Андрей Морголь - Арсенал эволюции

• Название: Арсенал эволюции
• Автор: Андрей Морголь
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9922-0937-2

В далеком и странном мире, где по лесам бродят лешие и кикиморы, а в пруду вместо карася можно выловить водяного, изобретательные руки помешанного экспериментатора спровоцировали внеплановый скачок эволюции человечества. Инородная ветвь породила кровожадных монстров, которые заполонили окрестные леса и принялись неспешно включать в рацион питания местных жителей. Но жадных правителей здешних государств заботят совсем иные проблемы. Они увлеченно прикидывают, как бы оттяпать у соседа побольше земель и укрепить свою власть, не обращая внимания на страшные вещи, что творятся под покровом леса. Кто же спасет недальновидную общественность? Кто сможет открыть глаза сильным мира сего? Конечно, тот, кому это меньше всех надо! Простого и незадачливого парня судьба-затейница швыряет в самую гущу тайного врага, пичкает запрещенной информацией и отпускает восвояси. Казалось бы, сообщи властям ценные сведения угрожающего характера и быстро уходи по своим делам, пока не наградили. Не тут-то было! Чтобы все прошло гладко, Арсению придется против своей воли плести интриги заговоров, яростно воевать не со своими врагами, а также бороться за свою первую и настоящую любовь.

---

разу не видела, чтобы они открыто нападали на людей.

    — Тогда,  чего мы  так их  боимся? Пускай  себе гогочут  —  неужто

карательного отряда лягушек не раскромсаем?

    — Да тут пару саженей осталось, потерпи.

    А мы уже и вправду  выходили к опушке. Нечистые, видать,  почуяли,

что  упускают  добычу,  поэтому  стали  шерудить  по  кустам   гораздо

активнее. Когда  меж деревьев  стали  виднеться бревна  частокола,  из

зарослей прямо перед нашими носами с истошным воплем вылезла  здоровая

лягушечья  голова,  но  тут  же  поймала  стрелу  между  глаз,   мигом

заткнулась и отлетела в гущу.

    — Трофей брать будешь? — поинтересовался я.

    — Они несъедобные.

    Мы вышли как раз в том месте, где днем работали дровосеки.  Сейчас

вокруг было  безлюдно,  вышки  за забором  тоже  пустовали,  а  ворота

закрыть никто  не догадался.  Называется, заходите,  гости дорогие:  и

нечистый, и волк пушистый. Издалека, со стороны полей доносилась песня

— женщины, возвращаясь с плантаций, затянули протяжный, заунывный,  но

удивительно красивый мотив.  Солнце недавно  закатилось, окрасив  небо

над лесом  багровыми  тонами.  Закрывая  за  собой  створку  ворот,  я

заметил:

    — Хорошо у вас тут, когда никто из уродов не жаждет человечины.

    Арлета хмуро смотрела по сторонам.

    — Странно, — наконец произнесла она, — почему никто не  встречает,

как обычно? Где вообще дозорные?

    — Разберемся,  не волнуйся,  —  успокоил я  ее.  — Ты  сейчас  чем

думаешь заниматься?

    — Надо зайцев  одной женщине отнести,  — Арлета слегка  приподняла

заплечную котомку,  на  которую  раньше  даже  некогда  было  обратить

внимание. — Она очень хорошо снимает  с них шкуры — ее Велес  талантом

одарил.

    — А потом?

    — Потом в трактир.  Надеюсь, у папы  хорошее настроение. —  Арлета

провела по  волосам ладонью,  стряхнула  налипшие комки  грязи,  потом

глянула на меня. — Помыться нам еще надо.

    — А  где  вы  моетесь?  — Я  изначально  скептически  относился  к

сантехническим  наворотам  Прилесья,  вспомнив  про  чудесный  местный

туалет.

    — В бане, где ж еще! — удивилась девушка. — Я сейчас растоплю.

    Уф, отлегло от души  — в этом плане  все вроде по-человечески.  Не

прогадал Радзивилл Первый, когда местный люд париться приучал.

    — Замечательно!  Давай тогда  беги по  своим делам,  встретимся  в

трактире.

    — Хорошо, —  согласилась Арлета,  чмокнула меня в  щеку, где  было

почище, и побежала, довольная, к живодерке.

    Интересно, а зайчатина  у них вкусная?  Желудок булькнул, что  ему

сейчас все равно,  вкусная она  или нет,  лишь бы  имелась в  наличии,

поэтому я сразу направился в «Волот».

    Неподалеку от входа меня  ждал сюрприз, представляющий собой  трех

нетрезвых молодых людей,  в которых без  труда узнавались личности  из

свиты Ликии. При виде моей  персоны скрыть злорадных ухмылок они  даже

не пытались. Эх, чуял зад  беду еще на собрании! Вдобавок  пересеклись

совсем невовремя  —  как раз  когда  после насыщенного  дня  тело  так

ломило, будто мне сделали  тайский массаж, правда,  не гейша, а  борец

сумо. Когда  я  подошел  ближе,  стало слышно,  что  в  трактире  идет

неслабая гулянка  —  с  воплями,  песнями,  звоном  посуды  и  прочими

атрибутами веселой жизни.

    — Ну-ка гляньте, кто у нас тут? — противным голосом взвизгнул один

из ожидающей троицы, весь покрытый веснушками, белобрысый и лохматый.

    Паренек особо  не отличался  габаритами, но  грудь выпятил  словно

невеста на  выданье. Его  менее хилые  друзья стояли  чуть поодаль  и,

насупившись, молчали,  поэтому  стало ясно,  кто  в этой  шайке  самый

борзый. Хлопцы ждали  явно не  для того  чтобы познакомиться  поближе,

поэтому оставались лишь два возможных варианта развития событий:  либо

сразу срубать  главаря, а  потом  наезжать морально,  либо  попытаться

вырулить ситуацию мирным  путем. Шаман  всегда говорил,  что не  стоит

недооценивать противника, а чего можно ждать  от этой братии — я  даже

не представлял. В общем, решил для начала поосторожничать.  Белобрысый

меж тем продолжал воодушевлять себя и сообщников речью:

    —  Смотрящий  за  порядком  прибыл!  Насмотрелся  за   порядочными

барышнями, а?

    — В чем дело? — изображая спокойствие, осведомился я.

    Центровой обернулся к товарищам:

    —  Он  спрашивает,  в  чем  дело?  Представляете?  —  Затем  опять

обратился ко мне: — Сегодня днем  приставал к моей невесте, а  вечером

уже забыл, в чем дело?

    — Если ты имеешь  в виду сударыню  Ликию, то я  бы на твоем  месте

более внимательно следил за своей невестой.

    — Ты кому  это говоришь? Мне?  Ты еще  брату ее об  этом скажи.  —

Бригадир указал за спину, на одного из своих дружков.

    Картина складывалась  такая, что,  как ни  крутись, без  драки  не

обойтись. Главное — нельзя недооценивать противника!

    — Что я  вам — бабушка,  истории на ночь  рассказывать? Вы сами  у

Ликии спросите, как она меня домой тащила, как раздеваться заставляла,

как за дверь выставила, когда мать вдруг пришла.

    — Что?! — протяжно  взвыл белобрысый, — Да  как ты смеешь,  чернь,

собака безродная! Да я тебя с грязью смешаю, из которой ты выполз!

    Ой, как хорошо! Еще пару таких фраз — и добро пожаловать на  коня,

Арсений Владимирович. А  в этом состоянии  я не чувствую  ни боли,  ни

усталости.

    — Слышь, ты, деревенский атаман, глаза раскрой. Глянь, кто ты есть

на самом деле,  обитатель навозных  куч. И к  невесте своей  блудливой

присмотрись: она даже  с конем для  разнообразия повеселиться  готова,

пока ты вино в трактире хлещешь.

    Командир шайки  некоторое  время  очень  похоже  изображал  рыбку,

выпучив глаза  и безмолвно  закрывая и  открывая рот,  и только  потом

скомандовал:

    — Крутите этого смерда, хлопцы!

    Верные опричники бросились в атаку.

    Главное  —  нельзя  недооценивать   противника!  Одного  я   сразу

пропустил мимо себя, слегка подставив ногу для красоты его дальнейшего

перемещения. Второй  получил  кулаком  в  ничем  не  прикрытый  бубен,

который он  еще и  вытянул в  шее  — видать,  чтобы мне  удобней  было

попасть.  Белобрысый  начал  отходить  ко  входу  в  трактир,  но   я,

подскочив, так  смачно влепил  ему  прямым ударом  ноги в  живот,  что

бедняга вышиб собою дверь и, пролетев пару метров, грохнулся в  центре

помещения. Н-да, переоценивать противника тоже особо не стоит.

    «Волот» был  под  завязку набит  пьянствующими  мужиками.  Стойкий

аромат спиртного витал в  помещении, отпугивая насекомых. Увидев,  как

белобрысый  не  совсем  обычно  попал  внутрь,  крестьяне  притихли  и

уставились в  то место,  где только  что висела  дверь. Я  вломился  в

трактир с крайне  мрачными мыслями  об окружающем.  Ишь, что  удумали:

развлекаться на ночь глядя, когда за любезно приоткрытыми воротами лес

кишит чудовищными тварями — дружелюбными, как десантники в день ВДВ. С

такими темпами мои без того  мизерные шансы вернуться на родину  сломя

голову стремятся к нулю. По крайней мере, жены мужиков точно  разорвут

меня на части за то, что днем дал работягам повод снять стресс.

    — Вы, долба… — начал я, но сразу осекся.

    Сколько слышал разговоров местных жителей — ни одного нецензурного

выражения на великом и могучем от них не проскочило. Радзивилл в  этом

плане обошелся  культурно. Видимо,  бранные функции  выполняли  родные

диалекты. А мат — это такая удивительная штука: мгновенно врезается  в

лексикон, даже если поначалу его смысл не очень понятен. И вот попадет

кто-нибудь из наших  сюда, на  Поляну, услышит знакомые  обороты да  и

спросит: а кто же это  вас ругаться так научил?  А ему ответят: был  у

нас тут  один  такой,  Арсений  Владимирович,  крыл  филигранно,  зато

доступно — как  потомственный сапожник. Срамота  какая! Нет, уж  лучше

пусть кто-нибудь другой позорится.

    — Вы что творите, балбесы?! Угробить всех тут захотели?

    — Э-э! Что за дела? Ты кто такой? — Один из мужиков поднял на меня

свои мутные глаза.

    — Кто я такой? — Подскочив  к любопытному селянину, я схватил  его

за шиворот и вздернул с места. — Я — тот, кто проследит, чтобы  ночью,