Кетлин О'Брайен - И жизнь подскажет…

• Название: И жизнь подскажет…
• Автор: Кетлин О'Брайен
• Издательство: Издательство «Радуга»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-05-004917-2

Героиня романа привыкла выручать своих юных родственниц из любовных и житейских невзгод и имеет репутацию ангела-спасителя. Но сможет ли Хилари помочь страдающему мужчине, скрывшему свое горе под маской самоуверенного красавца?

---

— Нравится? — прошептал он, щекоча ее ухо теплыми мягкими губами.

Хилари только кивнула, не в силах выразить своих чувств словами. Никогда еще ей не встречался столь грандиозный пейзаж!

Он обвил ее руками и опять, как тогда, на ярмарке, начал растирать ей плечи. Сердце Хилари, и без того громко стучащее, заколотилось так, словно хотело вырваться из груди.

Ноздри ее щекотал уютный запах кожи, исходящий от его куртки. От фланелевой рубашки Коннера пахло сосной: очевидно, в ней он часто гулял по лесу.

Хилари зажмурилась и втянула носом воздух, словно зверь, привыкший ориентироваться по запаху. Теперь она различала за ароматами кожи и сосны третий запах — пряный, мускусный, возбуждающий запах Коннера.

Казалось, тела их созданы друг для друга. Голова ее легла ему на плечо спокойно и естественно, словно предназначенная именно для такой позы.

Зачем он ее гладит? И почему она не возражает? Это похоже на любовную ласку. Но ведь они с Коннером не любовники!

И все же она не могла отделаться от мысли, что из него получился бы потрясающий любовник. Хилари догадывалась об этом с самого начала, но сегодня, взглянув на Коннера глазами Джулса, увидела его в совершенно новом свете. У него верный глаз и такие чуткие руки…

Хилари задрожала, и Коннер крепче прижал ее к себе.

Откуда взялось это сладостное безумие?! Весь день сегодня она была начеку. Почувствовав опасность, она окружила себя стеной, в возведении которой совершенствовалась много лет, и, спрятавшись за ней, считала себя в безопасности.

Но Коннеру, Бог знает как, удалось проскользнуть. Какая-то трещинка в стене, мимолетная слабость, которой она и не заметила, позволила ему проникнуть ей в душу. И теперь Хилари не могла его оттуда выставить и, что самое страшное, не хотела.

Она снова вздрогнула.

— Все еще мерзнешь?

Хилари мотнула головой, невольно потершись щекой о его небритый подбородок. Водопад бросал ей в лицо ледяные брызги, свитер уже промок насквозь, но в объятиях Коннера она не чувствовала холода.

— Вот и славно.

Он продолжал растирать ей плечи, пока Хилари не ощутила, что тает, словно кусок сахара на солнце. Сейчас она не смогла бы воспротивиться Коннеру, даже если бы попробовала.

А попробовать стоило. Потому что, не встретив сопротивления, Коннер теперь невыразимо чувственными движениями ласкал ее открытую шею.

«Это какое-то волшебство! — мелькнуло в ее смятенном мозгу. — Он меня околдовал!»

Пальцы его скользнули вверх и начали поглаживать чувствительные местечки за ушами. Она молчала. Промолчала и тогда, когда осмелевший Коннер запустил руки под ворот и нащупал бьющуюся в подключичной ямке жилку.

Хилари судорожно сглотнула; он, несомненно, ощутил это движение. Прохладные пальцы скользнули ниже; дыхание ее участилось, и это он, без сомнения, тоже заметил. Хилари понимала, что должна остановить его, пока не поздно, но не могла вымолвить ни слова.

Но Коннер, словно догадавшись о ее смятении, вытащил руки и начал ласкать ее сквозь толстый свитер.

Но и через свитер она чувствовала все. При первом же прикосновении груди набухли и напряглись. Может быть, в смущении думала Хилари, толстый слой грубой шерсти не даст ему заметить, как напряжены соски…

Но он, разумеется, все заметил. Безошибочно нащупал самые чувствительные точки — и Хилари застонала, хоть стон и растаял в рокоте водопада. Руки у него были и вправду необыкновенные — чуткие, нежные, внимательные. Из глубины существа Хилари вырвался прерывистый вздох. Она распрямила ноги, но тут же ойкнула, почувствовав, что ступни повисли над пропастью. Внезапный испуг заставил ее схватиться за Коннера, а он, словно только и ждал этого сигнала, с новой силой предался интимным ласкам. Теперь руки его спустились ниже, и Хилари ощутила в низу живота неведомое прежде томление: казалось, ее подхватил ураган и несет, несет, как пушинку, все ближе… к чему?

На миг ее охватил страх, а в следующее мгновение мир словно взорвался. Хилари содрогалась от непонятных ощущений. Ее трясло, и, если бы не Коннер, она неминуемо свалилась бы в водопад. Казалось, она несется сквозь огонь на спине гигантского дракона, готового в любой момент обернуться и проглотить дерзкую всадницу…

— Хилари! — горячо прошептал ей на ухо Коннер. Теперь он двигался резко, почти грубо, словно желал прорвать двойную преграду из шерсти и кашемира.

Хилари громко застонала и прижалась к нему. Дракон больше не был ей страшен: она слилась с ним. Она сама неслась по воздуху, пенной струей билась о скалы, пылала закатным пламенем… Тело и душа ее растворялись в хаосе чувственных ощущений. В последней отчаянной попытке спастись она вскрикнула и схватила его за плечи.

— Не надо, Хилари, — прошептал он. — Позволь мне любить тебя.

— О-о! — простонала она. Нет, о Боже, нет, она не может, не должна потерять контроль над собой…

Ей удалось оттянуть роковое мгновение, но лишь на секунду. На один бесконечно долгий миг струи водопада застыли в бесконечном падении, замер в воздухе ветер, в жилах остановилась кровь.

Но Коннер снова положил ей руки на грудь, и воля покинула Хилари. Сердце ее полетело с утеса вниз, крушась о скалы и рассыпаясь мелкими сверкающими брызгами.

— Коннер! — закричала она во весь голос. — Нет!

Она падала в бездонную пропасть, и не было больше ничего, кроме Коннера, его рук, широких плеч, теплого дыхания…

— Да, милая, — прошептал он. — Да.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Домой ехали в полном молчании. Закат догорел, и земля облеклась в траур по ушедшему солнцу. Коннер несколько раз хотел заговорить, но при взгляде на Хилари слова застревали у него в горле. Она же всю дорогу упрямо смотрела в окно.

Сближение их не пошло дальше объятий и интимных ласк. Скользкий утес, обрывающийся в пропасть, — не лучшее место для занятий любовью; к тому же эти туристы… И все же Коннер понимал, что зашел слишком далеко. Он обидел Хилари. Очень обидел.

Черт побери, надо же было выкинуть такую глупость! Набросился на нее, словно какой-нибудь сексуально озабоченный сопляк! Обычно в обращении с женщинами Коннер был внимателен и нетороплив, но Хилари как будто свела его с ума.

Да, это точно — свела с ума! Останься у него хоть капля рассудка, неужели он допустил бы такую ошибку? Как можно было не понять, что Хилари никогда не испытывала ничего подобного? Бог знает, были ли у нее мужчины в прошлом, но, очевидно, если и были, им и в голову не приходило позаботиться о ее удовольствии.

В этом-то и проблема, думал Коннер, крутя руль. Какой-то эгоист оскорбил ее, обидел, заставил замкнуться в пугливом недоверии к людям.

У него томительно сжалось сердце при воспоминании о том, как чутко она откликалась на каждое его движение… Но за внешней податливостью таилось внутреннее сопротивление. Она боится потерять контроль над собой. Не готова к этому, не верит ему, более того — не доверяет и самой себе.

Господи Боже, ну что стоило подождать!

Если бы их близость дошла до естественного конца, все было бы по-другому. Тогда ей не пришлось бы бороться со своими чувствами. Она увидела бы, что он тоже бывает слабым, тоже не всегда владеет собой. Узнала бы, что в любви оба партнера сильны, как боги, и уязвимы, как дети.

Но сейчас все по-другому. Хилари оскорблена и унижена; ей кажется, что ее просто использовали. Она молчит и упорно смотрит в сторону, не желая иметь ничего общего с человеком, который, как ей представляется, хладнокровно унизил ее и насладился этим зрелищем.

«О, Хилари! — мысленно простонал Коннер. — Если бы ты знала, как жестоко твое заблуждение!»

Когда на тропе послышались шаги и голоса каких-то туристов, вся сила воли понадобилась Коннеру, чтобы подняться с земли. И обратный путь превратился для него в пытку.

Его не утешало то, что Хилари тоже приходится нелегко. Лицо ее было бесстрастно, но ноги дрожали, и она цеплялась за деревья, чтобы не упасть.

Наконец Коннер позволил себе улыбнуться — хотя бы мысленно. Вечер еще не кончен. Они уже почти дома. «Еще одна миля, Хилари и ты поймешь свое заблуждение».

Впереди засияли огни особняка, и Коннер наконец-то смог ясно разглядеть ее лицо. Чувство вины пронзило его с, новой силой. Хилари была бледна как смерть, только на скулах пылали красные пятна. Почувствовав его взгляд, она покраснела еще гуще и опустила голову, так что волосы плотной завесой упали на лицо. Коннер заметил, что в волосах у нее запутался кленовый лист, хотел вытащить его, но тут же отдернул руку.

Машина остановилась у крыльца. Резкими, дергаными движениями, словно плохая актриса, изображающая беззаботность, Хилари перекинула через плечо свой жакет и взяла сумочку.

— Хилари! — начал Коннер.

Он не знал, что сказать, но не мог отпустить ее без единого слова. Попросить прощения? Сказать, что сожалеет о случившемся? Но это неправда: он не жалеет о том, что ласкал ее, только о том, что делал это не так, как надо.