Марко Незе - Спрут

• Название: Спрут
• Автор: Марко Незе
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 1990
• ISBN: 5235001710

Советские телезрители с интересом восприняли фильм «Спрут», рассказывающий о засилье преступности, насаждаемой и управляемой воротилами бизнеса, об отчаянных попытках честных людей защитить правосудие. Марко Незе по мотивам сценария этой многосерийной ленты написал роман в двух частях, который и предлагается вниманию читателей.

---

— Я уже знаком с их содержанием.

— Не может этого быть! Где же ты успел?

Каттани слегка скривил губы:

— Я сам предоставил документы, на основании которых написаны эти статьи. Я передал их Терразини,

— Ты?! — Каннито вытаращил глаза. — Где ты взял эти материалы?

— Мне дал их Ферретти.

— Значит, это ты предатель. — Каннито отвел взгляд. Его давила тяжесть этого открытия. Сгорбившись, он медленно поднялся, словно сразу постарев. — Ты, — вновь пробормотал он. Подошел к окну и увидел голубое небо. Вдали летел самолет, оставляя за собой длинный белый облачный хвост. — Ты, — повторил он со вздохом.

— Да, — подтвердил Каттани, — я. Но я не хочу, чтобы дело дошло до того, чтоб вас отправили на тот свет. А они вполне на это способны. Вы сами это прекрасно знаете. Можете мне не верить, но я сделал это" также и из дружбы к вам. Я вас глубоко уважал. И мне бы хотелось, чтобы вы вновь стали таким, как прежде. Далеким от всех этих интриг.

— Ты меня погубил, — сквозь зубы ответил Каннито, продолжая глядеть в окно.. Потом резко повернулся и повторил: — Ты меня погубил. — Он был очень бледен, взгляд будто остекленел. — Подумать только... именно ты.

— Я не мог больше притворяться, — сказал Каттани. — Делайте, что хотите.

Каннито был слишком подавлен, чтобы как-то реагировать. Он упал в кресло и покачал головой.

— Ты — сумасшедший. Ты безумнее всех остальных,

— Но почему вы упорствуете? Почему не желаете внять голосу разума?

— Нет! И если хочешь знать, то даже не верю тебе. Ты не мог совершить столь чудовищного поступка, — Каннито всегда считал себя глубоким знатоком людей. Теперь он видел, что ошибался. Сначала Ферретти. Теперь Каттани... — Нет, это сделал не ты. — Чтоб не признать своей ошибки, он готов был отрицать очевидное.

Каттани собрал рассыпанные по столу фотокопии. Аккуратно сложив, пододвинул пачку к начальнику.

В неожиданном приступе гнева Каннито смахнул со стола эти листки. Они разлетелись по всему кабинету. Осколки разбитой долгой нечистой жизни...

— Убирайся, — произнес Каннито. Он стискивал подлокотники кресла, словно искал в них последнюю опору. — Мне нужен кто-то, кто бы мог мне помочь выкарабкаться. А не человек, который хочет, чтобы я глубже увяз.

— Слишком поздно, — выходя из кабинета, ответил Каттани.

* * *

Американец грыз орешки. В гостиной на вилле Сорби происходило совещание, призванное ратифицировать заключенный мир. Присутствовал не только Терразини, но и Лаудео. Впервые после сопровождавшегося скандалом разрыва отношений глава Ассоциации вновь появился в стане противника. Он пытался разъяснить, насколько бессмысленно воевать друг с другом вместо того, чтобы прийти к достойному для всех соглашению.

— Да, я нахожу это разумным, — согласился с ним Терразини. — Но кампанию против Каннито мы не прекратим. Как предостережение каждому, кто попытался бы выступить против нас. А также и потому, что Каннито — человек уже конченный и должен уйти со своего поста. —

— Конечно, — сказал Лаудео. — Его следовало бы заменить кем-то более представительным. А кроме того, он стал слишком уж эмоционален. По пустякам выходит из себя. Моя Ассоциация подыщет на этот пост подходящего человека.

— Вот это правильно, — прокомментировал Сорби, — потому что дело начало принимать слишком опасный оборот.

— Нет, вы только послушайте, как он выражается! — хохотнул Карризи с набитым ртом. — Он это называет — опасный оборот! Ну что за чудной язык употребляете вы, итальянцы?! Скажи Лаудео просто: Маурили-то нанял он.

— Еще бы! — усмехнулся Терразини. — Маурили сам признался.

— Ну а что мне было делать, адвокат? — воскликнул Лаудео. — Опубликовать все это было опасно и для вас. Могла начаться цепная реакция. Лучше не подымать шума.

— Учитывая создавшееся положение, — проговорил Сорби, тряся своей огромной головой, — пожалуй, не имеет смысла продолжать пререкаться. Мобилизуйте свою Ассоциацию и расчистите нам путь в политическом плане. А насчет процента с капитала, я уверен, мы достигнем соглашения.

Услыхав, что вновь говорят о политике и процентах, американец озлился. Продолжая грызть орешки, он призвал Лаудео умерить свои притязания:

— Мы можем обойтись и без вас! Мы вам уже это доказали.

— Спокойствие! — ответил Лаудео. — Я вывожу из игры Каннито, но вы, со своей стороны, должны прекратить этот шантаж с публикацией документов.

— По-моему, мы пришли к совершенно правильному решению, — подытожил Терразини.

* * *

Голос Каннито звучал в телефонной трубке отчетливо и был вполне спокоен.

— Коррадо, сегодня чудесный летний вечер. Приезжай ко мне что-нибудь выпить. Мне надо сообщить тебе одну важную новость.

Когда Каттани приехал к нему, Каннито провел его на террасу. Город, залитый множеством неярких огней, был погружен в дремоту. Разносилось лишь стрекотание сверчка.

— Дорогой Коррадо, ты прав. Я сдаюсь. — Каннито спокойно опустился в плетеное кресло. — Я решил подать в отставку. Уже написал прошение.

— Я очень рад, что вы последовали моему совету.

— Да, да, я ухожу со сцены. — Каннито поднял лицо к усыпанному звездами небу. Он улыбался, его несколько неестественная веселость походила на наркотическое опьянение. — Удалюсь и буду жить в мире и спокойствии. Наслаждаться замечательной кухней моей жены. Да ты пей, пей. Наливай себе сам!

Каттани бросил в стакан два кубика льда и налил кампари.

— Я понял, — продолжал Каннито, — что ты действительно мой единственный друг. Остальные — лишь сообщники. — Он угрожающе поднял руку, словно старый лев, наносящий последний удар. — Они дорого заплатят за то, что покинули меня. Я почистил архивы. Отобрал досье с наиболее компрометирующими бумагами, сложил в чемоданчик и сегодня утром отправил с шофером в Умбрию, спрятать в моем загородном доме. Что ты на меня так смотришь? Я тебе внушаю страх или жалость?

— Нет, — ответил Каттани.— Я рад, что вы вновь обретаете покой, становитесь самим собой. Но то, что между нами произошло, вряд ли удастся вычеркнуть из памяти. — Он поднял стакан и посмотрел его содержимое на свет. Кубики льда таяли, образовывая медленные светлые водовороты.

Каннито задумался.

— Я не всегда корректно действовал в отношении тебя...

— Да уж.

— Я был не прав.

— Хотя бы сейчас вы могли бы быть до конца откровенны.

Шеф отдела «Зет» наморщил лоб.

— Насчет чего — откровенен?

— Насчет истинного характера ваших отношений с Терразини, — сказал Каттани. — Я всегда задавал себе вопрос: не из Рима ли был получен совет похитить мою дочь?

— Но только не от меня, — загадочно ответил Каннито. — Моя вина в том, что я держал тебя относительно кое-чего в неведении и придерживал, когда ты вел расследование.

— А Ферретти? — наседал на него Каттани. — Ведь это вы велели с ним расправиться?

— Как тебе это даже могло прийти в голову? — возмущенно возразил Каннито, ерзая в кресле. — Да, был в курсе того, что готовилось, не могу отрицать. Но приказ исходил не от меня.

Каттани поднялся.

— Но как же вы, — спросил он, — позволили втянуть себя в такие грязные дела?

— Ну что я могу тебе ответить? — Каннито тоже поднялся. — Жажда власти. Жадность к деньгам. Сам не замечаешь, как тебя мало-помалу засасывает, попадаешь в колеса механизма, из которого не вырваться. В результате уже не сам решаешь, как тебе поступать, а становишься рабом обстоятельств.

* * *

Когда Каттани ушел, Каннито, оставшись один, подошел к письменному столу. Снял трубку и позвонил жене.

— Я хотел пожелать тебе спокойной ночи, — проговорил он. — А также сказать, что я тебя очень люблю.

— Ох, Себастьяно, спасибо тебе. Я тоже тебя люблю. Послезавтра у нас уже пятница. Я жду, что ты приедешь.

— Вот, право, не знаю, сумею ли я на этой неделе выбраться.

— Я очень прошу: приезжай!

— Постараюсь, — сказал Каннито. Он прикрыл глаза, чтобы лучше уловить каждую нотку в голосе жены. — Ну, расскажи мне что-нибудь. Что у тебя было сегодня на ужин?

— Погоди, дай вспомнить, — отвечала она, словно стараясь в самом деле припомнить что-то далекое. — Ах, да! Я ела хлебный суп. Ты когда-то его очень любил.

— Да, просто обожал! Помнишь, еще до свадьбы твоя мать иногда угощала меня им на ужин. Потом уходила к себе спать, а мы оставались одни и целовались. Не забыла?

— Еще бы! Но, дорогой мой, уже очень поздно. Пора ложиться. Желаю тебе доброй ночи.

— И тебе доброй ночи! — Голос Каннито как-то сразу потускнел. — Прощай, моя дорогая.

Он подождал, пока жена повесит трубку. Потом положил трубку сам.

На следующее утро камердинер обнаружил его упавшим головой на стол. На виске темнело маленькое пятнышко. Рука, лежащая на столе, еще сжимала пистолет. Другая рука безжизненна свисала вдоль тела.