Ричард Эванс - Третий рейх. Зарождение империи. 1920–1933

• Название: Третий рейх. Зарождение империи. 1920–1933
• Автор: Ричард Эванс
• Издательство: ООО «Агентство прав «У-Фактория»; ООО «Издательство Астрель»
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9757-0507-5; 978-5-271-30535-1

Предлагаемая книга открывает трилогию Ричарда Эванса, посвященную истории Третьего рейха. Она повествует о нелегком времени, пережитом Германией после Первой мировой войны, когда в атмосфере политического хаоса, экономических бедствий, массовых беспорядков и идеологической поляризации общества зарождалось тоталитарное нацистское государство. Изначально не представлявшие серьезной политической силы, нацисты в очень короткий срок установили в Германии однопартийную диктатуру и ввергли страну в глубочайший моральный, социальный и культурный кризис. Автор рассказывает о том, как это случилось, и пытается ответить на вопрос, был ли приход Гитлера к власти неизбежным и почему на протяжении 1920-х годов граждане свободной Веймарской республики все больше склонялись к идеалам авторитаризма.

Трилогия Ричарда Эванса — захватывающее и в то же время крайне подробное и исторически достоверное повествование о самой трагической эпохе в немецкой и европейской истории прошлого века.

---

Новая нота физического насилия в нацистской кампании отражала не в последнюю очередь быстрый рост численности военного крыла партии, основанного в начале 1920 г. в качестве группы «защиты на выступлениях», которую скоро переименовали в «секцию гимнастики и спорта». В своих коричневых рубашках и штанах, сапогах и фуражках — эта униформа окончательно утвердилась только в 1924 г.[446] — ее члены скоро стали обычным явлением на улицах Мюнхена, избивая своих противников и нападая на всех, кто, по их мнению, выглядел как еврей. Что превратило их из небольшой группы хулиганов в крупнейшее парламентское движение, так это ряд событий, не имевших отношения к Гитлеру. Относительная безнаказанность и невмешательство полиции отражали в первую очередь тот факт, что баварское правительство под руководством Густава Риттера фон Кара долгое время симпатизировало полувоенным движениям крайне правых, которые были частью контрреволюционного «белого террора» 1919–20 гг. В такой атмосфере капитан Герман Эрхардт, бывший командир одной из добровольческих бригад, организовал продуманную сеть отрядов убийц, которые осуществляли политические ликвидации по всей Германии, включая убийства нескольких ведущих республиканских политиков и собственных членов, которых подозревали в шпионаже[447]. Сам Кар считал республику прусским творением, которому следовало противостоять, сохранив Баварию центром антиреспубликанского «порядка», и для этого он поддерживал многочисленные так называемые Силы обороны натурализованных иностранцев, возникшие сразу после крушения Баварской советской республики весной 1919 г. Тяжело вооруженные, в военной экипировке, они явным образом нарушали условия Версальского мирного договора и в обязательном порядке были распущены в начале 1921 г. Их роспуск стал сигналом для реорганизации правых радикалов в Баварии и резкого роста числа актов насилия, когда их члены пришли в огромное число вооруженных банд, из которых многие поддерживали баварский сепаратизм и все придерживались антисемитских взглядов[448].

Эрхардт привел своих ветеранов добровольческих бригад в нацистскую Секцию гимнастики и спорта в августе 1921 г. Они прошли школу яростных столкновений с поляками и другими противниками в Силезии, где мирное соглашение породило массовое недовольство среди немцев, отняв территорию, занятую немцами до войны, и отдав ее новообразованному польскому государству. Эту сделку с Эрхардтом организовал Эрнст Рём, другой ветеран добровольческого корпуса, участвовавший в нападении на Мюнхен ранней весной 1919 г. Он родился в 1887 г. в семье баварского железнодорожного служащего, вступил в армию в 1906 г. и стал офицером два года спустя. Он служил на фронте во время войны, но был комиссован — шрапнелью частично разбило ему нос и серьезно повредило лицо, кроме того, его серьезно ранило под Верденом. После этого Рём работал в военном министерстве в Баварии и заведовал организацией поставок оружия, сначала для Сил обороны натурализованных иностранцев Кара, а затем для образовавшихся из их осколков мелких групп последователей. Известный среди таких людей как «пулеметный король», Рём хвалился огромным числом контактов с крайне правыми. Помимо прочего он был штабным офицером и заслужил высокую репутацию в армии, к тому же он выступал в роли офицера по связям с полувоенными образованиями. У него определенно был организаторский талант. Но его интересы не касались политики. Эрнст Рём был типичным представителем фронтового поколения, которое уверовало в миф, созданный им самим[449].

Страстью Рёма было бездумное насилие, а не политический заговор. Анализ его записок показывает, что он использовал такие слова, как «рассудительный», «компромисс», «интеллектуальный», «буржуазный» и «средний класс» практически всегда в уничижительном смысле, а к его любимым позитивным выражениям относились «крепкий», «сорвиголова», «безжалостный» и «верный». Первыми словами его автобиографии, опубликованной в Мюнхене в 1928 г., были: «Я солдат». Он называл себя «противником» и сокрушался: «Немцы забыли, как ненавидеть. На место мужской ненависти пришло бабское причитание»[450]. «По-скольку я неразвитый и безнравственный человек, — писал он с характерной открытостью, — война и смута привлекают меня гораздо больше, чем благовоспитанный буржуазный порядок»[451]. Его нисколько не интересовали идеи, своими действиями и утверждениями он восславлял грубый и жесткий стиль жизни солдата. Он не испытывал ничего, кроме презрения, к гражданским и наслаждался беззаконием жизни военного времени. Пьянство и кутежи, драки и стычки скрепляли отряд братьев, среди которых он нашел свое место, к женщинам они относились с пренебрежением, в их мире не было места для невоенных.

Рём видел в Гитлере, чья склонность к физическому насилию для достижения своих целей была уже более чем очевидна, естественный двигатель для своих собственных желаний и взял на себя руководство созданием военного крыла партии — штурмовых отрядов (Sturmabteilungen, или SA) в октябре 1921 г. Его связи в руководстве армии, в верхних сферах баварской политики и среди полувоенных формирований были неоценимы для создающейся организации. Однако в то же время он всегда сохранял некоторую независимость от Гитлера, никогда по-настоящему не попадал под его чары и хотел использовать свое движение для реализации собственного культа беспрерывного насилия и не собирался передавать штурмовиков в полное распоряжение партии. Поэтому CA оставались формально отдельной организацией, а в отношениях Рёма с лидером нацистской партии всегда сохранялась нотка напряженности. Под руководством Рёма число штурмовиков стало расти. Тем не менее в августе 1922 г. их было не больше 800 человек, и другие давно забытые с тех пор полувоенные формирования, такие как «Военный имперский флаг» или «Союз Баварии и рейха», насчитывавшие не менее 30 000 членов, полностью вооруженных, были намного более заметными. Требовалось гораздо больше, чем влияние Эрхардта и Рёма и демагогия Гитлера, чтобы нацисты и их военное крыло смогли перехватить инициативу в баварской политике[452].

II

В 1922 г. надежды нацистов получили серьезнейшее подкрепление, когда стало известно о «марше на Рим» Бенито Муссолини 25 октября, который привел к немедленному назначению фашистского лидера премьер-министром Италии. Там, где успех праздновали итальянцы, их немецкие коллеги, разумеется, не могли намного отставать. Однако, как это часто было с Муссолини, реальность далеко отставала от ее изображения. Муссолини родился в 1883 г., в молодости был видным социалистическим журналистом, но радикально изменил свои политические взгляды во время кампании в поддержку вступления Италии в войну, а в конце войны он стал выразителем чувства оскорбленной гордости итальянцев, когда мирное соглашение не дало им того, что они желали. В 1919 г. он основал фашистское движение, использовавшее тактику насилия, террора и запугивания против левых оппонентов, которые сильно беспокоили промышленников, работодателей и бизнесменов своей политикой захвата заводов для реализации своих принципов общего владения средствами производства. Волнения в деревне обратили землевладельцев в сторону фашистских отрядов, и по мере усугубления ситуации в 1920–21 гг. Муссолини все больше воодушевлялся динамизмом своего движения. Его возвышение в политике показывало, что послевоенные конфликты, гражданская борьба, убийства и война не ограничивались пределами Германии. Они были распространены по всей Восточной, Центральной и Южной Европе. К ним можно отнести русско-польскую войну, которая закончилась только в 1921 г., вооруженные конфликты ирредентистов во многих землях бывшей империи Габсбургов, а также создание недолгих диктатур в Испании и Греции. Пример Муссолини повлиял на нацистскую партию в разных отношениях, в частности, в конце 1922 — начале 1923 г. в партии был утвержден титул «вождя» (дуче в Италии, фюрер в Германии), который отражал неоспоримый авторитет человека, стоящего во главе движения. Растущий культ личности Гитлера в нацистской партии, стимулированный примером Италии, также помог Гитлеру убедить самого себя, что именно он, а не кто-то другой в будущем был избран судьбой, чтобы вести Германию к национальному возрождению, и эта уверенность была убедительно подкреплена событиями осени 1923 г.[453] В это время нацисты стали использовать заимствованный у итальянских фашистов резкий приветственный жест с выкидыванием правой руки вверх, которым они ритуально приветствовали своего вождя, подражая церемониям Римской империи, а вождь отвечал, поднимая свою правую руку, немного согнутую в локте, с открытой ладонью в жесте принятия. Использование строгих правил несения флага в нацистской партии также происходило из практики итальянских фашистов. Однако основным практическим влиянием Муссолини на Гитлера была демонстрация того, что самым быстрым путем к власти является поход на столицу. Когда фашистские отряды стали захватывать контроль над крупными городами севера Италии, Муссолини, используя опыт знаменитого революционера Джузеппе Гарибальди, который шестьюдесятью годами ранее боролся за объединение Италии, объявил, что они станут его базой для «марша на Рим». Чтобы избежать кровопролития, итальянский король и ведущие политики капитулировали и назначили его премьер-министром. Действуя со все большей беспощадностью на этом посту, к концу десятилетия он смог создать диктаторское однопартийное государство[454].