Николай Лосский - Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция

• Название: Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция
• Автор: Николай Лосский
• Жанр: Философия
• ISBN: 5 – 250-02498 – X

МОСКВА ИЗДАТЕЛЬСТВО «РЕСПУБЛИКА» 1995

(Мыслители XX века)

Книга содержит труды русского философа Николая Онуфриевича Лосского (1870-1965), созданные в эмиграции в зрелый период его творчества и впервые издающиеся у нас.

Автор предстаёт здесь не только как глубокий, оригинальный мыслитель, но и как талантливый популяризатор. Публикуемые работы всесторонне раскрывают особенности его мировоззрения – своеобразного варианта персоналистической философии – и его учения об интуитивном пути познания, включающем разные формы интуиции, в том числе и такую неоднозначно толкуемую её разновидность, как мистическая интуиция.

Издание рассчитано на тех, кого интересуют проблемы отечественной и мировой философии, теории религии и науки.

---

Ввиду пронизанности реального бытия идеальным неудивительно что чувственная интуиция, направленная на реальные чувственные данные, а также нечувственнай интуиция, направленная на реальные психические процессы, может дать знание не иначе как в сочетании с интеллектуальною интуициею, направленною на идеальные аспекты бытия.

Эту интуицию можно назвать также по-русски умозрением или просто мышлением.

Самая простая чувственная данность, напр. эта желтизна, если она познается определенность, мыслится как нечто иное, чем все остальные стороны мира: она мыслится как нечто подчиненное закону тожества, противоречия и исключённого третьего. Возьмём любое А, или В, С (желтизну, синеву, твёрдость и т. п.). Каждое из них есть своеобразное «это», определенное благодаря своему особому содержанию (А'товости, или В'товости, или С'товости), которое исключает весь остальной мир: желтизна, рассматриваемая в её собственном содержании есть не синева, же твёрдость, не точка и т. д. и т, д. Это взаимоисключение содержаний мира не есть реальная борьба содержаний бытия друг против друга в пространстве и. времени; это не есть уничтожение одного бытия другим, не есть сопротивление или стеснение. Противоположности в описанном смысле слова до такой степени не препятствуют бытию друг друга, что могут совмещаться в одном и том же пространстве, в одном времени, в одной вещи: одно и то же пространство может быть пропитано голубым светом и ароматом резеды, одна и та же вещь может быть желтою и твердою; человеческая душа может быть охвачена одновременно грустью и благоговением и т. п. И наоборот, как бы далеко во времени и пространстве ни находились друг от друга два содержания бытия, между ними существует описанное отношение взаимоисключения: желтизна и синева, или твёрдость, или точка и т. п. отрицательно соотносятся друг с другом независимо от времени и пространства. Поэтому описанную противоположность можно назвать идеальною в отличие от реальной противоположности, состоящей в борьбе и взаимоуничтожении двух содержаний бытия в пространстве и времени напр. когда два тела А и В; движущиеся по одной и той же прямой линии в противоположных направлениях, сталкиваются друг с другом и препятствуют поступательному движению друг друга. Идеальная противоположность содержаний бытия никаких таких взаимостеснений не производит, она только обеспечивает элементам мира ограниченный индивидуальный характер, своеобразную ограниченную «этостность» (haecceitas *) и таким образом содействует богатству, сложности и разнообразию мира. Имея в виду это метафизическое (онтологическое) значение идеальной противоположности содержаний бытия, её можно назвать дифференцирующею противоположностью.

Отдадим себе отчёт в значении утверждения, что дифференцирующая противоположность существует между определенностями независимо от времени и пространства: эта желтизна не есть та синева, или твёрдость, или объём, хотя бы первый из этих элементов находился здесь на земле, а остальные на Сириусе или хотя бы первый из них осуществлялся сегодня, а остальные существовали и исчезли раньше, чем возникла Земля. Такое отношение между элементами не есть внешняя прибавка к ним после возникновения их, оно есть условие самой возможности бытия их. Стоит усмотреть хотя бы только одну эту идеальную взаимозависимость всех определенностей, и сразу станет непререкаемо очевидно, что мир есть целое, единое в такой же мере, как едина мысль напр. умозаключение: кроме стороны раздробленности в пространстве и времени, все сущее имеет сторону непространственного и невременного единства. Усмотрение этой идеальной целости мира, а так же любого из аспектов её есть интеллектуальная интуиция, умозрение мышление. Обладание этой способностью есть разум.

Животное может сознавать, что, напр., красные ягоды брусники суть нечто иное, чем зеленая листва её, и реагировать под руководством этой инаковости, но, без сомнения, оно не доходит до опознания инаковости выразимого в суждении; иными словами, животное не способно возвести свои сознавания на степень хотя бы простейшего знания с тем своеобразным характером очевидной истины (напр., краснота не есть зелёность), который присущ суждению благодаря идеальным аспектам бытия, необходимо входящим в состав объективной стороны суждения и образующим системный характер его. Даже человек совершает громадное количество реакций только на основании сознания своих переживаний и данностей среды, а не на основании опознания их.

Восприятие, как продукт суждения или исходный пункт его, всегда пронизано большим количеством идеальных моментов: субстанциальная основа вещи, напр. яблока, принадлежность ей качеств, единство этих качеств, напр. цвета яблока, твердости его, холода, аромата не могут быть предметом чувственного восприятия. Глаз участвует в восприятии цвета яблока, осязание – в восприятии твердости его но единство цвета и твердости, как принадлежностей одной вещи не может быть получено ни через зрение, ни через осязание: это не чувственный, не наглядный момент предмета, идеальный аспект его доступный лишь интеллектуальной интуиции, умозрению, мышлению пониманию.

Все отношения принадлежат к области идеального: гносеологическая координация; единство, множество, всецелость; тожество, сходство, различие, противоречие; равенство, больше, меньше; принадлежность, причинная связь, взаимодействие и т. д. и т. п. Даже пространственные отношения реальных вещей – внутри, вне, далеко, близко и т. п. – суть идеальные моменты реализованной идеи пространства: в самом деле, все эти отношения не имеют объёмов, не состоят из внеположных частей хотя и составляют необходимое условие пространственной внеположности. Точно так же временные отношения реальных событий прежде после, вместе (сосуществование) и т. п. – суть идеальные моменты реализованной идеи времени: в самом деле, все эти отношения не имеют временного течения; они не суть события, распадающиеся на внеположные во времени элементы, но они составляют необходимое условие временной внеположности. Если бы эти отношения сами тоже были событиями, то в самом их составе были бы опять отношения прежде – после, которые тоже были бы событиями и т. д., так что получился бы регресс в бесконечность.

Как богато и разнообразно царство отвлеченно-идеальных форм станет ясно, если обратить внимание на то, что сюда относятся и числа во всех их разнообразных видоизменениях, изучаемых математикою.

Когда я слышу пять ударов башенных часов, потом семь ударов, я не просто воспринимаю события звучания: я имею их в сознании в том оформлении их, которое выражается суждением «пять и семь ударов есть двенадцать ударов». Эта формальная сторона событий – пять семь, двенадцать и равенство «5 + 7=12» – не есть событие: пятеричность, семеричность, объективный смысл суждения «5 + 7=12» созерцаются и донимаются мною как нечто не текущее во времени, не временное, т. е. идеальное.

В интеллектуальной интуиции, как и в чувственной, „следует различать субъективную и объективную сторону – интенциональный акт интуиции и идеальный предмет» на который он направлен. Можно также следующими терминами обозначить эти две стороны: умозрение и предмет умозрения, мышление и мыслимое, понимание и понимаемое и т. п.

Точно различать субъективную и объективную сторону интеллектуальной интуиции необходимо для того, чтобы с предельною очевидностью усматривать, что понимаемый смысл «5 + 7 = 12» не есть психический процесс, что он вообще не есть событие, но относится к области невременного идеального.

2. Идеальные формы

Установив наличие формально-идеальных элементов бытия, особенно отношений, следует поставить вопрос: транссубъективны ли отношения или они внесены в состав познаваемого предмета самим познающим субъектом?

В моей книге «Мир как органическое целое» (глава третья) подвергнуты критике важнейшие психологически-субъективистические теории отношений (Милль, Липпс, психологистически-феноменалистическое кантианство). Здесь возвращаться к этому вопросу незачем не только потому, что он уже решен в указанной книге, но ещё и потому, что решение его предопределено содержанием главы о чувственной интуиции. В самом деле, если установлено, что чувственные данные транссубъективны, то и отношения, которыми они пронизаны и без которых их содержание неосуществимо, тоже транссубъективны. Мышление не создаёт их, а находит их в предмете, открывает их путём интеллектуального созерцания. В составе предмета они образуют его строение, ту системность его, без которой невозможно было бы знание о нём. Но так как идеальность формальных аспектов предмета резко отличает их от реального временного содержания, то является вопрос, какое основание и каким способом обусловливает сочетание отвлеченно-идеальных форм с реальным содержанием. Найти ответ на эти вопросы необходимо для того, чтобы достигнуть понимания структуры предмета: только проникнув в самые тайники творения реального бытия, можно устранить бесчисленные недоумения и ложные теории.