Владимир Сабик-Вогулов - В побежденной Германии

• Название: В побежденной Германии
• Автор: Владимир Сабик-Вогулов
• Жанр: О войне

Эта книга была опубликована в 1947 г. и  написана советским офицером Владимиром Сабиком-Вогуловым, бежавшим на Запад. В ней показана  оккупация советской армией Восточной Германии и обо всем что связано с войной против немецкого и русского народов. Множество характерных сцен, выразительные диалоги и прямые обвинения Сталина. К сожалению, в самом начале автор срывается на пророческий тон, предвещая скорое падение сталинщины (за 45 лет до крушения СССР) и заявляя о своем желании посвятить жизнь борьбе с коммунизмом, будучи в прошлом наверняка членом партии. Невыгодное впечатление производит и его разрешение переводить гонорар на счет фонда борьбы с коммунизмом, словно бы его книжица, изданная маленьким тиражом и едва ли переведенная на иностранные языки, могла бы получить хоть какую-то известность, и словно бы он выступает провозвестником в области разоблачения режима, а не строчит пасквиль в американской комендатуре. На тот момент все описываемое не было сенсацией (за исключением натуралистических сцен) и были книги и более развернутые, и более художественно написанные. Неизвестными они оставались лишь тем, кто не хотел вникать в вопросы прав человека в бывшей Российской империи. Отличительной особенностью является отсутствие плана, непоследовательный переход от одного пункта к другому и неожиданное окончание. По существу перед нами незавершенная статья с элементами художественного произведения.

Ценность этой небольшой брошюры заключается в том, что положение описывает очевидец и описывает вовсе не так, как это делала официальная пропаганда или как его представляет человек не бывший на фронте и знающий обо всем лишь из поздних кинофильмов.

То же что творилость на оккупированной немецкой территории, было страшно, не в последнюю очередь за счет умелого разжигания ненависти официальной пропагандой, наиболее известным представителем которой был Илья Эренбург, этот советский Геббельс. Многие офицеры являлись самыми главными мародерами и смотрели сквозь пальцы на бесчинства.

Предупреждается о характере коммунизма, его стремлении к мировому господству. Приводится примерная статистика репрессий за время существования советской власти.

Судьба автора неизвестна.

---

Мне рассказывают, как один командир Н-й дивизии узнав, что в городе есть завод хромовой кожи, немедленно устремился на этот завод и нагрузил хромом свою машину до отказа, после чего на завод поставил свою охрану, запретив владельцу завода что либо делать из данного хрома.

Мне говорили: — вот вы заставляете нас пускать предприятия в ход, но как же можно их пускать при методах, какие, например, применил наш генерал на заводе, изготовляющем хром. Ведь американцы делали все иначе. Если какому нибудь американцу нужен был кожаный костюм, то представителя этого завода вызывали сюда, с офицера, снималась мерка и тот через два-три дня получал костюм, какой он хотел. Мы же такими действиями только замораживаем промышленность и инициативу промышленников.

Немецкое население, увидев это, стало быстро прятать все свои запасы. В эту кратковременную поездку я видел, что немецкое население, бывшее под американской оккупацией, не было разграблено, не было унижено и морально. Никто из немцев, встреченных мною, не смог назвать ни одного антиморального поступка американских войск, никто не высказал ни одной обиды на американцев. Только в больших городах жаловались на исключительный недостаток продовольствия. Меня поражало большое обилие немецких автомашин и мотоциклов в зоне американской оккупации. Во всех квартирах у немцев я видел прекрасные радиоприемники; все это в советской зоне уже было редкостью, а вскоре стало редкостью и в этой зоне, которую для нас освободили американцы.

Через месяц после занятия этой зоны все, оставшееся от американцев, было быстро поглощено трофейными органами, в результате чего ничего не осталось на фабриках и заводах.

У всего же офицерского состава осталась страсть к наживе, к дешевому приобретению, остались привычки к широкой, пьяной и привольной жизни.

Все комендатуры были наводнены просящими офицерами, а наши военпреды на заводах были вынуждены скрывать свои адреса от этих попрошаек.

Население, освобожденной для красной армии зоны Германии, заметалось. Сводки опять полны фактами вооруженных грабежей, насилования женщин, убийств, дебоширств и избиений мирного населения пьяными офицерами и солдатами.

Старший офицерский состав больше уделял внимания коммерческим операциям, чем работе с людьми. В войсках опять резко пала дисциплина. Дело дошло до того, что одна кучка из полка связи украла легковую машину у командующего войсками и на ней раскатывала, производя вооруженные грабежи.

Такая картина разложения и повторного, резкого падения дисциплины, была повсеместно, по всей зоне оккупации. Встрепенулось командование советских оккупационных войск в Германии и стало призывать командующих армиями навести у себя порядок.

Вот один из характерных документов:

«Всем командирам.

При этом прилагаю выписки из письма немцев, сделанные нашей цензурой. Подумайте хорошенько, куда это ведет и сделайте так, чтобы немцы не жаловались на нас.

Жуков».

И на четырех печатных страницах выписки. Они по-человечески — жуткие.

1. Дорогие дети! У нас ничего не осталось, пришли русские солдаты и у нас все забрали. Нечего есть. Не знаем, доживем как либо до зимы или нет…

2. Гитлер и Геббельс в одном оказались действительно правы, это в отношении русских коммунистов. Даже наши немецкие коммунисты досыта насмотрелись на своих русских собратьев и начинают ненавидеть их.

3. Дорогой сын! Мы здоровы, но надолго ли — не знаем.

Все у нас сейчас очень плохо. Русские офицеры спаивают наших девушек водкой, спиртом, увозят их к себе на машинах и устраивают с ними оргии. Вечером просто невозможно выйти на улицу, хотя часто грабят и днем, прямо на улице. За нами следят и продают наши же люди и не верится, чтобы мы немцы, которых еще не так давно уважал весь мир, так низко пали сейчас и были так презираемы. Многие наши молодые люди не видят никакого выхода и кончают жизнь самоубийством.

И так все в этом духе. Жутко читать эти документы людей, которых Гитлер привел к катастрофе, и которые не могут быть уверены сейчас не только в завтрашнем дне, но и в сегодняшнем.

После этого письма Жукова начинает работать прокуратура. Чуть ли не каждый день по войскам объявляются приказы с приговорами военного трибунала. То там изнасиловали немецких женщин офицеры или солдаты, или какой-то лейтенант шел по автостраде, остановил немецкую машину и, убив шофера, скрылся. За два месяца не менее тридцати подобных приказов, но это случайно попавшиеся люди. Издается специальный приказ, требующий лучшей работы прокурора и других органов, выявляющих аморальное отношение к немецкому населению.

Но все это тщетно! Напрасно! Ибо офицерский состав разложен, в войсках много уголовных элементов, с полным знанием своей уголовной профессии использующих форму оккупационной армии.

Безудержный разврат охватил русские оккупационные войска. Командование обеспокоено неслыханным ростом венерических заболеваний и ежемесячно от трех до пяти приказов посвящает этому вопросу.

А беспокоиться действительно есть от чего.

Два громаднейших госпиталя только лишь одной армии были буквально переполнены венериками настолько, что не менее половины лечащихся были размещены на частных квартирах. Больные расхаживали и разъезжали на своих машинах, куда им захочется, пьянствовали и снова заражали тысячи здоровых немецких женщин.

Многие из больных, отчаивающихся увидеть себя когда нибудь снова здоровыми, просто решали прожигать остаток своей жизни, становились на путь бандитизма, грабили, убивали местных жителей и снова безудержно пьянствовали.

И это было возможно только потому, что лечащийся венерик мог очень легко скрыть свои гнусные похождения, ибо у врача на приеме он был один раз в неделю, а остальное время жил на частной квартире.

Если этот больной почему либо пропустил назначенную ему процедуру в результате своих блужданий и самовольных выездов, то небольшая подачка (из краденого) врачу или госпитальной сестре быстро делали свое дело.

Эти похождения Венериков настолько всколыхнули командование войск и группы, что этому вопросу был посвящен специальный приказ, который обязывал санитарные отделы немедленно перевести венериков из населенных пунктов в госпитали и предупредить какой либо контакт с местным населением до окончания лечения. В настоящее время эти два гигантских госпиталя соединили в один, разместив его в одной из старых немецких крепостей. Больные оказались на положении заключенных в концлагерь.

Эта мера немного снизила только бандитизм и грабежи, но не снизила роста венерических заболеваний. Медсанбаты дивизий по прежнему забиты венериками, а большинство заболевших стараются скрывать свои заболевания и лечатся по знахарским методам или у немецких врачей. Такое положение обусловлено приказом командования, объявляющего венерическое заболевание военнослужащего, как сознательное членовредительство с вытекающими последствиями.

Большой процент венерических заболеваний падает на офицерский состав и на работников комендатур.

Росту проституции среди немецкого населения содействует чрезвычайно трудное положение с продовольствием ибо снабжение немецкого населения поставлено чрезвычайно плохо. Как правило карточки почти не отовариваются в той норме, на которую они выписаны. Это главным образом относится к жирам, мясу, мармеладу, сахару.

Пресыщенные же развратники уже не довольствуются немецкими женщинами и девушками; начинает расти детская проституция.

Вот перед вами шофер легковой машины начальника отделения заготовок. Этот начальник — коммунист; в прошлом — работник НКВД, и сейчас, нажившись на войне, добился демобилизации.

Его шофер хвастается перед своими товарищами и даже перед некоторыми офицерами тем, что сейчас у него в каждом городе по девочке в 12–13 лет. Этот выродок с упоением, закатывая от удовольствия глаза, хрюкает:

— Вы поймите, друзья, ни одной волосинки!

А до войны этот мерзавец был режиссером сельских клубов на Украине.

Одни подражают этому мерзавцу, другие с отвращением отворачиваются от него. Приводить к порядку таких людей мало у кого есть желание, ибо боятся запачкаться: подальше от навоза — меньше пахнет.

Вот перед вами другой тип — это лейтенант из Ленинграда. Весь его спрос — это водка и женщины. «Пока в Германии, надо использовать свое положение: одеться, кое-чего подбарахолить, а главное — как можно больше пожить в свое удовольствие. Побольше баб, побольше водки». Этот лейтенант, как и шофер, считает особой удалью для себя, как можно больше лишить немецких девушек девственности; и не без успеха, ему это удается.

Так обстоит дело в крупных штабах. Не лучше дело и в войсках.