Владимир Чиков - Охота за атомной бомбой: Досье КГБ №13 676

• Название: Охота за атомной бомбой: Досье КГБ №13 676
• Автор: Владимир Чиков
• Издательство: Вече, АРИА-АиФ
• Жанр: Биографии и Мемуары

Аннотация издательства: Книга, которую вы держите в руках, издавалась во Франции и Германии. В ней рассказывается о блистательной разведывательной операции, благодаря которой были похищены самые оберегаемые в США секреты создания в Лос-Аламосе первой в мире атомной бомбы. Сторого следуя фактам и документам рассекреченного досье КГБ СССР под названием «Энормоз», в котором полвека хранились особо ценные материалы под грифами «Совершенно секретно» — «При опасности — сжечь», авторы — профессиональный контрразведчик Владимир Чиков и американский исследователь Гари Керн — восстанавливают истину противостояния советской и американской разведок в один из наиболее загадочных и драматических периодов истории XX века.

---

Каждое утро Яцков проверял, не появился ли сигнал, извещающий о возвращении Лесли в Нью-Йорк. Это должна была быть метка мелом на кирпичной стене между двух водосточных труб. Он ничего не обнаружил. В середине недели, вместо того чтобы послать вторую телеграмму Лесли, в резидентуре для выяснения обстоятельств несостоявшейся встречи решили направить кого-нибудь еще в штат Нью-Мексико. Выбор пал на агента Раймонда (он же Гарри Голд, он же Голодницкий). У Голда была примерно та же история, что и у Морриса Коэна. Он родился в 1910 году в Швейцарии в семье иммигрантов из России, ребенком был привезен в Америку, где вырос в бедном квартале южного пригорода Филадельфии. Притеснения со стороны антисемитов, драки и дискриминация — все это ему приходилось выносить повседневно. Увлеченный социалистическими идеями, которые ему привили родители, Гарри с пренебрежением относился к американским коммунистам, но считал эксперимент в России единственным светом надежды как в экономической, так и в социальной областях. Он учился на вечернем отделении Пенсильванского университета и получил степень бакалавра наук в университете Ксавьера в г. Цинциннати. Работая ассистентом в одной из лабораторий, стал агентом НКВД — он передавал советской разведке информацию из области химии. Яцков принял Голда на связь от Семенова при отъезде последнего на родину в 1944 году.

Для прикрытия целей поездки Голда в Лос-Аламос Яцков разработал легенду, согласно которой Раймонд намеревался встретиться со своим старым школьным приятелем Младом, чтобы устроиться с его помощью на работу. В ходе этой импровизированной встречи Голду предстояло попытаться выяснить у Млада причины срыва встречи в Альбукерке. Квасников поручил Яцкову подготовить шифротелеграмму в Москву с просьбой санкционировать это рискованное мероприятие.

Но до начала подготовки такой телеграммы Яцков в тот же день, возвращаясь к себе домой, решил еще раз после утренней проверки посмотреть, не появился ли сигнал Лесли на стене. Такой сигнал был им обнаружен. Согласно условиям, встреча должна была состояться на следующий день после постановки сигнала. Но ждать до следующего дня было выше сил Яцкова. Он связался с Квасниковым и получил у него разрешение на посещение ее квартиры, разумеется, под соответствующей легендой на случай чьего-нибудь нежелательного присутствия или неуместного вторжения.

Супруги Коэн жили на 71-й улице в восточной части Манхэттена, занимая скромную квартиру из трех комнат и кухни. Она была обставлена просто, всю стену гостиной занимали книжные полки. Леонтина была дома одна. Обрадовавшись приходу Джонни, она принялась рассказывать о своей поездке и, когда сообщила об эпизоде с коробкой «Клинекса», Яцков неодобрительно покачал головой:

— А вот такой риск для нас неприемлем.

Тем не менее по ходу ее дальнейшего рассказа ему пришлось признать:

— Хорошо все то, что хорошо кончается. Вы проявили, конечно, исключительную смелость и отвагу, но иногда это граничит с недооценкой опасности. Если вас когда-нибудь, не дай Бог, арестуют, вы можете быть уверены, что мы сделаем все возможное, чтобы вытащить вас из неприятности. И еще запомните: попасться легко; намного сложнее и мудрее сделать так, чтобы вас ни в чем не уличили, не заподозрили и не арестовали.

Сделав паузу, Яцков вновь вернулся к насущным делам:

— Так вы привезли материалы-то из Заповедника? — спросил он с обычным для него спокойным и безмятежным видом.

— Да, конечно, — удовлетворенно ответила Лесли. — Потерпите немного, я пойду приготовлю кофе. — И она вышла на кухню, оставив Яцкова один на один с его нетерпением.

Вернувшись в гостиную, Лесли налила кофе в чашки, затем завернула в спальню и вышла оттуда с коробкой дамских гигиенических салфеток. Документы Млада все еще находились на дне коробки.

— Вот они, — объявила она, протягивая Яцкову коробку. — Вот то, за чем я ездила в Заповедник и из-за чего потеряла работу.

— Они выставили вас за дверь?

— Да.

— Не беспокойтесь, мы найдем возможность помочь вам.

Яцков взял коробку с салфетками и немедленно отправился в советское консульство. Увидев ее содержимое, он сразу же послал в московский разведцентр срочную телеграмму с просьбой прислать в «секцию» «атлета», для того чтобы тот забрал «горячий» и опасный груз.

Поскольку Лесли лишилась работы, Центр предложил ежемесячно оказывать ей финансовую поддержку до тех пор, пока она не найдет новое место с менее напряженным графиком работы.

И еще несколько слов о поездке в штат Нью-Мексико. Следует учитывать возможность того, что Леонтина Коэн могла преувеличить значение своего поступка на вокзале при рассказе о нем Яцкову. В конце концов, она ведь единственный свидетель всему этому, не считая двух полицейских, которые не могли знать, что их обвели вокруг пальца. Были ли они на самом деле полицейскими, или агентами ФБР, или сотрудниками армейской контрразведки, или стояли перед отправкой поезда от случая к случаю — все это вопросы, на которые мы не можем дать точного ответа. По своему характеру и темпераменту Леонтина Коэн вполне могла добавить к изложению реальной ситуации и свои живописные подробности. Я беседовал об этом эпизоде и с ней, и с Анатолием Яцковым незадолго до их смерти, и мой рассказ основан только на их версиях, которые отличаются друг от друга очень незначительно.

Главное состояло в том, что Лесли доставила особо ценные и совершенно секретные материалы из Лос-Аламоса в Нью-Йорк. С этого времени проект «Манхэттен» находился под полным контролем Сталина и Берия.

4. Сталин обладает бомбой

Ученые-атомщики хотят мира

Через две недели после того, как Лесли привезла из штата Нью-Мексико секреты Лос-Аламоса, президент Рузвельт встретился в канадской провинции Квебек с премьер-министром Черчиллем, для того чтобы обсудить перспективы продолжения и завершения войны.

В повестке дня фигурировала и атомная проблема, вызывавшая разногласия между двумя государствами. Англичане прекрасно знали, что американцы опередили их в области термоядерных исследований и изготовления атомного оружия. Обмен научной информацией, начатый столь успешно в 1941 году, сошел на нет уже в 1942-м, особенно после того, как Соединенные Штаты узнали о соглашениях Криппса — Молотова, подписанных в мае. Хотя англичане скрыли от своих советских союзников выводы, содержащиеся в докладе комитета «Мауд коммитти», американцы, ничего не ведавшие об агентах Листе и Гомере, заподозрили, что их самый близкий союзник не очень надежен с точки зрения безопасности, и скрывали от него результаты своих исследований. В течение этого года англичане настойчиво требовали продолжить сотрудничество. В конце концов им удалось добиться от американцев заверения, что те поделятся с ними всем, за исключением планов нового оружия. Летом 1943 года Черчиллю удалось убедить Рузвельта дать разрешение на предоставление информации о проекте «Тьюб эллойз».

Секретный договор об использовании атомной энергии, подписанный в Квебеке главами двух государств 19 августа 1943 года, содержал три фундаментальных принципа:

во-первых, никто никогда не начнет эту операцию против друг друга;

во-вторых, никто не применит ее против третьей стороны без согласования с партнером;

в-третьих, никто из обеих сторон не предоставит информацию о «Тьюб эллойз» третьей стороне вопреки взаимному соглашению.

Совершенно очевидно, что Рузвельт и Черчилль, скрепив Квебекское соглашение своими подписями, стремились исключить Советский Союз из «полного и эффективного обмена информацией и идеями». Однако они не могли предвидеть, что именно это соглашение и открывало путь советскому шпионажу, поскольку согласно его новым положениям в проекте «Манхэттен» должны были принимать участие британские ученые, а среди них фигурировал спокойный и скромный Клаус Фукс. В то же самое время в совместный политический Комитет по атомному развитию должны были войти американские, канадские и британские чиновники, в том числе и некий Дональд Маклин, то есть советский агент Гомер. Нет никаких сомнений в том, что один экземпляр Квебекского соглашения был отправлен в Москву и вызвал у Кремля серьезную тревогу. Канадское участие в программе ограничивалось главным образом работами в экспериментальной лаборатории Монреальского университета и на ядерном реакторе Чок-Ривер. Но агенты Главного разведывательного управления проникли и на эти объекты.

Говоря о британских агентах, следует отметить тот факт, что Джон Кэйрнкросс не был атомным шпионом. Передав советской разведке в 1941 году материалы о заседаниях комитета лорда Хэнки, он был переведен в марте 1942 года в шифровальную школу. Перед Кэйрнкроссом была поставлена задача получить доступ ко всем перехватываемым англичанами шифротелеграммам. Кроме того, Центр необыкновенно высоко ценил все данные, которые он предоставлял о немецком вооружении и о передвижениях немецких войск. Кроме того, Маклин продолжал отправлять в Москву документы британского правительства; нет никаких сомнений в том, что среди них находились и такие, которые касались ядерной энергии. С тех пор как начали укрепляться связи между Вашингтоном и Лондоном, Москва позаботилась о том, чтобы этот надежный агент держал ее в курсе всего происходящего. Поэтому, прежде чем продолжить наше повествование, коротко расскажем о карьере Дональда Маклина.