Алексис Трубецкой - Крымская война

• Название: Крымская война
• Автор: Алексис Трубецкой
• Издательство: Ломоносовъ
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-91678-076-5

О Крымской войне 1853–1856 гг. написано немало, но она по-прежнему остается для нас «неизвестной войной». Боевые действия велись не только в Крыму, они разворачивались на Кавказе, в придунайских княжествах, на Балтийском, Черном, Белом и Баренцевом морях и даже в Петропавловке-Камчатском, осажденном англо-французской эскадрой. По сути это была мировая война, в которой Россия в одиночку противостояла коалиции Великобритании, Франции и Османской империи и поддерживающей их Австро-Венгрии.

«Причины Крымской войны, самой странной и ненужной в мировой истории, столь запутаны и переплетены, что не допускают простого определения», — пишет князь Алексис Трубецкой, родившейся в 1934 г. в семье русских эмигрантов в Париже и ставший профессором в Канаде. Автор широко использует материалы из европейских архивов, недоступные российским историкам. Он не только пытается разобраться в том, что же все-таки привело к кровавой бойне, но и дает объективную картину эпохи, которая сделала Крымскую войну возможной.

---

С прибытием этих свежих сил, а затем и тысячи английских военных инженеров и морских пехотинцев Непир почувствовал себя достаточно сильным, чтобы приступить к активным военным действиям против России, а поскольку Кронштадт и Свеаборг казались неприступными, он выбрал своей целью Бомарзунд. Проведенная без должной подготовки, атака капитана Холла не принесла защитникам заметного ущерба; теперь, решил адмирал, все будет иначе.

План был прост: расположить корабли таким образом, чтобы лишить русских возможности подтянуть подкрепления, затем высадить к северу и югу от крепости артиллерию и морских пехотинцев и осадить Бомарзунд, поддержав высаженные войска огнем корабельных пушек. Все прошло согласно плану. Британские инженеры обеспечили действие французского десанта. Высадка состоялась 8 августа, осада началась через пять дней. Артиллерийский обстрел крепости союзники вели одновременно с суши и моря, при этом использовались и французские наземные шестнадцатифунтовые орудия, для установки которых на позиции потребовалось 150 человек. Продолжительный обстрел возымел действие, и на третий день осады комендант крепости[104] приказал вывесить белый флаг. После взятия Бомарзунда не обошлось без мародерства. Кроме того, союзники взорвали церковь, предварительно сняв с нее часы и отправив их в Лондон. Чтобы разрушить гранитные стены крепости, возле них разжигали сильнейший огонь, а потом раскаленные камни поливали водой, в результате чего они трескались и распадались на куски. В плен попали 2225 русских офицеров и солдат, в том числе комендант Бомарзунда, и все они были перевезены в лагеря для интернированных в Англии и Франции.

Непир радовался успеху, британская публика восторженно аплодировала: Аландские острова были захвачены союзниками, которые наконец одержали первую крупную победу. Все были уверены, что война близится к концу.

По традиции того времени британский балтийский флот сопровождали частные яхты с богатыми любопытствующими наблюдателями. Днем эти «военные туристы» могли видеть, слышать и обонять сражение с безопасного расстояния. По вечерам в роскошных каютах и салонах они пили шампанское и вкушали изысканные блюда, приготовленные их поварами. (Не добившись от правительства официальной оценки такого поведения, Непир в знак протеста отказался от одного из высших орденов империи — ордена Бани.) Однако одно дело — издали наблюдать за боем, но совсем другое — находиться на месте сражения после его завершения. После падения Бомарзунда большинство этой публики высадилось на берег, чтобы осмотреть поле битвы. Увиденное потрясло и ужаснуло их. Преподобный Р. Хьюз из колледжа Магдалины Кембриджского университета был среди этих любознательных господ. В своем дневнике он написал, как сильно подействовал на него вид «холодных и безгласных мертвецов»:

Я испытал страшное потрясение от этого неожиданного зрелища. Белые холщовые покровы застывших тел колыхались на ветру, словно движимые дыханием тех, кто уже не мог дышать. Что знали эти люди о «турецкой проблеме»? Но они сражались, они корчились в предсмертной агонии, а теперь их отцы и братья, матери и возлюбленные проливают по ним слезы — и все из-за Дунайских княжеств.

В начале сентября Непир и Парсеваль-Дешен получили приказ вывести флот из Балтийского моря и вернуться домой, самостоятельно выбрав для этого время. На совещании объединенного командования было единодушно решено, что близость зимы препятствует дальнейшим активным боевым операциям, а потому в этом году предпринять что-нибудь против Свеаборга без большого риска не представляется возможным. Надо было возвращаться, что французы и сделали без промедления.

Успех с Бомарзундом стал хорошим началом для того, чтобы утолить жажду славных побед, которой мучилась публика, но в стратегическом отношении он был не слишком значительным. Неутихающие призывы к решающему удару заставили правительство уступить, и вскоре Непир получил послание первого лорда Адмиралтейства сэра Джеймса Грехема, которым тот фактически отменял предыдущий приказ. Теперь Непиру приводили доводы, что все условия для нападения на Свеаборг созрели:

Нельзя забывать, что с началом осени русские линейные корабли всегда воздерживаются от плавания по Финскому заливу, а лед запирает Кронштадт двумя неделями раньше, чем Свеаборг. Поэтому нападение на Свеаборг было бы целесообразно произвести в конце октября… Окончательное решение на этот счет вам следует принять самостоятельно. Если операция против Свеаборга при сложившихся обстоятельствах не имеет перспективы, ее ни в коем случае не следует начинать. Если же после тщательной оценки возможностей неприятельских укреплений и флота у вас сложится мнение, что Свеаборг можно уничтожить, ваш долг в сотрудничестве с французским адмиралом не упустить этой возможности.

По существу, Адмиралтейство предписывало Непиру напасть на Свеаборг, но с оговоркой: окончательное решение возлагалось на командующего флотом. Сэр Чарльз был немало озадачен этим посланием, но его смятение только усилилось тремя днями позже, когда он получил еще одну депешу. На этот раз Адмиралтейство приказывало ему воздержаться от нападения на Свеаборг. Не удивительно, что разгневанный адмирал потерял терпение. Зима на Балтике наступает рано, погода уже портилась. Непир ответил лордам Адмиралтейства резким письмом:

Я сочту себя непригодным для занимаемого поста, если буду вынужден и далее подвергать суда жестоким бурям северных вод. Как лорды Адмиралтейства предписывали мне в письме от 23 сентября и подтвердили письмом от 26-го, я отдам приказ об отходе, когда по нашему общему с французским адмиралом мнению дальнейшее нахождение объединенного флота в этих водах станет небезопасным.

Тон писем, которыми обменивались Непир и первый лорд Адмиралтейства, становился все более раздражительным и менее почтительным, и в конце концов Грехем приказал адмиралу возвращаться. Непир привел свой флот в Спитхед 16 октября, а через два дня у него состоялась бурная встреча с Грехемом, вскоре после которой ему доставили короткий приказ: «По получении сего вам надлежит спустить свой флаг и сойти на берег». Так после 60 лет верной службы королевскому военно-морскому флоту Непир был отправлен в отставку.

На этом балтийская кампания первого года войны завершилась. Результаты ее были не слишком впечатляющими, если не считать разрушения Бомарзунда. Британское общество по-прежнему требовало славных побед. Тем не менее нельзя отрицать, что англо-французским силам успешно парализовали передвижение российских судов в первое военное лето. Николаю не удалось усилить черноморский флот, перебросив туда дополнительные корабли. Тридцатитысячная армия, расположенная в зоне Финского залива, не смогла присоединиться к войскам, находящимся в Крыму. (Остается неизвестным, каков был бы исход Крымской войны, если бы это произошло.) Все это, вместе с точно спланированной и проведенной бомарзундской акцией, было достигнуто, несмотря на многочисленные проблемы с материальным обеспечением флота, эпидемию холеры и противоречивые распоряжения Адмиралтейства. В ходе балтийской кампании Британия не потеряла ни одного судна.

Совершенно очевидно, что Адмиралтейство сделало Непира козлом отпущения, отнеся на его счет неудачи балтийского похода. На него посыпалось множество обвинений: он якобы плохо владел тактикой использования паровых судов, подчиненные ему не доверяли, он был слишком робок и пристрастен к алкоголю, он, наконец, в свои 77 лет был слишком стар. Однако у сэра Чарльза нашлись и защитники, которые указывали на ошибочные действия самого Адмиралтейства — именно оно мелочным вмешательством мешало эффективному действию флота. И действительно, первая половина балтийской кампании велась хаотично.

На следующее лето британский флот вернулся в Финский залив, на этот раз им командовали контр-адмиралы Дандас и Пено. Им надлежало не только восстановить блокаду, но и взять и уничтожить Кронштадт. Флот из 38 кораблей включал в себя 20 винтовых судов и 4 фрегата, которые значительно превосходили русские силы. Однако за зиму укрепления Кронштадта были усилены, количество пушек в крепости увеличено. Подходы к цитадели защищали мины усовершенствованной конструкции. Хотя они и могли пробить насквозь толстый корпус бронированного корабля, их психологическое воздействие оказалось весьма ощутимым. Четыре британских корабля, осуществлявших разведывательную миссию, подорвались на этих минах и получили тяжелые повреждения. Подобно Непиру и Парсевалю, Дандас и Пено после оценки укреплений Кронштадта пришли к заключению, что взять Кронштадт можно только с непомерными потерями. Полагая штурм невозможным, они сочли за благо отвести флот.