Ричард Эванс - Третий рейх. Зарождение империи. 1920–1933

• Название: Третий рейх. Зарождение империи. 1920–1933
• Автор: Ричард Эванс
• Издательство: ООО «Агентство прав «У-Фактория»; ООО «Издательство Астрель»
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9757-0507-5; 978-5-271-30535-1

Предлагаемая книга открывает трилогию Ричарда Эванса, посвященную истории Третьего рейха. Она повествует о нелегком времени, пережитом Германией после Первой мировой войны, когда в атмосфере политического хаоса, экономических бедствий, массовых беспорядков и идеологической поляризации общества зарождалось тоталитарное нацистское государство. Изначально не представлявшие серьезной политической силы, нацисты в очень короткий срок установили в Германии однопартийную диктатуру и ввергли страну в глубочайший моральный, социальный и культурный кризис. Автор рассказывает о том, как это случилось, и пытается ответить на вопрос, был ли приход Гитлера к власти неизбежным и почему на протяжении 1920-х годов граждане свободной Веймарской республики все больше склонялись к идеалам авторитаризма.

Трилогия Ричарда Эванса — захватывающее и в то же время крайне подробное и исторически достоверное повествование о самой трагической эпохе в немецкой и европейской истории прошлого века.

---

Вместе с тем успех нацистов отражал глубокую обеспокоенность многих избирателей. В некоторых сельских избирательных округах на севере нацисты победили с подавляющим преимуществом: 68 % в Вифельштеде в округе Везер-Эмс, 57 % в Брюнене в Западном округе Дюссельдорфа, 62 % в Шлезвиге в Шлезвиге-Гольштейне[632]. В некоторой степени Брюнинг мог предвидеть это, поскольку на выборах в законодательные собрания земель и в городские советы по всей Германии нацисты заметно усилили свои позиции с 1928 г. Поэтому его шансы добиться от выборов 1930 г. того, чего он хотел, были мизерными еще до начала кампании. Триумф нацистов на выборах в рейхстаг превзошел любые ожидания. Действительно, он намного превышал ожидаемый эффект от нацистской пропаганды, и партия набрала от 25 до 28 % голосов в отдаленных сельских областях протестантского севера, куда ее избирательная кампания практически не доходила[633].

Как можно объяснить такой уникальный успех? Нацистов считали, в особенности марксисты всех мастей, представителями нижних слоев среднего класса, но на выборах они, безусловно, вырвались за пределы этой избирательной группы и преуспели в завоевании поддержки не только среди офисных работников, лавочников, мелких бизнесменов, фермеров и других подобных групп, но и среди избирателей, стоявших гораздо выше на социальной лестнице, — профессиональных рабочих, торговцев и буржуазии[634]. Именно нацистам в первую очередь сыграла на руку перегретая политическая атмосфера начала 1930-х, потому что все больше людей, ранее не голосовавших, начинали приходить на избирательные участки. Примерно четверть из тех, кто голосовал за нацистов в 1930 г., раньше не голосовали вообще. Среди них было много молодежи, голосовавшей впервые, которая принадлежала к многочисленному поколению рожденных до 1914 г. Тем не менее нельзя сказать, что такие избиратели непропорционально активно голосовали за нацистов. На самом деле привлекательность партии была особенно сильна для более взрослого поколения — людей, которые больше не считали националистов достаточно энергичными, чтобы уничтожить ненавистную республику. Примерно треть голосовавших за националистов, четверть сторонников Народной партии и демократов и даже десятая часть голосовавших за социал-демократов в 1928 г. отдали свое предпочтение нацистам в 1930 г.[635]

Нацисты имели особый успех у женщин, чья склонность не участвовать в голосовании резко пошла на убыль в 1930 г., — важный момент, потому что женщин-избирателей стало гораздо больше, чем мужчин, как в результате военных потерь в Первую мировую, так и из-за увеличивавшейся продолжительности жизни женщин по сравнению с мужчинами. В Кёльне, например, процент явки среди женщин подпрыгнул с 53 в 1924 г. до 69 в 1930 г., а в восточно-прусской общине Рагниц с 62 до 73. Их прежнее нежелание иметь дело с радикальными партиями вроде нацистов исчезло, хотя по большей части они все также поддерживали центристскую партию. Несмотря на заявления современников и некоторых последующих историков об особых причинах, по которым женщины отдавали свое предпочтение нацистам — от их большей восприимчивости к эмоциональной пропаганде партии до предполагаемого разочарования в республике, которая не смогла добиться для них равенства, — нет никаких свидетельств того, что они отдавали свои голоса по причинам, отличным от причин, по которым партию поддерживали мужчины. Но теперь они голосовали именно так[636].

Были ее избирателями мужчины или женщины, молодые или взрослые, дела нацистской партии шли особенно удачно на протестантском севере Германии, к востоку от Эльбы, и намного хуже на католическом юге и западе. Партия привлекала избирателей в сельских областях, но не в такой степени, как в городах и промышленных районах. В некоторых частях Шлезвиг-Гольштейна и Ольденбурга, сельскохозяйственных областей протестантского севера, она получила по 50 % голосов. И опять вопреки распространенному мнению современников в целом нацисты не преуспевали в маленьких городах больше, чем в больших. Влияние религии, которое подразумевало, что вероятность голосования за нацистов протестантского избирателя в два раза выше, чем католического, было гораздо более сильным в сельских областях, возможно, потому, что влияние духовенства там было гораздо больше, а большие города были намного более светскими независимо от размеров. Некоторые католики голосовали за нацистов, но подавляющее большинство в 1930 г. оставалось преданными центристской партии, запертые в своей культурной атмосфере и огражденные от призывов правых радикалов за счет своей внутренней враждебности к демократии, евреям и современному миру.

Как мы видели, социал-демократы вместе с коммунистами встретили победу нацистов на выборах в 1930 г. с открытым забралом. Но это не означает, что нацистам не удалось получить хоть сколько-нибудь голосов рабочих. Повременные чернорабочие и их жены составляли почти половину электората Германии, одной из самых развитых промышленных стран, тогда как две партии рабочего класса, вместе взятые, регулярно получали менее трети голосов на выборах в Веймарской республике. Таким образом, значительное число рабочих с супругами должны были регулярно голосовать за другие партии. К этой большой и разнообразной социальной группе относились многие католические рабочие, рабочие в мелких, часто передаваемых по наследству фирмах, чернорабочие в государственном секторе (железные дороги, почта и т. д.) и работники, не имевшие своих профсоюзов (включая в первую очередь низкоквалифицированных рабочих-женщин). Сельские рабочие в протестантских областях, где была относительно небольшая часть чернорабочих, оказались особенно восприимчивыми к пропаганде нацистов, хотя работники в больших землевладениях в основном поддерживали социал-демократов. Нацистская пропаганда в самом деле была направлена в основном на рабочих, заимствуя образы и девизы у социал-демократов, нападая на «реакционность» и на «марксизм», представляя партию в роли наследника немецкой социалистической традиции. Она не смогла отбить сколько-нибудь значительное число сторонников у социал-демократов и коммунистов, но тем не менее оказалась достаточно эффективной, чтобы ранее не определившиеся с политическими предпочтениями рабочие, проголосовавшие в 1930 г. за нацистов, составили 2,7 % от их общего числа.

Поскольку, как мы видели, рабочий класс составлял примерно половину электората и нацистская партия получила всего лишь чуть более 18 % голосов, это все еще означало, что партия была не так привлекательна для рабочих, как для других социальных классов, и подавляющее большинство избирателей из рабочих отдавали свои голоса другим партиям. Там, где были сильны традиции социал-демократии и коммунизма, наблюдалось активное участие в профсоюзах, а рабочее движение было энергичным и имело хорошую поддержку, в целом социалистическая атмосфера позволяла противостоять напору нацистов[637]. Другими словами, нацисты смогли достучаться до тех частей рабочего класса, до которых традиционным левым партиям достучаться не удалось[638]. Их привлекательность объяснялась социальными и культурными факторами, а не экономическими, потому что безработные голосовали за коммунистов, а не нацистов. Рабочие, все еще имевшие работу в сентябре 1930 г., боялись будущего, и если они не попадали в волну рабочего движения, то часть обращались к нацистам, чтобы защититься от растущей угрозы коммунистической партии[639].

Когда нацисты направляли свою пропаганду непосредственно на рабочих, они были удивительно невнимательными по отношению к офисным работникам, которые вполне могли возмущаться нападкам нацистов на многие организации, в которых они работали, начиная от финансовых учреждений и заканчивая универсальными магазинами. Многие женщины на низкооплачиваемых работах принадлежали к политической среде рабочего класса в силу собственного происхождения или социального положения супруга и поэтому голосовали за социал-демократов, как и большая часть служащих-мужчин, и не только те, кто работал в профсоюзах и других организациях рабочего движения. Офисные служащие в частном секторе также были одной из групп, которых депрессия затронула меньше всего. Таким образом, несмотря на распространенное убеждение современников в обратном, офисные работники, как и неквалифицированные рабочие, были мало представлены в рядах нацистских избирателей в 1930 г. И наоборот, государственных служащих было весьма много, вероятно, это отражало тот факт, что правительственные сокращения привели к увольнению сотен и тысяч из них и у гораздо большего числа доходы снизились до уровня опытного чернорабочего и даже ниже. Призыв нацистов к владельцам собственного дела, особенно в протестантских сельских областях, был даже еще сильнее. Среди них, разумеется, большинство были мелкими фермерами[640].