Джордж Стил - Плавание «Сидрэгона»

• Название: Плавание «Сидрэгона»
• Автор: Джордж Стил
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1965

Аннотация издательства: В сборник «Вокруг света под водой» включены разделы из книг, написанных командирами американских атомных подводных лодок «Наутилус», «Скейт», «Сидрэгон» и «Тритон», совершивших длительные походы подо льдами Северного Ледовитого океана, в районе скопления айсбергов в проливах Канадского Арктического архипелага, к Северному полюсу и вокруг света под водой. Кроме того, в сборник включен сокращенный перевод книги Н. Полмара, в которой рассказывается о гибели американской атомной подводной лодки «Трешер».

---

Шварц повел самолет на высоте пятьдесят — шестьдесят метров. Под нами замелькали пёстрые пятна: плоские гладкие льдины, участки чистой воды, торосистый лед, отдельно плавающие небольшие ледяные поля и льдины.

Когда мы вдоволь насмотрелись и самолет снова набрал высоту, я вздохнул с облегчением: небольшая ошибка пилота — и ни от нас, ни от самолета ничего не осталось бы.

На обратном пути к Туле мы пролетали мимо самого большого ледника на Земле — Хамболт. Я попросил Шварца пролететь над ним, и он, конечно, не отказал доставить нам это удовольствие. Мы с благоговением рассматривали вытянувшуюся на огромное расстояние медленно движущуюся серую массу льда. Извиваясь между горами, лед двигался к воде, оставляя после себя длинные темные полосы в грунте. Там, где лед входил в воду, плавали сотни айсбергов. Раскрывшуюся перед нами замечательную панораму довелось наблюдать лишь немногим людям, живущим на нашей планете.

Нас ожидала и еще одна волнующая картина. Южнее мыса Йорк на западном берегу Гренландии находится место интенсивного отделения айсбергов. Когда самолет огибал мыс, я был буквально очарован видом многих сотен айсбергов, плавающих в простирающемся к горизонту море. Самые различные по размерам и конфигурации, они представляли собой величественную процессию, направляемую течением на север. На мелководье у побережья многие айсберги сидели на мели. Они останутся здесь до тех пор, пока штормовая волна не снесет их в море, и тогда они с запозданием присоединятся к своей семье в движении против часовой стрелки в море Баффина, затем попадут в его южную часть и наконец растают в теплых водах в районе Ньюфаундленда. Чтобы удовлетворить наше любопытство, над наиболее интересными айсбергами Шварц пролетел совсем низко.

В этот день наш самолет сделал посадку на аэродроме в Гренландии, а на следующий день мы перелетели в Ард-женшию на Ньюфаундленде.

«Счастливого плавания в Арктике!»

И вот мы снова в Нью-Лондоне. Все приготовления закончены, корабль в отличном состоянии.

Когда я вошел в кабинет командующего подводными силами Атлантического флота США контр-адмирала Дэспита, чтобы нанести ему визит перед выходом в море, он радушно усадил меня в кресло.

— Все ли на лодке в полной исправности? — спросил адмирал, после того как мы обсудили поставленные мне задачи.

— Все механизмы, приборы и оборудование в полной исправности, сэр, — ответил я не без гордости.

— Ну что же, тогда счастливого плавания, — сказал он с улыбкой, вставая и протягивая мне руку.

На пути из Нью-Лондона я несколько раз вспоминал напутственные слова моего начальника — командира 102-го дивизиона атомных подводных лодок Джеймса Калверта. Его совет, как совет близкого моего друга и отличного офицера флота, был для меня чрезвычайно ценным. Атомная подводная лодка «Скейт», которой он командовал, чуть не опередила «Наутилус» в плавании к Северному полюсу. В двух походах под паковыми льдами Арктики, в 1958 и 1959 годах, он отработал технику всплытия из-подо льда на поверхность и в зимнее, и в летнее время. Мы разговаривали с ним об айсбергах.

— Сэр, я полагаю, что обязан сказать вам то, о чем думаю, — начал я как можно серьезнее. — Я намерен осторожно пройти под айсбергами, с тем чтобы попытаться измерить их. Конечно, при этом придется пойти на некоторый риск, но, если приборы будут действовать исправно, я думаю, что это вполне удастся.

— Да, Джордж, — ответил он авторитетно, — без риска ке может быть и похода.

Он предоставлял мне полную свободу действий.

* * *

Нам всем хотелось выйти в поход без шумных проводов. Нашему переходу могли помешать самые непредвиденные вещи: неисправность механизмов, мелководье в проливе Барроу, повреждение лодки льдами в море Баффина и многое другое. Но сообщение печати о походе сделало свое дело: «Сидрэгон» не мог выйти в море без свидетелей.

На пирсе собралась целая толпа провожающих: офицеры, матросы, рабочие и служащие завода, жены, дети, друзья; все оживленно разговаривали.

На верхней палубе на треноге у нас была установлена портативная телевизионная камера. Наш лучший техник по электронному оборудованию Ханна важно разворачивал его и направлял то на толпу на пирсе, то на корабль. На пирсе никто не знал, конечно, что в торпедном отсеке лодки передаваемое изображение записывалось на видеомагнитофон, а Томсон выступал в роли рассказчика и сопровождал передачу комментариями:

— Мы на борту американского корабля «Сидрэгон» — седьмой по счету атомной подводной лодки, которая в этот замечательный солнечный день, первого августа тысяча девятьсот шестидесятого года, выходит из Портсмута. Вы видите на пирсе людей, которые пришли проводить нас в плавание. Наш подводный корабль попытается впервые пересечь Северный Ледовитый океан с востока на запад через Северный полюс, повторяя, таким образом, в обратном направлении переход под полярными льдами, совершенный два года назад американской подводной лодкой «Наутилус». Люди, которых вы видите на пирсе, не знают о том, что кроме перехода мы должны будем выполнить еще более интересное секретное задание. Мы попытаемся впервые пройти северо-западным путем, через проливы Канадского арктического архипелага, которым не ходила ни одна подводная лодка. Предпринятые раньше многочисленные попытки кораблей пройти этим путем оказывались безуспешными из-за тяжелой ледовой обстановки…

Через несколько минут «Сидрэгон» медленно вышел на фарватер, развернулся и лег на назначенный курс.

* * *

Все мы почувствовали себя так, словно с наших плеч свалилась гора. Связанные с подготовкой к походу треволнения закончились. Все скучные, а иногда и просто надоедливые работы были выполнены. Идя устойчивой шестна-дцатиузловой скоростью, «Сидрэгон» рассекал теперь глубокие воды Атлантики, наверняка пугая ее чешуйчатых обитателей.

Войдя в кают-компанию, я заметил, что коммодор Робертсон уже успел облачиться в военную форму, сменив гражданский костюм, в котором он прибыл на корабль. Если бы стал известен тот факт, что к нам на лодку прибыл офицер канадского флота, в особенности если бы узнали о его специальности, характер нашего похода вряд ли остался бы тайной.

— Хотите посмотреть, как управляется наш корабль? — спросил я его.

— Да, конечно. А что вы мне покажете? — ответил он с любопытством.

— Я покажу вам, как подводная лодка слушается командира, — ответил я весело и повел его в центральный пост.

— Приготовить корабль к изменениям дифферента и крена! — приказал я, приняв управление на себя.

Готовность корабля к изменениям дифферента и крена необходимо было проверить теперь, в спокойной обстановке, чтобы убедиться, что все ящики с провизией, личные вещи членов экипажа и специальное снаряжение для арктического похода уложены в отведенных для них местах и закреплены по-походному. Если этого не сделано, то в фактической аварийной обстановке внезапный крен или дифферент лодки может привести к полному хаосу.

Когда все было готово, я приказал дать полный ход. По моей команде рулевой переложил руль право на борт. Корабль сейчас же резко накренился на правый борт вследствие давления воды на перо руля и на ограждение мостика. Картушка репитера гирокомпаса начала быстро вращаться, показывая, что корабль круто поворачивает вправо. Скорость хода заметно понизилась, так как переложенный руль действовал в качестве своеобразного тормоза.

Затем трехтысячетонный подводный корабль начал стремительно погружаться на глубину. Каждый из нас был вынужден ухватиться за какой-нибудь неподвижный предмет, чтобы удержаться на сильно накренившейся палубе. Я взглянул на Робертсона: ему все это, по-видимому, доставляло огромное удовольствие. Стрелка глубиномера показывала, что корабль быстро приближается к максимальной глубине погружения, а самописец эхолота указывал на то, что мы угрожающе быстро подходим к дну океана. Как только лодка достигла определенной глубины, носовые и кормовые горизонтальные рули поставили на максимальный угол всплытия, и корабль, изменяя дифферент, начал плавно всплывать. Теперь всем пришлось удерживаться, чтобы не упасть в другую сторону.

Когда корабль, всплывая, достиг глубины тридцать метров, я снова направил его по крутой спирали вниз, создав одновременно крен и дифферент. В момент, когда непосвященному, по-видимому, казалось, что лодка вот-вот опрокинется, вертикальный и горизонтальный рули поставили в противоположное положение, и тотчас же дифферент на нос сменился дифферентом на корму, а крен на правый борт — креном на левый.

Обычно один рулевой-горизонтальщик управляет кормовыми горизонтальными рулями, а другой — носовыми горизонтальными и вертикальным рулями. На нашем корабле всеми рулями управляет один человек, который держит в руках похожую на автомобильную рулевую баранку, соединенную с подвижным штоком. Поворачивая баранку влево и вправо, он управляет вертикальным рулем, который перекладывается в тех же направлениях. Наклоняя баранку и шток вперед, он ставит корабль в положение для погружения, перекладывая одновременно и носовые и кормовые горизонтальные рули.