Элис Хоффман - Седьмое небо

• Название: Седьмое небо
• Автор: Элис Хоффман
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-45212-5

Маленький городок неподалеку от Нью-Йорка. Дома как две капли воды похожи один на другой, а люди подчиняются раз и навсегда заведенным правилам. И вдруг все резко меняется. В городе появляется Нора Силк, разведенная мать двоих детей. Нора плохая хозяйка, она вызывающе одевается, слушает необычную музыку, а ее методы воспитания повергают всех окрестных матерей в ужас. Но при этом странное дело: как ни пытаются старожилы отгородиться от новой соседки стеной отчуждения, прежний миропорядок почему-то теряет в их глазах всю свою прелесть, да и сама действительность, казавшаяся до этого идиллической, на поверку оказывается далеко не такой безоблачной…

Элис Хоффман — признанный мастер тонкого психологического романа. Общий тираж ее книг составляет более 50 миллионов экземпляров.

Роман «Седьмое небо» впервые издается на русском.

---

Однажды ночью он все-таки решился и протянул руку, но едва он ощутил теплоту воздуха внутри круга, как за спиной у него раздался автомобильный гудок. Эйс поспешно отдернул руку и, обернувшись, увидел «бель-эйр» Джеки. Тот самый, который хотел себе купить. Джеки опустил стекло и отчаянно замахал рукой.

— Быстро в машину! — рявкнул он, когда младший брат подошел к краю тротуара.

Эйс разжал кулак и снова сжал, пальцы у него горели. Джеки высунулся из окна и схватил его за куртку.

— Садись, кому сказано, — процедил он. — Живо.

Эйс подошел к пассажирской дверце и сел.

— Твою мать, — выругался Джеки. Он допоздна работал, и от него разило бензином и страхом, — Какого дьявола ты тут околачиваешься?

Пес подошел к машине, и Эйс собрался впустить его, но Джеки схватил брата за руку.

— Только твоей псины у меня в машине и не хватало.

— Приятно было пообщаться, — сказал Эйс.

Он открыл дверцу и собрался выйти, но Джеки дернул его назад. В последнее время они почти не разговаривали. Даже находиться в одной комнате им было неприятно.

— Хватит сюда таскаться. Ты только бередишь то, что трогать не надо.

Эйс уселся обратно и с интересом взглянул на брата.

— Что, например?

— Просто оставь ее в покое, понял?

— Угу, — согласился Эйс, — Я приму твой совет к сведению.

— Послушай, — не унимался Джеки, — Что было, то прошло. Я изменился. Я уже другой. Я не обязан расплачиваться за это всю оставшуюся жизнь. Если тебе так приспичило, можешь оставить себе ее пса, черт с тобой. Но не нужно ворошить прошлое.

— А что такое? — поинтересовался Эйс, — Боишься привидений?

Джеки вытащил из бардачка сигареты и достал из пачки одну.

— Нет никаких привидений, — буркнул он.

Когда он вытаскивал зажигалку, руки у него тряслись, и Эйс понял, что не единственный видел ее.

— Еще как есть.

— Для меня — нет, — отрезал Джеки. Вид у него, впрочем, был испуганный, и он то и дело косился на лужайку перед домом Корриганов. — Я с уважением отношусь к вещам, которых раньше вообще не понимал. Даже батя это заметил.

— Я рад за тебя. — Эйс толкнул дверцу и выбрался из машины, потом наклонился обратно, прежде чем снова захлопнуть ее, — Я просто счастлив, что ты можешь жить спокойно.

Эйс отступил на тротуар, и Джеки рванул с места. Пес подошел к нему и ткнулся носом в ладонь, Эйс погладил его, и они неторопливо зашагали к дому. Поразительно, насколько просто оказалось, если правильно себя поставить, жить под одной крышей с родным братом и не разговаривать с ним. И неважно, изменился он или нет.

Нора ничего о нем не знала, и ей это нравилось. Ей хватало убеждения, что она его хочет, стоило лишь подумать о нем, как в низу живота начинало сладко ныть, а к груди приливала теплая волна. Иногда ей приходилось брать мокрое полотенце и обтирать им руки и ноги, и если полотенце было достаточно холодным, от кожи начинал идти пар. Он возродил в ней страсть, для которой приходилось выкраивать время между стиркой, подбиванием счетов и приготовлением чего-нибудь перекусить для Билли. Она-то считала, что хотела Роджера, но там было замешано скорее стремление ублажить его, отразить свет, который он излучал, нежели ее собственное желание. А когда появились дети, у нее уже не оставалось ни времени, ни сил, чтобы по вечерам дожидаться его и проделывать то, что ему нравилось, в постели. Равно как и помогать мужу снять смокинг и, предварительно пройдясь по нему щеткой, чтобы собрать налипшую кроличью шерсть, аккуратно вешать в шкаф. С Роджером она заранее все распланировала: она хотела заполучить его и до мелочей продумала каждый свой шаг в их романе. А с Эйсом она вообще не думала, иначе не оставляла бы боковую дверь открытой и не начинала высматривать его с той самой минуты, когда укладывала малыша Джеймса на дневной сон. Как только они отрывались друг от друга, ей хотелось выпроводить его из дома, однако с каждым разом она позволяла ему задерживаться все дольше и дольше, пока малыш не привык к нему настолько, что, проснувшись, начинал искать Эйса, Иногда она спохватывалась, что опаздывает забирать Билли, и мчалась в школу, но все равно приезжала последней и заставала сына в одиночестве. Он стоял за двустворчатой стеклянной дверью, и при виде его внутри у нее что-то переворачивалось, в точности как когда она носила его и он внезапно принимался выделывать кульбиты у нее в животе. А теперь она разрешила Эйсу принять у нее душ, хотя часы показывали уже два, на четыре у нее была назначена презентация посуды в Элмонте, а ей нужно было еще приготовить мясной рулет, прежде чем ехать за Билли в школу.

Она делала его по рецепту, взятому с банки с готовым томатным соусом, следовало замариновать мелко нарубленное мясо в смеси из томатного соуса, чесночной соли и консервированных шампиньонов. Пес Эйса не сводил со стола глаз.

— Только попробуй что-нибудь стянуть, — предупредила его Нора, — Ты меня не проведешь.

Пес попятился и виновато уставился в пол, однако продолжал то и дело украдкой поглядывать на мясо.

Мистер Поппер оказался заперт в углу у тостера, он выгнул спину, готовый в любой миг зафыркать. Стоило псу хотя бы взглянуть в сторону тостера, как шерсть на загривке у кота вставала дыбом и он принимался угрожающе шипеть.

— Ты слишком большой для этого дома, — сказала Нора псу.

Руди уставился в пол и вывалил язык. Наконец из душа показался Эйс с полотенцем на шее, рубаху и сапоги он нес в руках.

— Твой пес положил глаз на мой ужин, — пожаловалась Нора, услышав его шаги.

Она стояла у раковины и мыла руки. Когда она обернулась, Эйс, склонившись над Руди, трепал его загривок. У Норы защемило сердце. Расстаться с ним будет сложнее, чем она думала.

— Тебе что-нибудь приготовить?

Эйс вскинул на нее глаза, за пределами постели он совершенно терялся в ее присутствии.

— Бутерброд с арахисовым маслом и джемом? — предложила Нора.

— Господи, — вздохнул Эйс.

— Что?

— Мне не восемь лет.

— Я в курсе, — сообщила Нора. Она приблизилась к нему вплотную и положила ладони ему на грудь.

— Я тут подумал, — начал Эйс.

— С ума сойти! — поддела его Нора.

— Рано или поздно нас застукают. Билли же не дурак. Он все поймет.

Он отстранился и надел рубаху, потом натянул сапоги. Нора вскинула голову и сглотнула.

— Можно покончить с этим прямо сейчас, если хочешь, — предложила она, чтобы посмотреть, как он отреагирует.

— При чем тут я? Это ты боишься, что нас застукают, а я просто говорю, что это неизбежно.

«Оставь дверь открытой сегодня ночью, и будь что будет», — явственно читалось в его словах. Нора подошла к нему и обняла.

— Ты говоришь как старик, — прошептала она.

Джинсы сидели на нем в обтяжку, но ей удалось просунуть ладонь за пояс, не расстегивая молнию.

— Никакой я не старик, — возразил Эйс.

— Определенно, — кивнула Нора. — Без сомнения.

Эйс свистом подозвал к себе пса, выскользнул из дома через боковую дверь и торопливо скрылся на заднем дворе. Он отлично умел уходить незамеченным и через забор перебрался с такой легкостью, что спустя миг о том, что он был по эту сторону, напоминали только следы на земле. Пес перемахнул изгородь одним прыжком, не заботясь и даже не глядя, куда приземлится, главное, что хозяин рядом.

Провожая их взглядом, Нора подумала, что никогда в жизни не смогла бы так — в своих туфлях на высоких каблуках, обремененная бутылочками, сковородками, пластинками Элвиса и двадцатью тремя оттенками лака для ногтей. И потом, она сама выбрала: стоять у кухонного окна и смотреть, как они исчезают за облетевшими кустами сирени и азалии. Но это отнюдь не означало, что она не видит, как небо окрасилось в сливовый цвет, как заледеневшая кора сирени уже начала понемногу голубеть или как мальчишка, который всего несколько секунд назад был у нее на заднем дворе, бросился бежать со всех ног.

Билли больше не ходил обедать в кафетерий. Все сорок пять минут перемены он проводил в туалете для мальчиков, с ногами забравшись на унитаз, чтобы никто его не заметил. Он дожидался, когда прозвонит звонок и коридор заполнится детьми, потом вытаскивал из кармана брюк коробок спичек, выдирал из блокнота чистый лист и разводил на полу кабинки небольшой костер. Если ему везло, от дыма срабатывала противопожарная сигнализация на потолке, сирена отвлекала внимание, и ему удавалось выскользнуть из туалета и вернуться в класс незамеченным.

Он почти научился становиться невидимкой на время уроков. Он перечитал все, что ему удалось раздобыть о Гудини, и спустя несколько недель тренировок мог вытащить ноги из кед, не развязывая шнурков, снять рубашку, не расстегивая пуговиц, и целиком втиснуться в пространство размером не больше кофейника. На уроках физкультуры он прятался за баскетбольными мячами, ухитряясь забиться в такие узкие щели, что ему приходилось обхватывать себя руками, точно завязками смирительной рубашки, и когда он наконец выбирался наружу, затекшие руки и ноги отказывались подчиняться, словно утыканные тысячами крохотных иголочек. Он уже научился задерживать дыхание под водой на целых две минуты и теперь работал над укреплением мышц пресса. По утрам он вскакивал пораньше и проделывал сотню приседаний, и еще сотню делал перед сном.