. Я со всеми разругался, а одному быть невмоготу.

— Конечно, приезжай. Я тебе всегда рада, — пробормотала сонная Марго, и Филипп возликовал: вот кто по-настоящему его любит!

— Еду!

Марго, повесив трубку, нежно затеребила спавшего рядом Андрэ.

— Слушай! Чрезвычайное происшествие! С минуты на минуту приедет один мой приятель, будет ночевать.

— И что? — пробормотал Андрэ. — Диванчик в гостиной его не устроит?

— Нет, ему нужна компания, у него бессонница, он, видишь ли, писатель.

— Да ты что, Марго! Какая я писателю компания? Я спать хочу. — Он повернулся на другой бок и собрался заснуть.

— Не спи! — снова стала теребить его Марго. — Срочно думай, где будешь досыпать. Я, я его компания, понимаешь?!

— Как это — где досыпать? Ты же знаешь, у меня Виктор с девушкой. Мы же заранее с тобой договорились. Я и так полночи в баре просидел из-за того, что тебе вздумалось явиться с каким-то старикашкой!

— Сам ты старикашка! Меня провожал сам Треньян! Великий Треньян, ясно? Звезда первой величины. Вот увидишь, какая на этой неделе будет обо мне пресса. А Филипп восходящая звезда.

— Филипп — это твой писатель?

— Да, Филипп — это мой писатель, — с гордостью подтвердила Марго.

— И по какому случаю у нас сегодня ночью такой звездопад?

— Премьерный показ у меня сегодня! Ясно тебе? Пре-мьер-ный! А ты, — Марго невольно хихикнула, — ты бы, если б мог, тоже переспал ради хорошей роли с режиссером.

— Ну и шуточки у тебя! Скажешь тоже... — Андрэ наконец окончательно проснулся и сердито смотрел на подружку.

— Думаю, тебе все-таки придется переночевать в гостинице.

— Ты же знаешь, у меня ни су. Стал бы я иначе к тебе напрашиваться!

— Сейчас я поищу, погоди. А ты пока одевайся побыстрее и выматывайся.

— Он что, ревнивый, твой писатель? — Андрэ стал лениво выуживать джинсы, которые валялись где-то возле кровати, попутно соображая, куда задевал рубашку.

— Не в этом дело. Он травмированный. С женой разводится, ему женская ласка нужна. А если он тебя увидит, у него будет лишняя травма.

— Ясно, — вздохнув, Андрэ подцепил наконец джинсы. — Честное слово, с тобой не соскучишься. Ну куда я потащусь в три часа ночи?

— Деньги у Виктора потом возьмешь и мне отдашь, — говорила Марго, роясь в сумке, — я не обязана нанимать ему номера в гостинице.

— С Виктором я как-нибудь сам разберусь. И деньги тебе отдам. Только дай и на такси тоже, не пешком же я отсюда пойду.

— Фу-у, — Марго присела на кровать, обмахиваясь сумкой. — Знаешь, у меня, оказывается, тоже в кошельке пусто.

— И что теперь делать? Да положи ты меня в гостиной, скажешь, родственник из провинции приехал, от гостиниц шарахается как от чумы!

— А завтра мы все втроем на репетицию отправимся, да? Я просила Филиппа посмотреть мою новую работу. У него глаз — алмаз. В общем, придется попросить у него денег тебе на гостиницу.

— Ну попробуй, если получится.

— Попробую. Только ты меня жди в подъезде. Я к тебе выйду.

— А если нет? Я так и буду там торчать?

— Ну и что? Потерпишь часа три, утром пойдешь в театр, там в гримерной и доспишь.

— Благодарю покорно, мне и здесь хорошо. — Андрэ отшвырнул джинсы и завалился обратно в кровать. — Нечего тебе спать со всеми подряд, ты же не шлюха какая-нибудь!

— Ты прав. Ладно, спи, — великодушно разрешила Марго. — Филиппу и впрямь у меня в спальне делать нечего. Пусть сегодня в гостиной поспит, а там видно будет. Прости, что разбудила.

— Ничего.

Ровно через минуту Андрэ уже спал сном праведника.

Когда раздался звонок, Марго прикрыла поплотнее дверь спальни и пошла открывать.

Филипп подхватил ее, прижал к себе, он был в восторге, что наконец-то все его мытарства кончились.

— Отпусти сейчас же! — строго потребовала Марго. — Ты соображаешь, сколько сейчас времени? Давай ложись быстренько! Я тебе постелила в гостиной. И чтоб ни звука! Мне надо выспаться. Ты забыл, что у меня завтра работа? А работа — это святое!

Филипп виновато примолк и, чмокнув Марго в щечку, попросил:

— Не сердись.

Он был благодарен, что Марго не бросила его в трудную минуту.

Марго чмокнула его в ответ и исчезла за дверью спальни.

Но и на чужом диване, в чужой гостиной Филиппу было неуютно, он стал думать о Санди, о ее двойной жизни. В голове у него закрутилась презабавнейшая сцена из жизни коварной двуличной женщины. Улыбаясь, Филипп наконец заснул.

Проснулся он, судя по тому, как было светло в комнате, довольно поздно и не сразу понял, где находится. Потом сообразил — у Марго. Вспомнил, что вчера устроил Санди скандал, и они расстались навсегда. И ему стало грустно. Все-таки он привык к ней. Потом вспомнил забавную сцену, которую придумал, и невольно усмехнулся.

В квартире было тихо. Филипп достал из-под подушки часы: четверть первого.

— Марго! — позвал он, ей ведь тоже пора вставать. — Марго!

Никто не отозвался. Что, если она уже ушла на репетицию? Филипп встал, заглянул в кухню — никого. Заглянул в спальню — тоже. Ни малейших признаков жизни. Ни в ванной, ни в туалете — нигде. Даже записочки нет. Ну и дела! И что теперь делать? Дожидаться? Или, оставив записку, отправляться домой?

День был хмурый, нырять в сырость в светлом костюме не хотелось. Ладно, так и быть, дождется Марго. И, раз остался здесь за хозяина, то и будет вести себя соответственно. Филипп принял душ, сварил себе кофе. В голове у него продолжали крутиться забавнейшие реплики, и, присев к столу, он достал свой верный блокнот и принялся набрасывать первую сцену. Диалог получался необыкновенно смешной, Филипп то и дело прыскал. Он так увлекся работой, что не услышал скрипа двери.

Марго с удивлением уставилась на полуголого Филиппа. Чего это он? Летом — понятно, но сейчас дело к зиме идет. Или это он меня дожидается? Вот это терпение! Вот это настойчивость! Охотник в засаде! Ей стало смешно.

Филипп поднял голову и, увидев Марго, улыбнулся.

— Куда пропала? Даже записки не оставила! Сижу здесь как затворник.

— Одевайся, — строго распорядилась Марго, приготовившись потерять еще минут пятнадцать на отражение настойчивых атак, а времени впритык, она и так сколько его потеряла: пошла к подруге за деньгами и заболталась. — Скоро уже вечереть начнет.

Филипп оглядел свой скудный наряд и сконфузился.

— Извини! У меня, понимаешь, костюм светлый, ботинки новые со страшной силой жмут, а у тебя тут тепло. Хочешь послушать, что у меня выходит?