Олег Верещагин - Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)

• Название: Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)
• Автор: Олег Верещагин
• Жанр: Прочие приключения

Где-то есть мир, в котором тяжело жить и тяжело умирать — и тем не менее, он чем-то привлекателен…

Эта книга никогда не была предназначена для коммерческой публикации (в отличие от остальных моих книг — каюсь в гордыне…) Поэтому сюжеты и образы из неё могут встречаться моим читателям в других моих произведениях. Роман написан полностью, но, к сожалению, в те времена, когда у меня не было компьютера, и это занятие меня угнетает — переписывать с бумажных листов в файл. Тем не менее, перед вами — вполне самостоятельный роман. Откройте его. Может быть, он вам понравится.

---

— Чёрт, — вырвалось у меня.

— Нам некуда идти, да? — Танюшка посмотрела на меня. У неё на лице было полно грязных разводов. — Мы тут одни?

— Не может быть, чтобы тут не было людей, — на этот раз я и вправду был уверен в том, что говорил. — Нам надо искать людей, Тань. Одни мы пропадём. Помнишь ночного гостя?..

* * *

Я справился со своими «делами» раньше, чем Танюшка и успел осмотреть дерево. Ночной гость с лёгкостью тёрся об него на высоте трёх метров — но следы меня успокоили. Обычный медведь, облегчённо подумал я, о чём и сообщил Танюшке — она вернулась повеселевшая, вытирая лицо подолом ковбойки.

— Сходи к реке, умойся! — предложила она.

— Не надо было тебе туда ходить одной, — строго сказал я, стараясь не смотреть на её загорелый плоский живот. Столько раз видел на пляже, а тут что-то застеснялся… — Вообще лучше далеко не отходить друг от друга.

— Между прочим, тут нет лопухов, — задумчиво заметила она, завязывая подол узлом. — Ты не улыбайся, Олег. Если нет лопухов — значит, нет и человека… Куда пойдём-то?

— Сначала — к речке, — решил я.

До речки было метров десять. Да, это была наша Пурсовка — но другой её берег виднелся там, где в нашем мире начиналась уже Пурсовская улица. В невероятно прозрачной воде «ходили» рыбы — много и солидные.

— Игорька бы сюда Мордвинцева, — сказал я. Танька вздохнула:

— Ребята, наверное, уже знают, что мы… — она осеклась. — Давай попробуем их как-нибудь поймать, я есть хочу.

Я умылся и, как мог, прополоскал рот. Странно — я терпеть не мог чистить зубы, а теперь вдруг ощутил в этом настоятельную потребность.

Танюшка стояла на берегу, уперев руки в бока, и осматривалась. А я вдруг испугался — это был испуг быстрый, неожиданный и похожий на удар в солнечное.

Я ведь не смогу её защитить, если что! (То, что я и себя не смогу защитить, меня в этот момент почему-то не беспокоило.) Как — голыми руками?!

А если я не смогу её защитить, то мне и самому лучше не оставаться в живых. Это я подумал как-то легко и без страха. А вслух сказал, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно непринуждённее:

— Тань, ты далеко не уходи… А лучше, — я перебросил ей зажигалку, — разожги костёр. Вон там сушняк… А я попробую что-нибудь поймать.

Это было смело заявление. Я в жизни был на рыбалке один раз — с нулевым, естественно, результатом. Но — тогда речь не шла о подступающем голоде. А сейчас просто хотелось есть — и уже довольно сильно… Но Танька поверила, похоже — отправилась, взяв зажигалку, за хворостом. А я обратился к рыбам:

— Ну что? Будем сотрудничать, или пойдём на конфликт?

Рыбы хладнокровно плавали то в одном, то в другом направлении, никак не реагируя на мои призывы. Я и представления не имел, как взяться за дело. Но и ждать чего-то не имело смысла.

Я разложил нож и отправился за палкой…

…Завтрак получился довольно противный — жареная рыба без соли может показаться вкусной только когда ты действительно проголодался, а из нас, как неожиданно грубо выразилась Танька, ещё не вылетели домашние пирожки. Но зато я был горд собой — четыре крупные рыбы были подбиты самодельным копьём за полчаса. Танюшка сказала, что это крупные окуни.

— Куда мы пойдём, Олег? — спросила она, когда мы, побросав кости в угли, засыпали землёй костёр. — Может, останемся здесь? Вдруг…

Она не договорила, но я понял, что девчонка имела в виду: вдруг мы попадём обратно домой так же, как попали сюда? Мне хотелось на это надеяться, если честно. Но это значило сесть и ждать у моря погоды. Сколько? До зимы?

Я тряхнул головой:

— Тань, надо идти. Ну понимаешь — людей надо искать. Не может быть, чтобы их тут не было! Вдруг они что-то подскажут?

— Я согласна, — вздохнула Таня. — А куда пойдём? Тут кругом лес, только там, — она махнула рукой, — кусочек степи, ты же видел…

— Вот в степь как раз нам не надо, — покачал я головой. — Слишком много открытого места, а кто там живёт — вообще неизвестно. Лучше искать людей в лесу. Историческая традиция говорит, что обитатели леса…

— Оле-ег, — с лёгкой улыбкой протянула Таня, и я, смутившись, умолк, а потом продолжал:

— В общем, надо идти в лес… Знаешь, Тань, — признался я честно, — я могу знать только то, чему меня учили… или что я читал… про ту, нашу Землю. может, тут всё не так. А если предположить, что так, то нам надо идти на запад, — я указал рукой, — в ту сторону, где аэродром… был аэродром. Там поселения были расположены гуще всего. Но это, Тань, если судить по Земле.

— Ну а как иначе-то мы можем судить? — вздохнула она. — Ладно, — в её голосе прозвучала хорошо знакомая решимость, — пойдём, Олег, чего сидеть? Нам ещё через речку перебираться, брод искать…

…Через Пурсовку мы перебрались неожиданно легко — недалеко от дуба, где мы ночевали, нашлось мелкое место, и мы перебрели через реку без проблем. Было около десяти.

— Надо держать точно на запад, — сказал я, когда мы обувались на берегу. — Всё время.

— Пойдём вдоль реки Калаис, — медленно, вспоминая карту (топографическая память у неё была отличная), сказала Танюшка. — Она течёт почти точно на запад… Ну, пошли.

Но мы всё-таки помедлили немного, прежде чем войти в лес. Он стоял стеной — дубы, вязы, тополя теснились один к другому, в подлеске растопыривал до пояса зелёные пальцы мощный папоротник. Но тёмным лес не казался — его пронизывали солнечный свет и пение птиц где-то в вершинах. Чуть-чуть тянуло сыростью.

Потом мы переглянулись и вошли в чащу.

* * *

Такого леса я не видел никогда в жизни. Казалось, он и не знает, что на свете существуют люди, а на нас обращает внимания не больше, чем на любых своих обитателей — которыми лес просто кишел и которые нас тоже совершенно не боялись. За каких-то полчаса ходьбы мы видели таких роскошных оленей, что Танька обмерла от восторга; семейку барсуков, дружно перемещавшуюся по своим делам среди папоротника; здоровенного волка, спокойно наблюдавшего за нами через кусты без какого-либо интереса; кабана, с хрюканьем рывшегося в ложбинке в поисках чего-то съестного… Мелкой живности на деревьях и земле было море. Я мельком подумал, что тут и медведи могут оказаться…

Странным было узнавать местность, очищенную от следов деятельности человека. Рельеф легко читался — мы шли мимо городского сада, только не было ни ограды, ни кладбища, ни водонапорной башни…

— Это же наш мир, — сказала Танька. — Ну честное же слово! Олег!

— Надо было читать фантастику, — ворчливо заметил я, понимая вообще-то её удивление. Я и сам, честно говоря, удивлялся, да ещё как. Неужели этот мир — копия нашего? Волга, Рейн… Карпаты. Вулкан Везувий и острова Шпицберген…

Блин.

— Ага, ты сам удивился! — возликовала Танюшка.

— С чего ты взяла? — спохватился я.

— По лицу видно… Смотри, Олег!

Впереди — спокойно, плавно и бесшумно — пронёс своё короткое угловатое тело на длинных ногах бурый лось. Мы переждали, пока он уйдёт, хотя лось не вызывал страха — только уважение.

— Фу, — перевёл я дух. — Пойдём, Танюшк.

Хорошо, что ходить по лесу было для нас привычным делом. Мы умели это делать и любили это делать.

— А тут кончается город, — сказала девчонка через какое-то время. В самом деле — мы уже с минуту шли вдоль оврага, за которым в нашем мире лежал аэродром. — Может, напрямую переберёмся?

— Там могут быть гадюки, — сказал я, но первым спустился вниз, держась рукой за кусты, а другую подавая Таньке, хотя она и сама неплохо справлялась. Мы вылезли на откос, отряхнулись…

…и выяснилось, что на месте аэродрома — довольно широкая луговина. Из высокой серо-желтой травы с пышными метёлками тут и там поднимались искрящиеся крапинами слюды гранитные останцы. Лес окружал луговину широкой дугой, но до него было километра три, не меньше. Сонно звенел тихий нагретый воздух. И плавали высоко-высоко чёрные кресты птиц.

Мне почему-то было страшно выходить на это открытое место. По-моему, Танюшка испытывала сама то же ощущение. Во всяком случае в её глазах появилась задумчивость, а белые мелкие зубки прикусили уголок губы.

— Боишься? — спросил я.

— Я?! — фыркнула она.

— Ты.

— Ага, сейчас.

— Боишься.

— Испугалась!

— Я — боюсь.

Она посмотрела на меня расширившимися глазами. Очевидно, не ожидала такого признания. Потом вздохнула и передёрнула плечами:

— Пошли…

…Трава доходила до колен. Сразу стало жарко-жарко, я стащил куртку и обвязал её вокруг пояса. Захотелось пить, но мы ещё в походах научились правилу — о воде не говорят просто так. Но думать было можно, и я с неудовольствием решил, что без ёмкостей нам будет плохо — каждый раз искать воду, когда она нужна, дело сложное. Гораздо сложнее, чем многим кажется в наших местах.