Виктор Харченко - ...Специального назначения

• Название: ...Специального назначения
• Автор: Виктор Харченко
• Издательство: Воениздат
• Жанр: История
• Год: 1973

Аннотация издательства: Книга маршала инженерных войск В. К. Харченко правдиво и ярко рассказывает о воинах-минерах 1-й гвардейской инженерной бригады специального назначения, прошедших славный боевой путь от Сталинграда до Берлина. Они обезвреживали фашистские мины, коварные взрывные «ловушки», различные фугасы, минировали боевые маршруты вражеских танков, а когда требовала обстановка, брали в руки автоматы. Читатель узнает о напряженных поединках гвардейцев с фашистскими минерами из «зондеркоманд», познакомится с малоизвестными подробностями использовании нашими войсками электризуемых заграждений и мин, управляемых по радио.

---

Наши танки обошли Познань еще 22 января. Через три дня кольцо вокруг города сомкнулось. Гитлер объявил Познань крепостью и приказал держаться до последнего солдата. Город защищали части трех дивизий, летчики и технический персонал, оставшиеся без самолетов, а также около двух тысяч курсантов местного военного училища. Познань прикрывали мощные крепостные укрепления, возведенные еще перед первой мировой войной и спешно сейчас модернизированные.

Попытка быстро взять Познань не увенчалась успехом. Завязались упорные бои за форты Познаньской крепости. После их взятия боевые действия перенеслись на улицы города, где каждый дом с толстыми стенами и узкими окнами был маленькой крепостью.

В боях за Познань активное участие принимал 6-й батальон Михаила Михайловича Куща. Его гвардейцы вели разведку освобожденной части города, обезвреживали мины и различные взрывные сюрпризы. Когда же бои за Познаньскую крепость достигли наивысшего накала, саперы стали действовать вместе со стрелковыми подразделениями. В Познани специальные штурмовые группы не создавались. Отдельные опорные пункты и здания, приспособленные к обороне, штурмовались пехотой, усиленной саперами. Наши гвардейцы-минеры действовали в боевых порядках наступающих поротно. Взрывчаткой подрывали огневые точки, устроенные в зданиях, баррикады на улицах, проделывали проломы в зданиях. Одна из рот батальона никак не могла разделаться с крупным опорным пунктом гитлеровцев. Михаил Михайлович решил поехать туда, помочь командиру. Он не послушал совета своего замполита ехать по дальней, относительно безопасной дороге.

— Ладно, все будет в порядке! — махнул рукой Кущ и поехал на мотоцикле кратчайшей дорогой, обстреливаемой противником. Разрыв немецкого снаряда — и нашего лучшего командира батальона не стало…

Упорные бои в Познани продолжались почти месяц. К исходу 23 февраля остатки гитлеровского гарнизона капитулировали. За несколько дней до капитуляции около полутора тысяч наиболее оголтелых фашистов под покровом ночи вырвались из окружения. Фронт к этому времени уже находился далеко на западе, поэтому все гитлеровцы были уничтожены или пленены.

В вылавливании «познанцев» принимали участие и батальоны нашей бригады. Как-то в штаб привели пленного, сообщившего, что он из Познани. Гитлеровец как гитлеровец. Витые майорские погоны. Полный и выхоленный, видимо тыловик.

Допрос с помощью нашего нештатного переводчика майора Фишкина вел полковник Соколов. Впрочем, услуг переводчика не понадобилось. Фашист неплохо владел русским языком:

— Кто такой, ваша должность? — начал Соколов.

— Начальник службы регулирования движения в Познани, господин оберст!

Однако большое количество цветных орденских планок на мундире майора вызывало сомнение: многовато для тыловика!

— Обыскать! — приказал начальник штаба своему ординарцу.

Лицо фашиста на мгновение испуганно вытягивается, а затем вновь принимает бесстрастное выражение.

— Вот, товарищ полковник! — На стол ложится пачка глянцевых фотографий. На них нельзя смотреть без содрогания. Какое нечеловеческое сердце нужно иметь, чтобы снимать такое: изуверские пытки, расстрелы женщин, стариков, детей! На многих фотографиях наш пленный запечатлен за «работой». А вот он аккуратно, со щеточкой, отмывает руки от крови…

Бледнеет как полотно майор Фишкин. Осенью 1941 года он попал в плен. Чудом остался жив. Через двенадцать дней бежал. Месяц пробирался к своим по оккупированной Украине. Своими глазами видел творимые гитлеровцами зверства…

Сдерживая себя, обращается к фашистскому палачу полковник Соколов:

— Значит, вы начальник службы регулирования?

В конце концов гитлеровец признается, что был заместителем начальника гестапо Познани.

…Десять дней шли ожесточенные бои с рвущимися на Ландсберг гитлеровцами. Враг был остановлен южнее Пиритца и Бана.

В этих боях отличились наши 2-й и 3-й батальоны. Умело и решительно действовали при отражении атак вражеских танков их позы. Теряя на минных полях танки и людей, гитлеровцы были вынуждены менять направления удара. За это время советское командование успевало подбросить подкрепления на угрожаемое направление.

1 марта 1945 года войска 1-го Белорусского фронта перешли в наступление в направлении Кольберг, Голлнов. Оборона врага была прорвана. Советские танки устремились на северо-запад. Мотоинженерные батальоны бригады обеспечивали их продвижение. Каждый батальон выделил специальный моторизованный отряд для проверки и разминирования дорог и колонных путей.

К 4 марта передовые танковые части фронта вышли в район Кольберга, к побережью Балтийского моря. Время от времени от Козлова и Гасенко, действовавших вместе с танкистами, приходили короткие донесения. По этим донесениям можно было судить, как стремительно продвигаются наши войска.

Около полудня 20 марта Гасенко по радио сообщил: «Нахожусь в Альтдаме. Приступили к разминированию города».

Это означало, что части 61-й армии, овладев сильно укрепленным опорным пунктом Альтдам (Домбе), уже вышли к Штеттинскому (Шецинскому) заливу Балтийского моря в месте впадения туда Одера.

На плацдармах под Кюстрином совместно с частями 5-й ударной армии с начала февраля действовали наши 1-й и 7-й батальоны.

Еще в начале февраля гитлеровцы взорвали лед на реке выше плацдармов, открыли шлюзы. Начался ледоход. Положение советских войск на плацдармах осложнилось. Они фактически оказались отрезанными от баз снабжения.

Как там наши на плацдарме? Эта мысль не давала покоя никому в штабе бригады. Полковник Соколов то и дело спрашивал радистов:

— Ну, что слышно от Фролова и Исаева?

Радиограммы с плацдармов были редки и немногословны. Чувствовалось, что радисты отрезанных батальонов экономили аккумуляторы. Сообщали, что все в порядке, просили подбросить мин…

Посоветовавшись с командиром бригады, решил поехать на плацдарм под Кюстрином. Добрались до небольшого немецкого городка Альтшаумбург на правом берегу Одера. Водитель Володя Козлов ухитряется не заблудиться на узких, без следов войны, улицах. Неожиданно где-то совсем рядом разорвалось несколько снарядов. Остановились около регулировщика.

— Откуда это грохает? — поинтересовался Козлов.

— Стреляют из Кюстрина! — ответил солдат.

В руках гитлеровцев на восточном берегу реки остался небольшой плацдарм с городом Кюстрин и одноименной крепостью. Несколько попыток наших войск ликвидировать его окончились неудачей.

Попасть на плацдарм оказалось нелегко. В начале февраля через Одер было наведено несколько низководных и понтонных мостов под различную нагрузку. Однако во время искусственно ускоренного ледохода и начавшегося паводка все они, несмотря на героические усилия саперов, были снесены. Пришлось грузы перебрасывать на лодках и паромах. На пунктах переправ большие очереди. На паром попали после довольно долгого ожидания, коротко, но жарко поговорив с комендантом переправы.

В месте переправы ширина реки была метров триста — триста пятьдесят. По темной, свинцовой воде грязно-серыми островками плыли льдины. На некоторых чернели какие-то обломки, колья с обрывками колючей проволоки. Вот совсем рядом скользнула льдина с вмерзшей серой шинелью. На пароме сняли шапки…

Штаб 7-го батальона располагался в подвале полуразрушенного кирпичного здания на окраине поселка Киниц.

В сводчатом, мрачном помещении, освещенном тусклой коптилкой из снарядной гильзы, меня встретил плотный мужчина лет тридцати, широколицый, с массивным подбородком, — заместитель командира батальона майор Н. А. Огурцов. В армии он с декабря 1940 года — сразу же после окончания Ленинградского института инженеров водного транспорта. Войну встретил на строительстве укрепленного района на западной границе. С боями отходил к Киеву и далее к Дону и Волге. В бригаде со дня ее основания. Опытный, волевой командир.

— Не замерзли, товарищ полковник? Может, хотите согреться? — предложил Огурцов, вынимая фляжку. — Я же знаю, как тяжело до нас добираться…

— Спасибо, потом. Где Исаев?

— Спит в соседней комнате. Всю ночь был на переднем крае, проверял, как привязывают новые минные поля. Ведь нам же и снимать их придется… Разбудить?

— Пусть отдыхает… Доложите, как тут у вас дела.

— Кто это пришел? — послышался басовитый голос из-за плащ-палатки, прикрывающей проем в соседнее помещение. Разбудили все-таки Исаева! Он вышел, на ходу застегивая воротничок гимнастерки. Поздоровались.

— Вы спрашиваете, чем занимаемся? Ставим мины на переднем крае, — комбат докладывал короткими, рублеными фразами. — Пока все атаки отбиваем. Вот только б мин побольше… А то всего двести штук осталось…

Побывал я и в 1-м батальоне у Фролова. Там тоже дела шли нормально и тоже просили подбросить хотя бы две-три сотни мин.