Франц Куровски - Черный крест и красная звезда. Воздушная война над Россией. 1941–1944

• Название: Черный крест и красная звезда. Воздушная война над Россией. 1941–1944
• Автор: Франц Куровски
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-227-02737-5

Немецкий историк Франц Куровски в своей книге исследует воздушную войну между люфтваффе и советскими ВВС в 1941–1944 гг. Автор рассматривает действия авиации в операциях «Барбаросса», «Тайфун», «Цитадель» и других. Делает краткий обзор военных кампаний с начала Второй мировой войны вплоть до капитуляции Германии. В книге отражено состояние авиационного производства сторон накануне войны, даны описания хода боевых действий и сведения о расположении авиационных соединений на фронтах. Особый интерес представляют отчеты о полетах из материалов военных архивов, рассказы пилотов — участников боев и документальные фотографии. В приложении приведены технические характеристики советских и немецких самолетов, помещены списки прославленных летчиков-истребителей, а также сведения о производстве авиационной техники.

---

Днем 22 июня еще одна эскадрилья из 12 советских бомбардировщиков атаковала колонну немецких грузовиков, в которой находилась командная машина генерал-оберста Гудериана. Здесь в бой вступили истребители JG51 и уничтожили все 12 самолетов.

В третьем случае русским повезло. Под Гродно они в воздушной дуэли одержали свои первые победы — самые эффективные из всех оборонительных мер русских ВВС на этом участке.

На второй день Русской кампании советское правительство приняло решение о создании главного командования ударных сил Красной армии — Ставки. Начальником штаба стал маршал Тимошенко. Его заместителем был назначен генерал армии Жуков.

Общий обзор событий первой недели

В первый день лишь немногие самолеты красных ВВС сумели проникнуть на территорию, захваченную немцами. Нескольким советским бомбардировщикам в районах Белосток — Пултуск и Брест-Литовск — Холм, однако, удалось даже сбросить бомбы.

Немецкая воздушная разведка подтвердила все отчеты о первых налетах, согласно которым русские самолеты открыто стояли на своих местах. «Как в мирное время, без какого-либо камуфляжа они рядами стояли на летных полях или по их краям. Нет никаких сомнений, что противник не ожидал внезапного нападения»[24].

Доклады бомбардировочных и истребительных частей о необычайно большом числе уничтоженных самолетов хоть и встречались везде с ликованием, но втайне вызывали сомнения.

Согласно сообщениям, немецкие части, как и планировалось, подвергли бомбардировке все важные цели вблизи границ. Среди них 31 аэродром, три укрытия для спецперсонала, две артиллерийские позиции, бункерный комплекс и склад ГСМ. Кроме того, была проведена спецоперация против советского Черноморского флота в Севастополе.

В первой волне воздушного наступления участвовало 637 «Штук» и бомбардировщиков, а также 231 истребитель. Из них из боевых вылетов не вернулось только две машины. Русские истребители в этом первом оборонительном сражении показали себя совершенно беспомощными. Как только в них начинали стрелять, они сразу же отворачивали на большом расстоянии.

Пограничные города, например Брест-Литовск, еще не были затемнены.

В течение двух первых дней войны немецкие самолеты могли безнаказанно совершать налеты на советские наземные сооружения, вести аэрофотосъемку и бомбить взлетно-посадочные полосы, уставленные самолетами. Эти налеты были настолько успешными, что люфтваффе доложили в Верховное командование вермахта о том, что на земле и в воздухе было уничтожено 4017 самолетов противника при своих потерях 15 машин. Рейхсмаршал Геринг сообщил, что в первую неделю войны было уничтожено 4990 русских самолетов при собственных потерях 179 машин[25]. Начальник Генштаба сухопутных войск генерал Гальдер прокомментировал успехи первых двух дней войны записью в своем дневнике: «Среди сбитых русских самолетов были целые эскадры бомбардировщиков, которые летели без прикрытия истребителей».

Этот факт подтверждается событием, произошедшим 9 июля, когда JG3 майора Гюнтера Лютцова была поднята по тревоге, чтобы отразить налет бомбардировщиков на аэродром этой эскадры. Еще до появления бомбардировщиков в воздух взлетели 12 Bf-109, которые и начали воздушный бой. Все 27 вражеских бомбардировщиков были сбиты в течение пятнадцати минут без единой потери со стороны JG3.

Вечером 22 июня начальник оперативного штаба люфтваффе генерал-майор Гофман фон Вальдау записал в своем дневнике: «Во временном плане налеты на вражеские аэродромы в первый день войны были тотальным успехом. Эти налеты открыли путь к операциям против всех советских ВВС».

Естественно, что Гальдер проверял сообщения первых дней войны, которые указывали, что уничтожено более 800 самолетов. Однако и он был убежден, что решительной победы можно добиться даже в том случае, если эти цифры окажутся преувеличенными.

Конечно, после первого дня войны стало ясно, что общее число советских самолетов было подсчитано неверно. По предварительным данным, их было 6000, но теперь нужно было говорить о 8000, которые имелись в наличии только в западных областях страны. Даже несмотря на гигантские потери в первую неделю войны, русские ВВС все равно были вдвое сильнее немецких.

Генерал-фельдмаршал Кессельринг писал после войны в своих воспоминаниях, что первостепенной задачей люфтваффе было добиться полного превосходства в воздухе «благодаря тактическому планированию и постоянной боеготовности всех авиационных частей и при помощи высококачественной воздушной разведки»[26].

Геринг тоже не поверил отчету Кессельринга о том, что на земле и в воздухе на начальном этапе войны было уничтожено более 2599 самолетов противника. Рейхсмаршал велел перепроверить эти цифры, когда в руки немцев попали области, подвергшиеся бомбардировке. Ему пришлось признать, что в отчете Кессельринга цифры оказались даже заниженными — в действительности было уничтожено на 200–300 самолетов больше.

Операции немецкой армии не были бы такими успешными, если бы авиация не поработала так успешно.

Русские средние бомбардировщики, которые на второй день войны попытались предпринять атаку, вылетали без прикрытия истребителей, в слабом с точки зрения тактики строю, и становились легкой добычей немецких истребителей. Помимо этого, люфтваффе удалось уничтожить саму основу наращивания бомбовых ударов, так что наступающим немецким войскам нечего было бояться. Эта заслуга люфтваффе позже не была оценена по достоинству, хотя ее нельзя было не. признать. Уинстон Черчилль после войны заявил, что трагедия русских ВВС в первые два дня немецкого вторжения была подобна трагедии польских ВВС, только на целый порядок выше.

После этих и последующих ударов русские ВВС в первые месяцы войны преследовали сплошные неудачи, поскольку они были частично уничтожены и не могли наносить удары в полную силу. Однако следует подчеркнуть, что полного уничтожения или хотя бы длительной нейтрализации советской авиации добиться не удалось. Причиной этому было то, что большей части немецкой авиации на Востоке после первых побед в воздухе пришлось выполнять свою вторую задачу, которая впоследствии стала главной, — прямую и косвенную поддержку армейских операций.

Для люфтваффе было бы правильней всеми имевшимися силами продолжать борьбу против советских ВВС, чтобы не дать им возможности восстановить свою первоначальную мощь. Это не означало окончательного уничтожения в одном сражении летных частей и наземных баз. Необходимо было вести борьбу против всей советской авиационной промышленности. Кроме того, невозможно было полагаться только на двухмоторные самолеты с ограниченной дальностью полета и отказываться от развития дальней бомбардировочной авиации (чего требовал еще Вефер). У немцев не было соединений бомбардировщиков дальнего действия, способных совершать постоянные налеты на расположенные далеко в тылу советские оружейные заводы.

Все, что могли делать немецкие самолеты, — это бомбить авиационные и танковые заводы, расположенные от Воронежа до Москвы, которые не успели эвакуировать на восток. Только в сентябре — октябре 1941 г., после занятия Смоленска и Киева, в распоряжении немцев оказался плацдарм для развертывания операций 2-го и 4-го воздушных флотов. Но и эти операции проводились по инициативе самих упомянутых флотов и не имели какого-либо стратегического характера.

Не было произведено ни одной крупномасштабной, заранее спланированной операции, о которых говорилось в меморандуме «Ведение воздушной войны» и которые позднее были разработаны Верховным командованием люфтваффе.

После первого успеха, которого удалось достичь благодаря самолетам с ограниченной дальностью полета, не было совершено ни одного стратегически значимого дневного налета. Этому есть несколько причин:

1. К этому времени в распоряжении немецких ВВС не было достаточно сил для таких операций.

2. Для обеспечения крупного бомбового налета не хватало истребителей сопровождения с большой дальностью полета.

3. Советские авиационные заводы были к тому времени расположены далеко на востоке. Особенно те заводы, которые выпускали важные оптические приборы и устройства.

Эта неспособность немцев достичь центров русской авиационной промышленности позволила сохранившимся русским заводам не только восполнить тяжелые потери первых недель войны, но и перекрыть их. К тому же активность противника в воздухе стала постепенно возрастать, что привело к росту потерь в люфтваффе, снабжение которых самолетами и летным составом не могло восполнить эти потери.

К этому времени стало ясно, что люфтваффе не в состоянии одновременно выполнять обе поставленные перед ними задачи: либо обеспечивать господство в воздухе, либо оказывать стопроцентную поддержку наземным операциям, поскольку авиационные части на Восточном фронте были слишком малочисленны, чтобы заполнить собой гигантское воздушное пространство этой страны.