Юн Эво - Солнце — крутой бог

• Название: Солнце — крутой бог
• Автор: Юн Эво
• Издательство: Издательский дом "Самокат"
• Жанр: Детская проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-91759-005-9

«Солнце — крутой бог» — роман известного норвежского писателя Юна Эво, который с иронией и уважением пишет о старых как мир и вечно новых проблемах взрослеющего человека. Перед нами дневник подростка, шестнадцатилетнего Адама, который каждое утро влезает на крышу элеватора, чтобы приветствовать Солнце, заключившее с ним договор. В обмен на ежедневное приветствие Солнце обещает помочь исполнить самую заветную мечту Адама — перестать быть ребенком.

«Солнце — крутой бог» — роман, открывающий трилогию о шестнадцатилетнем Адаме Хальверсоне, который мечтает стать взрослым и всеми силами пытается разобраться в мире и самом себе. Вся серия романов, в том числе и «Солнце — крутой бог», была переведена на немецкий, датский, шведский и голландский языки и получила множество литературных премий.

Книга издана при финансовой поддержке норвежского фонда NORLA (Норвежская литература за рубежом)

---

ТОРГОВЕЦ: Я думал… (С отчаяньем оглядывается по сторонам.)

АДАМ: Забудь и отстань! (Поджимает губы.)

ТОРГОВЕЦ: Но… (Чуть не плачет.)

АДАМ: О'кей! Дай мне две штуки и исчезни! (Бросает на стол бумажку в пятьдесят крон.)

ТОРГОВЕЦ: Нехило! (Хватает деньги.) Если тебе потом понадобятся еще…

АДАМ: (Показывает пальцем на дверь кафе.)

ТОРГОВЕЦ: (Робко идет к двери.)

АДАМ: Послушай, ты… с пепельницами, я хотел тебе сказать (Опускает глаза. Выглядит так, будто читает что-то, написанное у него на руке. Кто-то меняет кассету, и на все помещение звучит грустная мелодия Альфа Прёйсена о парне, которому во всем не везло.)

МАЛЕНЬКАЯ БУРЯ: (Поворачивается к Адаму.) Что ты еще хотел сказать?

АДАМ: Я хотел… (Умоляюще смотрит ей в глаза.)

МАЛЕНЬАЯ БУРЯ: Что? (Неуверенно. Слегка отступает, как будто боится его.)

АДАМ: (Напряженно.) Иногда человек вынужден делать то, чего он больше всего боится. (Публика чувствует, что он заранее приготовил эту фразу.)

МАЛЕНЬКАЯ БУРЯ: (Кивает. Оглядывается по сторонам, чтобы проверить, где в эту минуту находятся ее коллеги. Видно, что она всерьез напугана этим странным парнем, который пытается, ей что-то сказать.)

АДАМ: Мне сейчас по-настоящему страшно… (Слова слетают у него с языка, и мы видим, что он не притворяется.)

МАЛЕНЬКАЯ БУРЯ: Мне тоже… (Что-то бормочет и отступает еще на несколько шагов.)

АДАМ: Давай вечером куда-нибудь сходим? Сделаем вид… будто у нас назначено свидание? Ну, вроде… назначим date? Я имею в виду настоящее свидание… Короче, я пытаюсь спросить тебя, согласишься ли ты встретиться со мной сегодня вечером? После работы? (Он краснеет так, что исчезает весь его загар. Краснота расползается по шее, стекает на плечи.)

МАЛЕНЬКАЯ БУРЯ: Что? (Берет себя в руки. Она больше не боится Адама и не смущается. Смотрит на него так, как будто его предложение не лезет ни в какие ворота.)

АДАМ: (Ему трудно заговорить и снова повторить свой вопрос. Но после короткого молчания он все-таки продолжает) Мне так хочется куда-нибудь сходить с тобой! Я не знаю, как тебя зовут, где ты живешь и кто ты. Но я видел тебя несколько раз и мне очень хочется куда-нибудь сходить с тобой. О'кей? (Теперь уже звучит не Прёйсен, а Пятая симфония Бетховена. По всему кафе и на улице слышно победоносное бам-бам-бам…)

МАЛЕНЬКАЯ БУРЯ: Нет. (Она произносит это спокойно и просто. В ее словах нет ни резкости, ни грубости.)

АДАМ: Что? (По его лицу видно, что он ожидал другого ответа.)

МАЛЕНЬКАЯ БУРЯ: (Так же спокойно.) Sorry, но нет.

АДАМ: Не хочу быть навязчивым, но объясни, почему?

МАЛЕНЬКАЯ БУРЯ: (Говорит, как нечто само собой разумеющееся. Как будто это и так ясно.) Вот подрастешь…

АДАМ: (Не в силах скрыть, что он сердится.) Я? Да мне семнадцать лет!

МАЛЕНЬКЯ БУРЯ: (С недоверием.) Хочешь сказать, что тебе столько же, сколько мне? Ха!

АДАМ: Но это правда! (Хмурит брови, напрягается, но тут же улыбается до ушей.) Все равно мы могли бы с тобой встретиться!

МАЛЕНЬКАЯ БУРЯ: Sorry. Мне надо убирать столики.

АДАМ: (Сидит, подперев голову руками. Смотрит на часы. 13:29. Он больше не слышит музыки, льющейся из магнитолы. Точка. Финал. Аплодисменты!)

Вот и все. Такой вот денек. Должен признаться, что многое из написанного выше — чистая ложь. Например, все эта история с торговцем — чистая выдумка. Музыку я вообще не помню. Но мне хотелось сделать эти три роковые минуты немного повеселее. Потому что сам по себе разговор достаточно трагичен. Во всяком случае, таким он мне запомнился.

Я осмелился сделать то, чего больше всего боялся.

Но из этого ничего не вышло.

Ладно, теперь тот день — чистая страница.

Не хочу ничего помнить.

И не помню.

И чтобы закруглиться, скажу так: остаток дня Маленькая Буря, должно быть, ходит и думает: откуда взялся этот чудак? Потом она расскажет обо мне своим товаркам, они посмеются. И кто-нибудь скажет, что мир полон таких идиотов.

— Мужчины! — скажет на это Маленькая Буря. — Жить без них невозможно. Но и говорить с ними тоже нельзя.

А я, очевидно, остаток дня буду бродить по городу, собирать себя по частям, раздумывая, какая часть подойдет, а какую можно выкинуть как хлам. И приду к выводу, что от меня остались только негодные детали.

Если бы торговец существовал на самом деле, его остаток дня выглядел бы примерно так: он бы посмеивался и думал, что ручки, которые он спер в книжном магазине на Сторгата, а потом впарил молодому человеку в кафе, едва ли тому пригодятся. Потому что писать ими вообще нельзя. Торговец зайдет еще в несколько кафе и за полчаса продаст ручек больше чем на две сотни. И поскольку эту историю вам рассказываю я, Братья & Сестры, я решил отомстить за эти три несчастные минуты разговора и позволю торговцу угодить под ржавый «фиат» и погибнуть на месте. Ни одна живая душа не пожалеет о нем, и все происшествие займет семь строчек внизу на странице «Афтенпостен». Примерно так я себе это сейчас представляю: семь строчек в газете. Семь строчек, которые никто не станет читать. Маленькая заметка о незначительном парне, о котором забудут раньше, чем ты дочитаешь эту страницу.

Четверг, 18 июля

— Главное — не сдаваться, — говорит Сёс. В минуту слабости я посвятил ее в суть дела. Иногда бывает необходимо поговорить и с «врагом», дабы узнать, что он думает и чувствует. А Сёс все-таки принадлежит к иному лагерю.

— Вот увидишь, на нее произведет впечатление, если ты не сдашься, — говорит Сёс.

— Главное — не сдаваться, — говорит Старикашка-Солнце. Сегодня оно взяло выходной и лежит, откинувшись на своем солнечном троне. В руке у него запотевший стакан, над головой — зонтик, а на ногах сандалии. Не больно-то оно похоже на того, кто не должен сдаваться. Скорее выглядит так, как мне сегодня хотелось бы выглядеть самому. Если бы Маленькая Буря не тянула вниз мою леску. Ведь я закинул леску, а она — рыбка — заглотнула наживку. Поплавок прыгает по поверхности воды, и я вынужден подтащить добычу к берегу, чтобы посмотреть, богат ли улов.

— Много ты в этом понимаешь, — сухо говорю я Солнцу.

Оно надменно щурится и отвечает:

— Да уж побольше твоего.

Я не в силах болтать с ним и отправляюсь к Франку. Он только что проснулся. Вчера он поздно лег после того, как позволил себе «прошвырнуться», как он выразился. Не знаю, куда он прошвырнулся, в город или на крышу элеватора. Да, впрочем, это мне все равно. Меня сейчас заботит лишь одно — я должен хорошо подготовиться. Из вежливости я спрашиваю его, чем он сейчас занят.

— У меня еще не кончился тайм-аут, — отвечает он, и, видно, сам доволен своим ответом. Хоть кто-то чем-то доволен! Я-то едва ли могу думать о чем-нибудь другом, кроме тех трех трагических минут. Но тем не менее принимаю его приглашение вместе позавтракать. Желудок требует топлива. А может, вовсе не желудок, а мозг? Ведь он полон воды и все время требует витаминов, минералов и протеина. Он должен следить, чтобы мотор в голове беспрерывно работал. Особенно у того, кто вознамерился изменить свою жизнь. Это, само собой, связано с тем, что я каждый день понемногу взрослею. Тело тоже требует своего топлива. Нельзя построить нового, современного и взрослого Адама всего за несколько часов.

Я пытаюсь вытянуть из Франка побольше о том, как создать свой собственный стиль. Мне необходимо несколько хороших примеров.

Франк долго смотрит вдаль. Глаза у него почти такие же черные, как волосы. Наконец он произносит:

— Нет, этого я не знаю.

И люди еще считают, что быть взрослым приятно! Потому что тогда в твоей жизни будто бы появляются порядок и система. Тогда ты все понимаешь! А как же иначе, взрослые все понимают!

— Иногда мне кажется, что быть взрослым — это не иметь простых и ясных ответов. Я убеждаю себя, что вовсе не обязательно знать все, как мне раньше казалось, — говорит Франк. Он улыбается, но лицо у него все-таки грустное. Я тоже почти готов взять тайм-аут.

Ибо какой смысл во всем, что я затеял, если нет никакого смысла вообще что-нибудь затевать?

Но я не хочу позволить себя запутать. И пробую задать ему вопрос о том, что мне делать с Маленькой Бурей. И он отвечает:

— Главное — не сдаваться. — Можно подумать, что он поговорил с моей сестрицей по телефону и они всесторонне обсудили мой случай.

С кислой миной я вываливаюсь на улицу и смотрю на часы. Скоро уже надо отправляться в «Хауцц». Ничего другого мне не остается. Вы согласны со мной?

Братья & Сестры, я просто вынужден идти туда.