Светлана Кузьмина - Адмирал Корнилов

• Название: Адмирал Корнилов
• Автор: Светлана Кузьмина
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978–5–235–02982–8

Героическая гибель вице-адмирала В.А.Корнилова, возглавившего в сентябре 1854 года оборону Севастополя, которую современники назвали «русской Троей», а самого Корнилова «героем, достойным Древней Греции», — произвела сильнейшее впечатление и на участников обороны, и на императора Николая I, и на всё русское общество, и даже на тогдашнюю Европу. Но многие важнейшие события биографии вице-адмирала до драматических событий Крымской войны (1853–1855), его деятельность как выдающегося военного организатора, теоретика, стратега, новатора военного искусства на море, готовившего российскому флоту новое славное поприще, оставались как бы в тени серьёзного интереса (за исключением редких специалистов военной истории). Настоящая книга с успехом восполняет этот пробел. Это — первое в нашей историографии подробное исследование жизни и деятельности выдающегося флотоводца и человека, патриота России.

---

Если опустить длиннейшее описание «севастопольцем» подробностей «игры в шахматы», то смысл его повествования сводится к следующему: начальник штаба, имевший в своём распоряжении практически всю боеспособную часть Черноморского флота, вероломно поступает со своим соратником вице-адмиралом Нахимовым, не давая ему помощи, в которой тот нуждается, и выжидает случая, чтобы воспользоваться самому находящейся в его распоряжении военной мощью. Корнилов со своей эскадрой ищет турецкий флот в открытом море. Но случилось так, что этот флот, открытый в Синопской бухте малочисленной эскадрой Нахимова, был разбит ею. Корнилов же, опоздав к месту сражения, понял, что «проиграл партию в шахматы».

И вот здесь автор даёт волю своему и без того разыгравшемуся воображению, описывая состояние души Корнилова, когда тот с опозданием приплыл к Синопской бухте на пароходе «Одесса» и увидел горящие турецкие корабли — свидетельство полной победы Нахимова. Какую бурю чувств живописует туг автор! «Только два часа опоздал Корнилов! — восклицает он. — Какой урок! Когда, кипя и терзаясь, стоял он на палубе своего парохода, вперив глаза в победоносный пламень и дым».

«После подобного словоизвержения, — пишет капитан-лейтенант Ф.Нарбуг, — всякий должен назвать Корнилова человеком в высшей степени честолюбивым, у которого все помышления были лишь только о своём возвышении и что польза Отечеству и долг гражданина и воина ему были решительно неведомы. И это всё о том Корнилове, который создал впоследствии всю оборону русской Сарагоссы; о том Корнилове, который говорил нам на бастионах «отступления не будет; коли меня, если велю отступать» — слова знаменательные. О том Корнилове, который был всё: и опытный адмирал, и образованный генерал, и наилучший администратор, и отличный инженер. Кому из нас не приходилось видеть, и весьма часто задолго до высадки союзников в Крыму, этого великого человека и за военной историей, и за фортификацией, несмотря на многотрудные и разнообразные его занятия. В книге Жандра ещё недостаточно собраны все материалы для составления биографии этого редкого и великого человека; ещё не настало время для его историка. Корнилов был не только уважаем своими подчинёнными за свои глубокие познания по всем отраслям морского и военного дела и за редкую справедливость в оценке подчинённых ему людей, — но мы утвердительно говорим, что он был искренне любим всеми теми, кто сам честно служил, а их был легион.

Теперь рассмотрим, насколько справедливы «Записки севастопольца» в отношении того, что Корнилов якобы бросил Нахимова на произвол судьбы перед Синопским боем. Приводим для этого официально засвидетельствованную выписку из шканечных журналов, из которой всякий увидит, что Корнилов послал к Нахимову эскадру Новосильского и вменил ей в исполнение дать Нахимову такие силы, какие потребуются, и что встреча эскадр не была случайная, и что действительно та эскадра, состоящая из 6 судов, которую счёл Корнилов за эскадру Нахимова, была не турецкая, а Нахимова. Нахимов слышал выстрелы сражения «Владимира» с «Перваз-Бахри» и даже буксировался на эти выстрелы. Откуда же взял Севастополец, что виденная эскадра была турецкая?..

…Выписки из шканечных журналов: 120-пушечный корабль «Великий Князь Константин».

Под флагом вице-адмирала Корнилова.

4 ноября с полудня случаи.

…В час прибыл на корабль контр-адмирал Новосильский… после этого отбыл на свой корабль «Три Святителя», а начальник штаба Черноморского флота и портов перешёл со своим штабом на пароход «Владимир» — эскадра же, построившись в 2 колонны, последовала на R OSO3/4O.

5-го с полуночи случаи.

Находясь в эскадре в Чёрном море и следуя на соединение с крейсирующим отрядом (Нахимова. — С. К.) у мыса Керемпе.

120-пушечный корабль «Три Святителя».

Под флагом контр-адмирала Новосильского.

5 ноября с полудня случаи.

В 3/4 1-го часа контр-адмирал Новосильский воротился с парохода «Владимир» на корабль со словесным приказанием начальника штаба «следовать к эскадре вице-адмирала Нахимова для перемены его кораблей другими кораблями, если будет нужно, а уж потом возвратиться в Севастополь».

6 ноября с полуночи случаи.

В 8 часу утра по распоряжению вице-адмирала Корнилова корабли нашей эскадры «Ростислав» и «Святослав» и бриг «Эней» поступили в эскадру вице-адмирала Нахимова, а корабль «Ягудиил» и бриг «Язон» в нашу эскадру».

В марте 1868 года в «Морском сборнике» появляется статья Н.Рыкачёва по поводу «Записок севастопольца». Рыкачёв стремится воссоздать образ Корнилова, «если возможно, из того же материала, которым пользовался автор (аноним. — С.К.)»: «Таким можно изобразить Корнилова, пользуясь красками автора «Записок севастопольца»: Из этих отрывочных фраз перед читателем возникает образ необыкновенно энергического, талантливого и способного военного человека. Его военные дарования и необыкновенная деятельность известна всем… Он наследник знаменитого Лазарева, и он знает, какую нравственную ответственность берёт на себя вместе с этим наследством… Наследство выпадает ему на долю в минуту самую критическую. Сильно пахнет войною. Чёрное море курится от дыма пробных выстрелов. Но Корнилов не упадает духом, он работает ещё сильнее».

Рыкачёв, отдавая должное его несомненно блестящим талантам, выводит и чисто человеческие качества адмирала, тактично касаясь такой тонкой материи, как служебное честолюбие: «…В лихорадочной деятельности Владимира Алексеевича, появляющегося почти одновременно в Николаеве и в Севастополе и успевающего в то же время выследить турецкий флот, взять приз после упорного боя и затем готовиться к защите Севастополя и Крыма, — мы видим только понятное военное честолюбие человека, которому был поручен… Черноморский флот, завещанный ему же М.П.Лазаревым, преемником Грейга». Рыкачёв снова возвращается к этому мотиву несколькими страницами позже: «…Мы уже говорили, что не берём на себя смелость определить те чувства, которые руководили адмиралом Корниловым… Мы даже допускаем мысль, что честолюбивый, энергический, умный и талантливый начальник штаба Черноморского флота скорбел душой, что ему не удалось принять участие в славном морском сражении, при подготовке которого он сделал так много. Соревнование не есть зависть. В этом случае мы верим в соревнование и не допускаем зависти. Нам известно положительно, что Корнилов первым отдавал должную справедливость значению Синопского боя. Он не только в Севастополе говорил с увлечением о поведении нашего флота и наших адмиралов в Синопе, но успевал ещё при всех своих громадных трудах извещать своих далёких знакомых и друзей о славном сражении, о котором писал сам с увлечением, с восторгом. Такое письмо было написано им вскоре после сражения к командиру фрегата «Диана», капитану С.С.Лесовскому, находившемуся в то время на пути из Рио-Жанейро в Тихий океан».

Итак, перед нами «портрет после реставрации». На этом можно было бы и закончить. Но хочется внести одно дополнение. Статья «Русского Архива», получившая такую скандальную известность, думается, появилась не случайно. Предположение выступавших против неё о том, что она была вызвана «чувством зависти, злости к мизантропическим, больным настроением ума», отнюдь не исключается, но кажется малоубедительным и немного наивным объяснением. Конечно, это останется областью домыслов, но, должно быть, в русском обществе были лица, заинтересованные в том, чтобы очернить славу недавних героев.

В статье капитан-лейтенанта Ф.Нарбута читаем такую фразу: «Пусть пишут все, кто что знает о знаменитой обороне Севастополя и о деяниях черноморцев, правда выяснится сама… но зачем же скрывать своё имя в таком случае?» Словно в ответ на это иронически замечает Рыкачёв: «Мне решительно неизвестно, кто автор рассматриваемой статьи. Но должен быть русский, потому что устыдился подписать своё имя под таким творением».

Вот что писал капитан-лейтенант Афанасьев в «Ответе моряка» «Русскому Архиву»: «Это поразительное явление (статья анонима. — С. К.)ещё более возбуждает чувство крайней обиды, что оно прикрыто знаменем «Русского Архива», который, по подстрочному замечанию редакции, признал полезным закрепить печатью эти отрывки в том убеждении, что они будут иметь цену на весах последующей беспристрастной истории. Мы понимаем, что «Русский Архив» есть сборник материалов для русской истории и было бы странно с нашей стороны требовать от него исторической критики для очистки помещаемых в нём статей, но мы совершенно вправе ожидать от всякой редакции деликатности, требовать, чтобы заявлением очевидно ложного отзыва о наших адмиралах без имени автора и, следовательно, на полную ответственность редакции, не раздражали в нас чувства справедливости».