Дэниел Гоулман - Эмоциональный интеллект

• Название: Эмоциональный интеллект
• Автор: Дэниел Гоулман
• Жанр: Психология

УДК 159.9 ББК 88.5

Г73

Daniel Goleman EMOTIONAL INTELLIGENCE

Перевод с английского А.П. Исаевой

Компьютерный дизайн П.А. Хафизовой

Печатается с разрешения автора и литературного агентства Brocrman, Inc.

Гоулман, Д. Г73 Эмоциональный интеллект / Дэниел Гоулман; пер. с англ. А.П. Исаевой. - М.: ACT: ACT МОСКВА; Владимир: ВКТ, 2009. - 478, |2] с.

ISBN 978-5-17-039134-9 (ООО «Изд-во ACT») (С: Психология-лучшее) ISBN 978-5-9713-7405-3 (ООО Издательство «ACT МОСКВА») ISBN 978-5-226-00838-2 (ВКТ)

ISBN 978-5-17-049997-7 (ООО «Изд-во ACT») (С: Психология(У)) ISBN 978-5-9713-7406-0 (ООО Издательство «ACT МОСКВА») ISBN 978-5-226-00839-9 (ВКТ)

Что такое эмоциональный интеллект (ЕQ)?

Связан ли он с коэффициентом интеллекта (IQ), определяющим степень умственного развития человека?

Почему люди со средним IQ часто добиваются успеха в жизни и карьере, а те, чей коэффициент интеллекта очень высок, не могут реализовать себя?

Какие существуют методики измерения уровня эмоционального интеллекта?

На эти и многие другие важнейшие вопросы отвечает в своем супер-бестселлере знаменитый психолог Дэниел Гоулман — основоположник теории эмоционального интеллекта.

УДК 159.9 ББК 88.5

© Daniel Goleman, 1995

© Перевод. А.П. Исаева, 2008

© ООО Издательство «ACT МОСКВА». 2009

---

Каждая эмоция в нашем эмоциональном репертуаре играет уникальную роль, раскрываемую их характерными биологическими отличительными чертами (более подробно об «основных» эмоциях см. Приложение А). Приняв на вооружение новые методы, позволяющие «заглянуть» в тело человека и его мозг, исследователи открывают все больше физиологических подробностей, касающихся того, как каждая эмоция готовит организм к совершенно разным ответным реакциям.

• В минуту гнева кровь приливает к кистям рук, позволяя быстрее и легче схватить оружие или нанести удар врагу; увеличивается частота сердечных сокращений, а выброс гормонов, например, адреналина, обеспечивает заряд энергии, вполне достаточный для решительных действий.

• Когда человека охватывает страх, кровь устремляется к большим скелетным мышцам, в частности, к мышцам ног, помогая быстрее убежать от опасности; человек при этом бледнее, что происходит в результате оттока крови от головы (появляется ощущение, что кровь «стынет в жилах»). В этот момент цепенеет тело, хотя и ненадолго, вероятно, давая время оценить ситуацию и решить, не будет ли лучшим выходом поскорее спрятаться в укромном месте. Схемы в эмоциональных центрах головного мозга запускают механизм выброса гормонов, приводя тело в состояние общей боевой готовности, заставляя его сгорать от нетерпения и подготавливая к действию, а внимание сосредоточивается на непосредственной угрозе, чтобы быстрее и лучше определить, какое решение следует принять в данной обстановке.

• Среди многих биологических изменений, происходящих, когда человек счастлив, отметим повышенную активность в мозговом центре, который подавляет негативные чувства, успокаивает переживания, провоцирующие тревожные мысли, и содействует увеличению располагаемой энергии. При этом, однако, не происходит никаких особых изменений в физиологии, за исключением состояния покоя, позволяющего организму быстрее оправиться от биологической активации расстраивающих эмоций. Подобная структура обеспечивает организму общий отдых, а также состояние готовности и воодушевление, необходимые для выполнения любой насущной задачи и для движения к новым масштабным целям.

• Любовь, нежные чувства и половое удовлетворение вызывают активацию парасимпатической нервной системы, что в смысле физиологии противоположно мобилизации по типу «сражайся или спасайся», вызываемой страхом или гневом. Парасимпатическая модель, дублирующая «реакцию расслабления», образована совокупностью распределенных по всему телу реакций, создающих общее состояние покоя и удовлетворенности, способствующих психологической совместимости.

• Поднимая в удивлении брови, человек увеличивает пространство, охватываемое взглядом, и пропускает больше света, попадающего на сетчатку. В результате удается собрать больше информации о неожиданном событии, чтобы получить максимально точное представление о происходящем и разработать наилучший план действий.

• Отвращение везде и всюду выражается одинаково и передает одно и то же ощущение: что-то в прямом или переносном смысле дурно пахнет или неприятно на вкус. Выражение лица у человека, испытывающего отвращение, — покривившаяся в сторону верхняя губа и слегка сморщенный нос — наводит на мысль об изначальной попытке, как заметил Дарвин, зажать нос, чтобы не чувствовать омерзительный запах или выплюнуть что-то ядовитое или имеющее отвратительный вкус.

• Главная функция печали заключается в том, чтобы помочь справиться с невосполнимой потерей, такой как смерть кого-то из близких или серьезное разочарование. Печаль влечет за собой резкое понижение энергии и увлеченности разными видами деятельности, особенно связанной с развлечениями и удовольствиями, а по мере усиления еще и приближает депрессию и, следовательно, замедляет метаболизм. Такой уход в себя с сопутствующим ему самоанализом предоставляет возможность оплакать потерю или несбывшуюся надежду, обдумать ее последствия для дальнейшей жизни и — с возвратом энергии — приступить к планированию новых начинаний. Подобная потеря энергии, вероятно, удерживала пребывавших в печали, а потому уязвимых людей древнего мира поближе к дому, где они были в большей безопасности.

Дальнейшее формирование этого биологического предрасположения к действию продолжают наш жизненный опыт и наша культура. Например, потеря любимого человека у всех вызывает печаль и скорбь. Но то, как мы обнаруживаем свое горе — как проявляются или сдерживаются эмоции до тех пор, пока нас никто не видит, — формируется культурой, равно как и то, какие именно люди в нашей жизни попадают в категорию любимых, смерть которых надлежит оплакивать.

Длительный период эволюции, на протяжении которого выковывались эти эмоциональные ответные реакции, безусловно, представлял собой более суровую реальность, чем та, которую довелось выдерживать большинству человеческих существ как виду после того, как началась летописная история. Это было время, когда очень немногие младенцы доживали до детских лет и очень немногие взрослые — до тридцати лет, время, когда хищники могли напасть в любой момент, время, когда капризы засух и наводнений проводили грань между голодной смертью и выживанием. Но с возникновением земледелия и человеческих сообществ даже в самой зачаточной форме шансы на выживание стали резко возрастать. В течение последних десяти тысяч лет, когда эти достижения начали распространяться по всему миру, гнет суровых обстоятельств, сдерживавших рост народонаселения, неуклонно ослабевал.

Те же самые трудности сделали наши эмоциональные реакции столь важными с точки зрения выживания; когда они ослабевали, ухудшалось качество подгонки составляющих нашего эмоционального репертуара. В то время как в древние времена мгновенно вспыхивающий гнев мог дать решающее для выживания преимущество, доступность автоматического оружия для тринадцатилетних подростков слишком часто превращала его в катастрофическую реакцию.

Два наших ума

Одна приятельница как-то рассказала мне о своем разводе, обернувшемся мучительным расставанием. Ее муж влюбился на работе в молодую женщину и внезапно объявил о своем уходе к другой. За этим последовали месяцы ожесточенных споров о доме, деньгах и опеке над детьми. И вот спустя несколько месяцев она поведала, что ей нравится ее независимость и она счастлива быть самой себе хозяйкой. «Я больше не думаю о нем — мне это абсолютно безразлично», — сказала она. Но стоило ей произнести это, как ее глаза тотчас же наполнились слезами.

Эти слезы, на мгновение наполнившие глаза, вполне могли остаться незамеченными. Но эмпатическое понимание того, что чей-то затуманенный слезами взгляд означает, что она опечалена, несмотря на то что ее слова говорят об обратном, есть акт такого же верного постижения, как извлечение смысла из слов, напечатанных на странице текста. В одном случае это дело эмоционального ума, в другом — рационального. По сути, у нас два ума: один думает, другой чувствует.

Эти два коренным образом отличающихся процесса познания взаимодействуют, составляя нашу ментальную жизнь. Один процесс, осуществляемый рациональным умом, представляет собой режим постижения, который мы обычно осознаем: он более заметен по своему результату в виде знания, богат мыслями, отражает способность рационального ума обдумывать и размышлять. Но наряду с этим есть и другая система познания: мощная и импульсивная, хотя порой и нелогичная — эмоциональный ум. (Более подробное описание характеристик эмоционального ума см. в Приложении Б.)

Разделение на «эмоциональное» и «рациональное» (то есть отправляющееся от разума) примерно соответствует принятому на бытовом уровне разграничению между «сердцем» и «головой». Понимание правильности чего-то «сердцем» означает убежденность другого порядка — нечто вроде более глубокой уверенности — в сравнении с полаганием правильности того же в результате работы рационального ума. Всегда присутствует постоянный показатель изменения в соотношении рационального и эмоционального контроля над умом: чем сильнее чувство, тем больше преобладает эмоциональный ум и тем меньше влияния оказывает ум рациональный. Подобный механизм, видимо, сложился за миллиарды лет эволюции благодаря преимуществу, которое достигалось, если эмоции и интуиция управляли нашей мгновенной реакцией в ситуациях, когда нам грозила смертельная опасность, а перерыв на раздумья по поводу того, что надо делать, мог стоить нам жизни.

Эти два ума — эмоциональный и рациональный — почти всегда работают в полном согласии, объединяя свои в корне различные способы понимания, чтобы с успехом вести нас в этом мире. Обычно существует некое равновесие между эмоциональным и рациональным умами, когда эмоции питают и воодушевляют действия рационального ума, а рациональный ум облагораживает и в некоторых случаях запрещает проявление эмоций. И все же эмоциональный и рациональный умы являются полуавтономными способностями, и каждая, как мы увидим далее, представляет работу отдельного, хотя и имеющего межсоединения, контура в головном мозге.