Виталий Горбач - Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве

• Название: Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве
• Автор: Виталий Горбач
• Издательство: ООО «Издательство «Яуза», ООО «Издательство «Эксмо»
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-20867-8

В преддверии Курской битвы перед ВВС Красной Армии были поставлены задачи по завоеванию полного господства в воздухе, изгнанию люфтваффе с поля боя и оказанию эффективного содействия наземным войскам в разгроме врага. Итог ожесточенных двухмесячных боев, казалось бы, однозначно свидетельствовал: поставленные перед «сталинскими соколами» цели были достигнуты, небо над Огненной Дугой осталось за советской авиацией. Однако подлинная цена этой победы, соотношение реальных потерь противоборствующих сторон долгое время оставались за рамками официальных исследований.

Как дорого обошлась нам победа? Какова роль люфтваффе в срыве попытки Красной Армии окружить орловскую и харьковскую группировки вермахта? Стало ли сражение над Курской дугой переломным моментом в ходе воздушного противостояния на советско-германском фронте? На эти и на многие другие вопросы вы найдете ответы на страницах этой книги.

---

Итоги наземного сражения 5 июля носили двоякий характер. С одной стороны, фактически сорванным оказалось наступление 48-го танкового корпуса. С другой — эсэсовское соединение генерала Хауссера смогло не только прорвать оборону гвардейцев генерала И. М. Чистякова, но и выйти к концу дня ко второй оборонительной полосе Воронежского фронта, где они были встречены выдвинутыми в этот район стрелковыми дивизиями второго эшелона, а также мощными танковыми резервами. Неустойчивая обстановка складывалась для советской стороны и в районе Северского Донца, где 3-й танковый корпус не только в короткий срок форсировал реку, но к исходу дня смог переправить значительное число танков на левый берег, в значительной степени расширив захваченный утром плацдарм.

Обеспокоенное развитием событий командование Воронежского фронта планировало проведение с утра мощного контрудара по вклинившимся в советскую оборону частям противника. Для восстановления положения, кроме стрелковых частей, должны были быть задействованы 3-й механизированный и 6-й танковый корпуса 1-й танковой армии, а также расположенные восточнее и юго-восточнее 5-й и 2-й гвардейские танковые корпуса. Командиры этих соединений получили приказ — с одной стороны, быть готовыми с рассветом перейти в решительное наступление, нанося мощный контрудар в направлении Раково и Белгород, с другой — танкистам предписывалось окопать и тщательно замаскировать свои танки в обороне. Как и в большинстве подобных случаев, решение оставалось за Верховным Главнокомандующим, который после консультации с генералом М. Е. Катуковым отдал приказ продолжать изматывать в оборонительных боях ударную группировку противника, ожидая перехода Красной Армии на орловском плацдарме.

Второй день сражения на южном фасе Курской дуги начался относительно спокойно. Командование 4-й танковой армии проводило последние приготовления к предстоящему наступлению. Основными его задачами было развитие успеха, достигнутого частями 2-го танкового корпуса СС накануне, а также коренное изменение обстановки в свою пользу на фронте 48-го танкового корпуса. Как советская, так и германская сторона ограничилась в эти утренние часы полетами небольших групп истребителей, а также разведывательных самолетов. Единственным исключением стал воздушный бой 17 Ла-5 88-го гв. иап, которые около 8:00 атаковали между Яковлево и Беленихино большую группу немецких бомбардировщиков, состоявшую из 40–50 Ju-87. Согласно докладам пилотов, без потерь было уничтожено 7 Ju-87, 4 Bf-109 и Hs-126.

Наземная и воздушная обстановка кардинально изменилась в 10:00 с началом немецкой артподготовки и сосредоточенными ударами люфтваффе. На отражение налетов немецких бомбардировщиков в воздух были подняты истребители 8-й гв. иад. Основная тяжесть боев по борьбе с вражеской авиацией в начале дня снова легла на плечи экипажей 5-го иак.

Впрочем, действия экипажей соединения генерала Д. П. Галунова, если верить архивным документам, были столь же эффективны, как и накануне. Так, участвовавшие в отражении первых налетов авиаторы 40-го гв., 41-го гв. и 927-го иап в трех воздушных боях, развернувшихся над всем полем сражения от Стрелецкого до Яковлево, сбили ни много ни мало 10 Ju-87, 1 Ju-88, 2 Hs-126, а также 3 Bf-109. Еще два «лапотника» и «мессершмитт» считались подбитыми. Несколько результативных боев было на счету и авиаторов 4-го иак. Штаб корпуса особо отметил бой 8 Ла-5 193-го иап 302-й иад, которые в районе Драгунское, Бутово, Луханино атаковали 50–60 Ju-87, шедших под прикрытием 14–16 Bf-109. Согласно докладам пилотов, находившиеся ниже «мессершмитты» в бой не вступали, а бомбардировщики при первых же атаках разворачивались на свою территорию, беспорядочно сбрасывая свой груз. На счета пилотов группы майора Н. И. Ольховского (Герой Советского Союза с 4.2.44) были записаны 3 Ju-88 и 2 Ju-87. Еще 2 Ju-87 и 2 Ju-88 числились подбитыми.

К сожалению, столь оптимистические оценки боевой работы пилотами «лавочкиных» были сильно завышены. Более реалистичной выглядят оперативные документы 205-й иад. Согласно им, патрулировавшие над районом сражения около полудня 17 «яков» 27-го и 438-го иап, несмотря на проявленные мужество и самопожертвование, с трудом сдерживали налеты врага. Так, из восьмерки Як-1 27-го иап, ведомых капитаном П. И. Чепинога (Герой Советского Союза с 26.10.44), только ведущему группы вместе со своим ведомым младшим лейтенантом Л. П. Маслаковым удалось атаковать обнаруженную группу Ju-87. Врезавшись в строй немецких бомбардировщиков, капитан П. И. Чепинога сбил один «юнкерс», из которого выбросился на парашюте один из членов экипажа. На счета других пилотов группы были записаны 2 Hs-126 и 2 FW-190, один из которых сбил старший лейтенант Н. Д. Гулаев. В другом случае из 9 Як-7б 438-го иап прорваться к группам Ju-87 и Ju-88 удалось лишь паре «яков», на боевой счет которой был записан сбитый Ju-87.

Описанные бои пилотов 205-й иад проходили в момент наивысшего напряжения в наземном сражении. При массированной поддержке авиации 8-го авиакорпуса частям эсэсовского корпуса генерала Хауссера удалось к 13:00 прорвать оборону 51-й гвардейской стрелковой дивизии, оборонявшейся восточнее Яковлево, и начать развивать свой успех в северном направлении на Лучки, которые были захвачены уже около 15:00. Создалась реальная угроза выхода немецких войск в тыл обороняющихся в районе западнее Яковлево частей 1-й танковой армии. Ощутимым было превосходство в воздухе немецкой авиации и над фронтом соседнего 22-го гвардейского стрелкового корпуса, где удар пришелся в стык 67-й и 71-й гвардейских стрелковых дивизий. Понеся тяжелые потери, их части начали отход на Васильевку и Завидовку.

К сожалению, ударная мощь 2-й воздушной армии оказалась в значительной степени ослаблена вынужденным неучастием в боях 1-го бак. Учитывая, что действия штурмовой авиации не носили массированного характера, не приходится удивляться тому, что оказать заметного влияния на ход наземного сражения объединению генерала С. А. Красовского не удалось. Вполне естественно может возникнуть возражение — хорошо судить о событиях спустя десятилетия, тогда как непосредственным его участникам были далеко не очевидны столь ясные и понятные сегодня вещи. Однако в данном случае необходимо отметить тот факт, что ограниченное участие 1-го бак в ходе оборонительной операции Воронежского фронта было поставлено под сомнение сразу после ее окончания старшим офицером Генштаба М. Н. Костиным, который в своем докладе счел необходимым отметить следующее: «Ограниченность в использовании бомбардировочной авиации объясняется якобы отсутствием истребителей сопровождения. Мотивы невеские, т. к. при хорошем планировании и правильном использовании истребителей из двух истребительных корпусов, без ущерба для дела, вполне можно было выделить одну истребительную дивизию для сопровождения бомбардировщиков»[143].

В итоге непродуманных решений вся нагрузка по нанесению ударов легла на экипажи штурмовой авиации. Действия «илов», как и накануне, были сосредоточены на поддержке обороняющихся войск 6-й и 7-й гвардейских армий, а также продолжении атак на переправы через Северский Донец. Погода по сравнению с 5 июля заметно ухудшилась, ограничив действия советских авиаторов. Так, только в 266-й шад 1-го шак в 23 из 94 самолето-вылетов боевое задание считалось невыполненным из-за неблагоприятных метеорологических условий. Несмотря на это, отчеты штурмовых частей и соединений отмечают резкий рост уничтоженной и поврежденной техники противника.

Так, если 5 июля, по данным штаба 2-й воздушной армии, считались уничтоженными 77 танков и 226 автомобилей, то 6 июля эти показатели возросли, составив уже 172 танка и 235 машин. Как и в отношении воздушных побед, эти данные вызывают двоякое чувство. С одной стороны, немецкие источники не отмечают значительных потерь бронетехники от воздействия советской авиации. С другой — показания пленных дают весьма впечатляющую картину эффективности действия штурмовиков, особенно по автотранспорту и живой силе противника.

Наибольший интерес представляют показания ефрейтора 394-го моторизованного полка 3-й танковой дивизии, который на допросе показал следующее: «Первый раз русские штурмовики атаковали нашу группу 100 танков в районе севернее Белгород в 5 часов утра 6 июля 1943 года. По моему мнению, русские при атаках наших танков начали применять какой-то новый тип бомб с большой эффективностью, так как во время этого налета 15–20 штурмовиков русских с бреющей высоты сбросили бомбы малого калибра, примерно до 3 килограмм, но, несмотря на небольшой калибр, эффект был исключительный, а именно, в результате атаки было сожжено 18 танков и 2 подбиты. Танки загорались не только от прямого попадания бомб, но и от бомб, которые ложились от 2 до 5 метров от танка. Я сам много наблюдал, когда несколько бомб упало не далее 4 метров от танка и в результате слетела гусеница и воспламенилась моторная часть танка. После налета штурмовиков я наблюдал сбитые башни на танках, погнутые стволы орудий и главным образом погнутые гусеницы. При соприкосновении с землей эта бомба врывается в землю на небольшую глубину, приблизительно 20–30 сантиметров, после чего взрывается и производит взрыв большой силы по отношению к ее калибру. При этом бомба создает большую температуру. В это же время, точно я сказать не могу, эта ли группа штурмовиков или другая обрушилась на наш отдыхающий в автомашинах мотострелковый батальон. На наши головы посыпались градом бомбы малого калибра. В результате этой штурмовки батальон потерял до 50 % материальной части и людского состава, а именно сожжено было 90 автомашин и уничтожено 120 человек. В заключение могу сказать — за все время пребывания на Восточном фронте таких эффективных действий русской авиации и эффективных бомб малого калибра я никогда не встречал. У меня не хватает слов, чтобы выразить всю силу эффективности последних налетов русской авиации»[144].