Шарль Монселе - Женщины-масонки

• Название: Женщины-масонки
• Автор: Шарль Монселе
• Издательство: ОГИЗ
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-88274-012-6

Возникшее в начале XVIII пека в Англии религиозно-этическое движение – масонство – получило распространение во многих странах. Эта тайная организация ставила своей целью объединение людей на основе равенства, взаимопомощи и верности. В масонские ложи женщин не принимали, и с течением времени женщины создали свои масонские ложи.

В романе «Женщины-масонки» Шарля Монселе (1825-1888), известного французского романиста, талантливого восприемник литературных принципов А. Дюма, речь идет о тайной организации женщин-масонок, незримо опутавшей своей страшной сетью всю Францию – от великосветских салонов до рабочих кварталов. В эту сеть, добровольно или волею судеб, попадают герои романа. Всевозможные приключения, любовные истории, заговоры, поединки составляют содержание книги. Весь роман пронизан мотивом женской мести, которую осуществляет эта мощная масонская организация.

На русском языке произведение Шарля Монселе печатается впервые.

---

Если он начинал чувствовать, что пресыщается, он просил – и легко получал разрешение,– чтобы его перевели в другое отделение. При виде вновь прибывшего пансионера господин Бланшар ощущал особенно глубокое удовлетворение. Поговаривали, что он, желая заселить свое отделение по своему вкусу и желанию, имел не одну беседу с одним из тех коммивояжеров, о которых мы упоминали выше, и что он обещал ему кругленькую сумму за каждого нового сумасшедшего, которого он привезет в Шарантон.

Эта любовь к жизни вне общества дошла до такой степени, что через некоторое время господин Бланшар уже и не помышлял о том, чтобы вернуть себе свободу. Правда и то, что никто и не помышлял о том, чтобы ее ему предоставить. Кое-кто из его друзей сумел все-таки обнаружить его убежище и попытался навестить его, но им было сказано, что господин Бланшар никого не ждет и никого не хочет видеть. И это была правда.

Потерял ли господин Бланшар рассудок в самом деле? Получил ли он взамен счастье, за которым он так долго гнался?

Эразм Роттердамский ответил бы: «Да». Мы же удовольствуемся тем, что, подобно Монтеню, скажем: «Быть может».

XXXIV ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА

Однажды утром какой-то человек, одетый в черное, печальный, суровый, человек, бледность которого свидетельствовала о продолжительной болезни, явился к ее светлости маркизе де Пресиньи.

Это был Филипп Бейль.

Маркиза молча протянула ему руку, но он стоял неподвижно и, казалось, даже не заметил этого.

– Что с вами, Филипп?– спросила маркиза.– Разве слезы, которые мы проливали о нашем ангеле, не сделали наши семейные связи еще более тесными?

– Слезы, которые мы с вами проливали, сударыня, лились из разных источников. Ваши слезы, конечно же, текли от раскаяния.

– От раскаяния, Филипп? Я вас не понимаю!

– Разве не вы главная виновница гибели Амелии?

– Я?!– вскричала ошеломленная маркиза.

– Если не как тетка, то, во всяком случае, как Великий Магистр!

– Говорите тише, Филипп! Вы очень неосторожны!

Филипп презрительно улыбнулся.

– Я ничего не боюсь, сударыня, и я говорю вам во весь голос, что ваш Орден убил мою жену!

– О, замолчите! Право, я начинаю сомневаться в здравом ли вы уме!

– Однако угрызения совести, должно быть, возникают у вас не впервые! Должно быть, не однажды к вам являлся и обвинял вас дух Амелии, другими словами – проклинал вас.

– В чем же она могла бы меня обвинить? – пролепетала маркиза.

– А разве не вы, злоупотребляя своей властью, вовлекли ее в ваш гнусный вертеп, где ей суждено было встретить свою гибель?

– Филипп! Вы забываете, что находитесь в моем доме!

– А как же, по-вашему, я должен назвать то место, где происходит омерзительное смешение мыслей и интересов, где ангелы домашнего очага встречаются со злыми духами улицы? Разве можно без ужаса думать о том, что в определенное время самые умные, самые благородные женщины, истинные божества семьи, музы возвышенных, куртуазных бесед, покидают свои гостиные и оказываются в обществе, где царит зло, становятся равными созданиям, имена которых покрыты позором, а жизнь – сплошной скандал? Полноте, сударыня! Не старайтесь защищать это постыдное явление!

– И все-таки я попытаюсь сделать это,– отвечала маркиза.– Войдя туда, где происходят наши собрания, женщина перестает быть индивидуальностью. Разве запретите вы войти в вашу церковь Магдалине или Нинон[111]? Полагаете ли вы, что ваши жены или сестры будут обесчещены из-за того, что в церкви им предложит освященную воду какая-нибудь грешница? Нет! Так вот: дела, которые вершит наш Орден, достойны того, чтобы очистить нас от соприкосновения с любой грязью.

– Довольно уверток, сударыня; или вы вместе с обществом, или вы против него!

– Мы со слабыми против сильных, мы с жертвами против угнетателей.

– Гордыня и ложь! – воскликнул Филипп.– Справедливость вместе с правосудием находятся в чернильнице прокурора, сила, как и закон,– в руке судьи, и кто бы ни обратился к тому или к другому, того непременно выслушают. Вне этой власти существует только сила преступления; есть только одна справедливость в этих таинственных сборищах – шпага Марианны и приговоры Ордена женщин-масонок!

– Вы заходите слишком далеко, сударь,– сказала маркиза де Пресиньи.

– Да, это ваша сила и ваша справедливость! И они обе восхитительны, что и говорить! А вы, дерзнувшая присвоить себе высшую степень этой страшной ответственности! Остерегались ли вы угрызений совести? Не бунтует ли она против сетей, которые плетутся с вашего разрешения, против деяний, которые совершаются от вашего имени? Великий Магистр Ордена женщин-франкмасонок – титул прекрасный, это правда; досадно только, что он забрызган кровью!

– Довольно, Филипп!– произнесла маркиза.

– Да полноте!… В Ордене женщин-масонок есть только судьи; ему необходимы также шпионы и палачи; это огромная, прекрасно организованная корпорация – примите же мои поздравления!

– Сударь! – заговорила оскорбленная маркиза.– Во всем случившемся виноват не кто иной, как вы. Это вы всегда презирали благородство, великодушие, порывы сердца! Это вы безжалостно вырвали у несчастной Амелии признание в том, что она принесла клятву, а согласилась она на это только ради того, чтобы спасти вас!

– Спасти меня?

– Вам это прекрасно известно. В юности у вас была одна из тех привязанностей, которые свет прощает в том случае, если человек порывает с ней честным образом; в этом случае о нем могут тосковать, но он не может при этом вызвать ненависть. Почему же вас возненавидела Марианна? Да потому, что вы были безжалостны по отношению к ней!

– Я был молод, сударыня, и в этом мое единственное оправдание,– отвечал Филипп Бейль.

– Когда же и быть добрым и благородным, если не в молодости?

Филипп промолчал.

– Это вы должны были остерегаться столь справедливой ненависти,– продолжала маркиза де Пресиньи,– а между тем ваша жена вступила в общество, в которое она, вероятно, никогда не вступила бы, если бы не эти обстоятельства! И если то, что я вовлекла ее в наше общество,– это преступление, то уж не вам упрекать меня за это!

– Эх, сударыня! Зачем вы не оставили меня на растерзание Марианне! Я предпочел бы, чтобы ее месть совершилась. В иные тяжелые дни моей жизни я не раз видел направленное на меня дуло пистолета, я видел немало ловушек, расставленных на моем пути, мне пришлось победить многих врагов – и, однако, как видите, я все еще здоров и невредим. Месть Марианны! Но я ожидал ее спокойно: мне давали для этого силы любовь моей жены и мое собственное достоинство. И даже если бы мне суждено было пасть в этой борьбе – что ж! – я бы погиб счастливым и честным человеком!

Наступило молчание. Маркиза де Пресиньи нарушила его первой.

– Таким образом, сударь, мои благие намерения будут для меня пагубными вдвойне.

– Как так, сударыня?

– Я потеряла племянницу и приобрела врага.

– Не врага, а хулителя.

– Я поняла, однако, что Орден женщин-масонок имеет отныне неумолимого противника в вашем лице,– с беспокойством возразила маркиза.

– Действительно: прежде всего мне пришло в голову обратиться к правосудию…

Маркиза вздрогнула.

– Но по зрелом размышлении я отказался от этой мысли,– продолжал Филипп.– Добиться расследования – это значит предоставить суду список имен, и я никогда не смог бы забыть, что среди них одним из первых стояло бы имя госпожи Бейль.

– Вы поступили мудро.

– Смерть Амелии сделала меня почти бесчувственным.

– Стало быть, сударь, я могу рассчитывать на то, что вы сохраните эту тайну?

– Только на это вы и можете рассчитывать.

– Что вы хотите этим сказать?

– Сегодняшний мой визит к вам – последний визит, сударыня.

– Вы уезжаете? Вы отправляетесь путешествовать?

– Нет,– отвечал Филипп Бейль.– Я не принадлежу к числу тех, для кого путешествие в Италию или на берега Рейна служит средством для того, чтобы раны их зарубцевались. Но позвольте мне никогда больше не переступать порога этого дома – он всегда будет вызывать у меня мучительные воспоминания. Случайно и вопреки желанию графини д'Энгранд сделавшись членом вашей семьи, я расстаюсь с ней из-за той трагедии, которая сделала нас чужими друг другу. Я простился с маркизой де Пресиньи. И я боюсь, что если я вновь ее увижу, я буду плохо помнить, что она – тетка Амелии, и буду помнить слишком хорошо, что она – Великий Магистр Ордена женщин-масонок.

С этими словами он взял свою шляпу, отделанную черным крепом, и удалился.

ЭПИЛОГ

Сегодня Филипп Бейль точь-в-точь такой же, каким был десять лет назад. Он остался на своем месте, он не продвигается по службе, но и не скатывается ниже. Ему избегают вредить, но ему больше и не покровительствуют. Он согласился на эту роль, которая делает его более независимым и более подходит его гордой натуре.