Лидия Алексеева - Горькое счастье: Собрание сочинений

• Название: Горькое счастье: Собрание сочинений
• Автор: Лидия Алексеева
• Жанр: Поэзия
• Год: 2007
• ISBN: 5-902312-93-0

Лидия Алексеева (1909-1989), двоюродная племянница Анны Ахматовой, - одна из крупнейших русских поэтесс Балкан, с 1949 года до самой смерти жила в Нью-Йорке. При жизни издала пять тонких поэтических сборников, притом последний включал практически только избранное из прежних. После ее смерти хозяин квартиры, где она жила, поспешно сжег ее архив, однако благодаря многолетним розыскам были обнаружены около ста стихотворений, не вошедших в сборники, множество поэтических переводов, рассказы, что и дало возможность открыть книгой Лидии Алексеевой новую серию - "Серебряный век. Паралипоменон", иначе говоря - "Пропущенные страницы Серебряного века".

---

«Где пухлый снег у шалаша…»

Где пухлый снег у шалаша
Стянул под утро иней колкий,
Две лиственницы не спеша
Роняют рыжие иголки…

Топор на оснеженном пне,
Дымок пахучий и пушистый,
В морозно-синей вышине
Деревьев белые мониста,

И след лазоревый в снегу,
Прямой и легкий, вверх по склону –
От оттепели сберегу
В прохладе памяти плененной.

БАЛЛАДА

Где гремит ледяной поток,
В облака слетая со скал,
Эдельвейс — шерстяной цветок —
Человек для нее искал.

Но скользнул под ногой уступ…
Он упал далеко в реке —
С красной пеной у мертвых губ,
С эдельвейсом в мертвой руке.

Дети дали мокрый цветок
Строгой девушке с чистым лбом, —
С ним ворвался горный поток
В непорочный ее альбом.

Но никто не увидел слез
Под ресницами гладких век:
В них высокий сиял утес
И к утесу шел человек.

«Метелью веяло в бору…»

Метелью веяло в бору,
Шипело снегом в мокрой чаще.
Стволы, как чернь по серебру,
Сквозили в белизне летящей.

И мне казалось — я плыву,
Я на плоту, скользящем шатко,
А лес летит — не наяву, —
Кружится в обмороке сладком.

Но обернулась — а за мной
В часовне, снегом занесенной,
Темнел недвижной тишиной
Алтарь с лазоревой Мадонной.

Пока вокруг метель мела
И светлый снег кипел, бушуя,
Она стояла и ждала —
Нет, не меня, совсем чужую,

Меня уже нигде не ждут, —
Но словно белке, лани, птице,
Чтоб отдохнуть, остановиться,
Она и мне дала приют.

МЕДВЕДИЦА

Мокрый снег на солнце светится,
Талая вода черна.
В теплом логове медведица
Пробуждается от сна.

И хрустит в сыром валежнике
Зверь, дремотен и уныл,
И на первые подснежники
Сонной лапой наступил.

«Ах ты, туша неуклюжая», —
Затрещал под нею лед,
А она стоит над лужею
И весну из лужи пьет.

«Облетели кверху донцем…»

Облетели кверху донцем
Все сосульки, как одна,
И в глаза холодным солнцем
Дует ранняя весна.

И сугробы разом сели,
Как упавшие хлеба,
И под мокрый звон капели
Зацвела в снегу верба .

Не впервой цвести на стуже…
Не впервой скитаться там,
Словно ходишь не по луже —
По летящим облакам, —

И тебе в раскрытом мире
Внятен каждый блеск и вздох –
Словно глаз дано четыре
И ушей не меньше трех.

«Еще прозрачен, сер и пуст…»

Еще прозрачен, сер и пуст
Кипящий воробьями куст,

И желтый солнечный припек
Еще не жжет холодных щек, –

Но талой лужи чернота
Весенней синью налита,

И облако всплывает в ней
Всё круче, крепче и белей.

«Влажно ландыши дышали…»

Влажно ландыши дышали.
Крупный дождь шуршал по склону,
На прощанье гром по тучам
Бил чугунными шарами, —
Но далекие вершины
Озарились тихим солнцем,
Молодые листья буков
Налились зеленым светом.
Я из каплющей пещеры
Протянула солнцу руки,
Сорвала я ближний ландыш,
Самый свежий, самый белый,
Сорвала его — навеки,
Навсегда укрыла в сердце,
Вместе с каплей самоцветной,
И земли комочком черным,
И прилипшею хвоинкой —
И моим недолгим счастьем.

«Дождь отшумел. Зеленый свет…»

Дождь отшумел. Зеленый свет
В лесу сверкающем и влажном,
И круглых капель легкий след,
Припухший на листке бумажном.

Как жадно зеленеют мхи,
Прощальному внимая грому, —
И пахнут — даже и стихи —
Промокшим кружевом черемух.

«Лицо щекочут стебли трав…»

Лицо щекочут стебли трав
И пахнут сыростью и медом.
Я, золотой букашкой став,
Ползу под их прозрачным сводом.

Мой путь неспешен и тяжел:
Вот гладких желудей застава,
А вот шершавой башни ствол
И зоркий птичий щебет справа…

Дыханья душная струя,
Как бури колея двойная…
Ах да, ведь это тоже — я.
Кто больше я? Кто я? Не знаю.

«Спозаранку щебет слышно…»

Спозаранку щебет слышно
У раскрытого окна,
И цветет светло и пышно
На задворках бузина.

Облаков круглится стая
Снега крепкого белей,
И гудит трава густая
Теплым бархатом шмелей.

Почему же светлой вести
Я от них не приняла?
Всё как прежде, всё на месте –
Только молодость ушла.

ОКТЯБРЬ

Мир прозрачен, солнечен, пуст, –
Ни надежды в нем, ни тревоги.
В красных ягодах голый куст.
Завиток листа на дороге.

Теплый камень и блестки в нем,
А на камне плоская муха.
Вот и мы — так же тесно льнем
К блесткам памяти зябким ухом.

За углом холодная тень,
В ней легко голубеет иней.
И недолог октябрьский день –
Тихий-тихий и синий-синий.

«Истаял дождь в сыром угаре…»

Истаял дождь в сыром угаре,
В тумане дымные дома,
И яркий свет на тротуаре
Обводит влажная кайма.

То смерть, прервав земную пляску,
Склонилась и, тиха, чиста,
Снимает траурную маску
С еще прекрасного листа.

«Расточительных слов не надо…»

Расточительных слов не надо.
Строгой осени день пришел:
Из цветистого листопада
Вышел лес так прозрачно-гол.

Видны скал обомшелых глыбы
И стволы в исполинский рост,
Каждой ветки сухой изгибы
И комочки остывших гнезд.

Ветром пасмурным лес очистив,
Осень лето сожгла в кострах,
И остался от слов и листьев
Горьковатый и легкий прах.

«Вся жизнь прошла, как на вокзале…»

Вся жизнь прошла как на вокзале –
Толпа, сквозняк, нечистый пол.
А тот состав, что поджидали,
Так никогда и не пришел.

Уже крошиться стали шпалы,
Покрылись ржавчиной пути, –
Но я не ухожу с вокзала,
Мне больше некуда идти.

В углу скамьи, под расписаньем,
Просроченным который год,
Я в безнадежном ожиданьи
Грызу последний бутерброд.

В ПАРКЕ

1. «Под скамьей пустая бутылка…»

Под скамьей пустая бутылка,
И лицо в немытых руках.
Всё, что сердцем владело пылко –
Вдохновенье, и страсть, и страх, –
Отошло, чтоб в тени прохладной
Он разглядывать мутно мог
Голубей доверчиво-жадных
У его неспешащих ног.

2. «Доверив прихоти ножонок…»

Доверив прихоти ножонок
Знакомства первые свои,
Мне улыбнулся негритенок
И задержался у скамьи,
В своем большом и белом друге
Еще совсем не видя зла…
Но мать привстала и в испуге
Его к себе отозвала.

СКАРАБЕЙ