Игорь Скарбек - За Тридевять Земель

• Название: За Тридевять Земель
• Автор: Игорь Скарбек
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1988
• ISBN: 5-235-00011-0

Легенды и были Нового Света, увлекательные приключения на суше и океанских просторах, сложные перипетии соперничества различных государств на Американском континенте, героическая борьба свободолюбивых индейцев за свою независимость ждут читателя занимательного исторического повествования, в основу которого положена не только богатая авторская фантазия, но и обширный документальный материал. Автору удалось воссоздать яркие образы наших соотечественников-землепроходцев, запоминающиеся картины жизни и быта Русской Америки, которой посвящена основная часть книги.

Богато иллюстрированная книга адресована массовому читателю. Издание подарочное.

---

— Разрази меня господь, если это не папские корсары...— насупившись и сдвинув мохнатые брови, проговорил иеромонах.

Тем временем юный послушник, присев на корточки, рассматривал подошедшее судно. Темно-красный корпус, желтые паруса, на носу — статуя какого-то неизвестного Римме праведника. На фок-мачте — белое полотнище с изображением святых апостолов Петра и Павла, одного с ключами, другого с мечом; папский стяг согласно историческим хроникам был сотворен рыцарем Годфреем еще во времена крестовых походов на Иерусалим для освобождения гроба Господня. Зоркий Епимах умудрился прочитать и латинское название судна — «Тиара». Суетливо сновали матросы, а между ними видны были люди в черных монашеских рясах и чудных шляпах с закрученными полями. Что делали на шхуне эти люди, что выносила на берег или, напротив, поднимала на борт ее команда, не было видно из укрытия наших иноков. А подобраться поближе, полюбопытствовать... Куда там! Люди недобрые, по всему видно — воровские.

Душа в пятки ушла. До самих бы не добрались!

Судно простояло в бухте всю ночь, и всю ночь не смыкали глаз Епимах с Риммой. Как только рассвело, «Тиара» ушла к горизонту так же быстро и неожиданно, как и появилась.

По прошествии определенного времени, когда страхи несколько улеглись, Епимах не только объяснил Римме, какой смертельной опасности они подвергались, но и поведал ему едва ли не всю историю морского пиратства. С замиранием сердца слушал послушник валаамский о воровских каперах и королевских пиратах, африканских корсарах — берберийцах, буканирах Эспаньолы и свободных охотниках за чужим добром — флибустьерах, о Великих вольных братствах джентльменов удачи на Черепашьем острове — Тортуга и в Гояве, о знаменитых предводителях их: Джоне Консоне и Легране, Эдварде Мэнефилде, Джоне Куке и Эдварде Дэвисе; о Либерталии — пиратской вольнице на Мадагаскаре... Теперь, когда Римма засыпал, являлись ему по ночам видения одно страшнее другого: болтался под бушпритом фрегата лейтенанта Джорджа Мей-нарда кровожадный пират Эдвард Тич; огнебородый грек Аруг пытался достать Римму клинком, зажатым в мертвой руке из литого серебра; лукавый пират Сэм заманивал корвет на рифы острова Барбадос; корабль престарелой леди удачи, герцогини Киллигрев, шел на абордаж «Преподобного Нила»... То и дело слышались послушнику поминальные стоны колокола с фрегата «Лутина», извещающего мир об очередной морской трагедии; виделись повешенные в портсмутском Доке Казней пираты с высунутыми языками...

Епимах поддел топором доску... гвоздь со скрежетом вышел наружу. Не первый год мастерили иноки лодку из выброшенных на берег обломков корабельных; никогда ранее ремесла сего они, правду сказать, не пробовали, а потому и не совсем ведали, что у них получалось. К полудню ветер подразогнал тучи, над зыбучим морем засветился закрой осеннего неба. Высоко-высоко пролетела стая курлыкающих журавлей. Иноки оторвались от трудов праведных и посмотрели вослед.

— Неспешно летят, разговаривают,— промолвил Епимах.— К доброй зиме. Обратно, на Астафья тепло, да туманно было.

И вновь работа... В полуверсте от того места, где корабельничали иноки и откуда, если чуть повыше подняться, различима была сливающаяся с горизонтом узкая полоска Матерой Земли, а за ней — оснеженные вершины далекого кряжа гор с курящимся кратером Святого Ильи, находился галечный пляж. Неширокой полосой спускался он к морю. Много раз бродил здесь Римма, отыскивая разные разности: чего только не приносили океанские волны... Нередко Епимаху приходилось долго кликать загулявшего послушника.

Так было и в тот раз, когда просмотрели иноки наши пиратский корабль, бесшумно проскользнувший в свою бухту. Худо кончилось бы дело для юного послушника валаамского, столкнись он с папскими корсарами, не услышь вовремя перебранку отдалившихся от «Тиары» двух разбойников...

— Диабло! (Диавол) — воскликнул рыжебородый, нервно теребя манжеты брабантских кружев и постукивая по камню-голышу тростью из позвонков акулы с костяным набалдашником в виде морского конька, в глаза которого были вставлены некрупные изумруды.— Мне ли не знать всех до единого островов в Море Загубленных Душ! Но ты спросил меня, хочу ли я рисковать «Инфантой»?!

— У тебя нет другого выхода, шкипер Йорт,— криво усмехнулся монах в черной иезуитской рясе.— Российская компания давно уже дышит на ладан, от государя поддержки не имеет — это мне доподлинно известно. И потому скоро, очень скоро россияне поднимут отсюда свои паруса. И ты пойдешь на службу к бостонцам? Навряд ли... Вот и выходит, что это — твой последний шанс!

Ни жив ни мертв, застыв, точно мышь, притаился послушник. И едва пираты подались в сторону своего судна, со всех ног кинулся он прочь...

Оставив позади каньон со ступенчатыми склонами, иноки двинулись в сторону сумеречной пущи. Место было хотя и тихое, но дикое. Епимах, обернувшись, хотел сказать что-то Римме, как внезапно исчез с глаз идущего позади послушника. А следом в бездонную пропасть полетел и сам Римма...

...Двухсотсаженная пропасть в Мексике. Бездны-близнецы Бревер-Кариас на юго-востоке Венесуэлы. Да мало ли их еще, неведомых до поры до времени, гигантских провалов... Разные чудеса случаются на белом свете. Трудно судить, сколько времени падали наши герои в бездну и что спасло их от неминуемой гибели; как бы то ни было, бесспорным остается то, что лежал Римма на отлогом склоне дна пропасти среди обломков гниющих кряжей. Вокруг, к едва различимому наверху отверстию провала, поднимались пятнадцатисаженные деревья с осклизлыми стволами и черными корнями. Кое-где по стенам струились ручьи. Неподалеку, у входа в пещеру, лежал, покряхтывая, иеромонах...

Воздух узкого прохода по мере продвижения вперед становился все более удушливым. Силы иноков совсем уже были на исходе, когда сбоку потянуло свежестью. Проглянуло отверстие потаенного хода. Несильно ударившись о твердую почву, послушник невольно зажмурился от внезапно брызнувшего ему в глаза света и потерял сознание.

Первое, что увидел очнувшийся послушник, была надвигавшаяся на берег трехмачтовая гафельная шхуна с пепельно-блеклыми парусами.

«Тиара»...— будто выдохнули в одно слово иноки.— Неужели снова папские корсары?..» — тревожно пронеслось в голове.

Управляемое неведомой рукой, судно сделало резкий поворот, вышло из ветра и мало-помалу стало терять ход. Заполоскали обвисшие паруса... С ходу врезавшись в галечное дно, шхуна сильно накренилась на бок, так что швартовый клюз оказался перед самым носом послушника. Словно обезьяна карабкаясь по якорному канату, цепляясь за фальшборт и абордажную сетку, Римма благополучно оказался на палубе. Затем помог взобраться Епимаху. На баке ни души. Дальше — то же самое. Шлюпки спокойно висели на боканцах. Абсолютная тишина. Слышно было лишь поскрипывание такелажа да шум волн, перехлестывающих через борт.

Римма облазил весь корабль: побывал в кают-компании и на камбузе, в подшкиперской и бомбовых погребах, заглянул даже в канатный ящик, но... корабль был мертв. В матросских кубриках смирно стояли рундуки с нетронутыми вещами. Здесь же лежали аккуратно уложенные черные рясы. На камбузе дымилась розлитая в медную посуду похлебка. В адмиральской каюте на полу валялись астролябия, нивелир и штурманский циркуль. На столе лежала мореходная карта с указанием направления ветров и караванных путей по всем океанским дорогам. В серебряном кенкете, наглухо приделанном к стене, догорала свеча желтого воска...

Легендам о «Летучем Голландце», Корабле-Агасфере, лет, видимо, нисколько не меньше, чем самому парусному флоту. Покинутые суда и яхты обнаруживают и по сей день; причем, увы, не только в районе злосчастного Колдовского моря, именуемого Бермудским треугольником, но и у берегов Южной Америки, Африки и Австралии, в Средиземном море и возле Азорских островов, в Сиамском заливе и Дьявольском море, южнее острова Хонсю... Тайны судов «Мэри Селест», «Эбби С. Харт», «Марлборо», «Кэрролл А. Диринг», «Сити Белл», «Оранг Медан», равно как и многих других, покинутых или найденных с мертвой командой на борту, никому пока раскрыть не удалось, хотя в версиях недостатка нет...

В трюмах Римма обнаружил великое множество самого разнообразного товара: от восточных пряностей и тончайшего китайского фарфора времен династии Мин до драгоценного розового масла и аравийской амбры, от ливанского ладана и пальмового сахара до оружия и опиума. Все, в том числе и продовольствие, было в целости и сохранности. Вот только нигде почему-то не видать было иеромонаха. Римма не мог даже припомнить: где именно, увлекшись осмотром судна, потерялись они с Епимахом; сколько времени прошло с тех пор... Почуяв неладное, бросился послушник вторично обыскивать судно и, только вконец измучившись, потеряв уже всякую надежду на обретение вновь своего спутника, обнаружил его в кормовой крюйт-камере, между тюком марокканской кожи и бочонком тринидадского табака, причем мертвецки пьяного. По-видимому, нет необходимости описывать читателю эту трогательную встречу. Что же касается соображений, следуя которым отцы-иезуиты превратили пороховой склад по преимуществу в винный, то они так и остались неизвестными.