Вячеслав Удовик - Воронцов

• Название: Воронцов
• Автор: Вячеслав Удовик
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-235-02728-0

Предлагаемое вниманию читателей издание представляет собой жизнеописание генерал-фельдмаршала, светлейшего князя, новороссийского и бессарабского генерал-губернатора, наместника на Кавказе М. С. Воронцова (1782–1856). Личность этого человека вызывает самые противоречивые оценки историков и исследователей-пушкинистов. Первые, признавая в нем талант полководца и мудрого правителя, укоряют его за приверженность монархии и называют угодливым царедворцем. Вторые (по крайней мере большинство из них) игнорируют его заслуги перед Отечеством и видят в нем только врага великого поэта. Рассказывая о жизненном пути Воронцова, о его ратных подвигах и деяниях во славу России, автор книги опровергает распространенное и искаженное представление о нем как о расчетливом вельможе и гонителе Пушкина.

В Приложении приводится ценнейший исторический документ — кавказские письма М. С. Воронцова к А. П. Ермолову.

---

В ответ на падение Гергебля Шамиль осадил Ахты. Но при подходе отряда Аргутинского-Долгорукова имам опять отступил в горы. После этого М. С. Воронцов, убедившись в заметном падении могущества имама, решил во избежание лишних потерь свернуть здесь активные действия и обратить внимание на укрепление Лезгинской линии.

Здесь боевые действия носили оборонительный характер. В основном войска помогали полиции и гражданской власти Джаро-Белоканского округа в поимке воров и разбойников, защищали населенные пункты от набегов Даниель-Бе-ка, участвовали в строительстве укреплений и прокладке дорог. Однажды в Джаро-Белоканский округ пожаловал сам Шамиль во главе крупного отряда, но, получив отпор, был вынужден в который раз отступить в горы.

А. П. Ермолов, узнав, что М. С. Воронцов неустанно разъезжает по скверным горным дорогам от одного укрепленного пункта к другому, попенял своего друга: «Весьма мудро сказал некто из писателей, — пишет он Михаилу Семеновичу, — что уметь стариться есть наука трудная\ При всех твоих достоинствах ты этого не имеешь! Тебе надобно так рассчитывать, чтобы Кавказ мог бы еще долго быть под твоим управлением. Тогда оставишь вечные памятники и глубоко врежешь пути для твоих наследников»17.

А вскоре Алексей Петрович написал Михаилу Семеновичу, что не верит молве, будто тот собирается сократить свое пребывание на Кавказе. Эта молва, считает он, родилась в Петербурге, «где конечно немало завидующих блистательному твоему положению, твоему могуществу, в особенности же при расположении к тебе Государя»18. А молва эта родилась не случайно и не в результате происков завистников и недоброжелателей М. С. Воронцова. Ведь прошли три года, отведенные командующему на усмирение Шамиля.

До литературного критика Виссариона Белинского дошло известие, что М. С. Воронцова убирают с Кавказа из-за его неудобства для высшей власти. «Что еще у нас нового? — писал он П. В. Анненкову. — Разнесся было слух, что Воронцов по неудовольствию отказывается от Кавказа, ссылаясь на болезнь глаз. Но эта болезнь была не выдуманная, он выздоровел и не думает оставлять Кавказа. А то было говорили, что на его место пошлют Меншикова, чтоб избавиться от докучного оппонента по вопросу об освобождении»19.

Да, три года прошли, а М. С. Воронцову не удалось решить поставленную перед ним задачу. Но успехи в войне с имамом были налицо, и у Николая I не было основания искать замену командующему.

Михаил Семенович, оглядываясь на прошедшие три года, писал Ермолову: «Смею думать, что уже есть некоторые результаты трехлетней настойчиво взятой мною системы; в будущем году надеюсь, что результаты сии будут еще приметнее и что перемена начальника не сделает такой перемены в видах, от которой все бы могло опять прийти в сомнение». А так как он еще кое-как держался на ногах, то и не хотел требовать увольнения20.

В первой половине 1849 года М. С. Воронцов совершил очередную продолжительную поездку по Закавказью и Дагестану. Елизавета Ксаверьевна сопровождала мужа, видимо, тревожась за его здоровье. «Она мне сопутствовала в Кара-баге по Муганской степи, в Ленкорани, на Божием Промысле и потом через Шемаху и Дербент в Шуру и по плоскостям до Терека <…> В Дагестане она имела удовольствие идти два или три раза с пехотою на военном положении, но к большому ее сожалению неприятель не показывался. Мы были с нею на славном Гимринском спуске, откуда виден почти весь Дагестан»21, —писал Михаил Семенович.

В 1850 году на Кавказ приехал наследник престола Александр Николаевич. М. С. Воронцов был рядом с цесаревичем почти во все время его поездки. После завершения этого путешествия А. П. Ермолов сообщил другу, что высокий гость остался доволен, отметив особо, что на Кавказе «повсюду тихо и спокойно». «Он, кажется, меньше ожидал, нежели нашел регулярства в строю и знания фронтовой службы; но свободный и веселый вид наших солдат и что-то такое совершенно воинское, чего в других войсках до такой степени никогда не бывало, особенно обратило на себя его внимание и приметно его радовало»22, — написал в ответ Михаил Семенович.

В своем рескрипте Николай 1 поблагодарил М. С. Воронцова за хорошую организацию путешествия цесаревича. Были повышены в чине многие подчиненные Михаила Семеновича. А в высочайшем рескрипте на имя княгини Елизаветы Ксаверьевны Воронцовой и подписанном 5 декабря императрицей Александрой Федоровной, было сказано: «Достохвальное Престолу и Отечеству служение вашего супруга ознаменовано незабвенными подвигами воинской доблести в Отечественную Войну и двадцатисемилетним отличным управлением Новороссийским краем при исполнении в последние пять лет и многотрудными обязанностями Наместника Кавказского. В изъявление душевной Нашей признательности к супругу вашему и особенного Нашего к вам благоволения, Мы, с соизволения Государя Императора, принимаем вас в число Кавалерственных Дам ордена Св. Великомученицы Екатерины первой степени»23.

Орден Св. Екатерины был пожалован Е. К. Воронцовой, конечно, не как приложение к наградам, полученным ее супругом. Видимо, во время путешествия по Кавказу цесаревич убедился, что Елизавета Ксаверьевна не только заботится о быте Михаила Семеновича, но и помогает ему в служебных делах. Ее помощь оказывалась особенно необходимой при обострении болезни глаз супруга, поэтому в кабинете Михаила Семеновича имелись два письменных стола — один для него, а другой для Елизаветы Ксаверьевны.

1 января 1851 года в Тифлис приехал фельдъегерь. Он привез М. С. Воронцову подарок от цесаревича — табакерку с его портретом и саблю, которую тот носил во время пребывания на Кавказе. Цесаревна же прислала в подарок Елизавете Ксаверьевне браслет.

Летом 1851 года Михаил Семенович и Елизавета Ксаверьевна отправились в Алупку. Здесь должно было состояться бракосочетание их сына Семена Михайловича и Марии Васильевны Столыпиной, вдовы А. Г. Столыпина, урожденной Трубецкой. По приезде в Алупку М. С. Воронцов заболел, поэтому при обручении молодых он присутствовал, а быть в церкви на венчании не смог.

Хотя Михаил Семенович и Елизавета Ксаверьевна желали сыну другой жены, они отнеслись к невестке приветливо. А Мария Васильевна не жаловала родителей мужа. Привыкшая вращаться в высшем свете, она считала их отсталыми провинциалами.

Вскоре Михаил Семенович и Елизавета Ксаверьевна отправились с молодоженами на Кавказ. Михаил Семенович проводил сына и его супругу через Малую Чечню в Воздвиженское. Здесь Семен Михайлович принял в свое подчинение полк.

Некоторое время спустя С. М. Воронцову доложили, что в крепость пришли три горца — посланцы Хаджи Мурата, одного из самых прославленных сподвижников Шамиля. Через своих нукеров Хаджи Мурат просил у русских защиты и покровительства.

Хаджи Мурата отличали исключительная храбрость, ловкость и предприимчивость. Он участвовал во многих сражениях с русскими, в том числе в обороне Гергебиля и Салт. Враги Хаджи Мурата постарались очернить его в глазах Шамиля и преуспели в этом. Шамиль заявил, что вина за последние поражения горцев лежит на Хаджи Мурате. Он даже назвал Хаджи Мурата трусом и приказал ему явиться к нему для ответа за свои действия. И тогда Хаджи Мурат, опасаясь мести со стороны имама, решил искать спасение у русских.

С. М. Воронцов, узнав о желании Хаджи Мурата перейти на сторону русских, выехал из крепости с батальоном пехоты, чтобы, если потребуется, защитить знатного перебежчика. А М. С. Воронцов обратился вскоре к Николаю I с предложением оставить Хаджи Мурата на положении гостя, а не пленного. Командующий надеялся использовать Хаджи Мурата в дальнейшей войне с Шамилем.

Михаил Семенович предложил сыну отправить Хаджи Мурата с почетной охраной в Тифлис. 9 декабря состоялась первая встреча командующего и Хаджи Мурата. Воронцов обещал собрать всех пленных мюридов и обменять их на семью Хаджи Мурата, которая осталась в руках Шамиля.

Тифлисцы отнеслись к Хаджи Мурату с уважением. Его приглашали на вечера и балы. Он даже научился играть в шахматы.

Среди русских Хаджи Мурат прожил пять месяцев, и за это время, как отмечал Михаил Семенович, он «увидел и вполне убедился в нашей веротерпимости». В апреле 1852 года Хаджи Мурат обратился к М. С. Воронцову с просьбой разрешить ему съездить в Нуху для исполнения религиозных обрядов.

Разуверившись в возможности русских вызволить его семью, Хаджи Мурат решил бежать от них. 22 апреля, воспользовавшись беспечностью охраны, сопровождавшей его на прогулке, он осуществил свой план. Однако на следующий день он и его нукеры были обнаружены невдалеке от крепости, и в схватке все они погибли. М. С. Воронцов сказал, что Хаджи Мурат умер так же, как жил, — отчаянно-храбро.

1851 год завершился переполохом в военном министерстве. Оказалось, что чиновники проглядели 50-летие службы М. С. Воронцова на военном поприще и не доложили об этом юбилее императору.