Андрей Кузьмичев - Фанаты бизнеса. Истории о тех, кто строит наше будущее

• Название: Фанаты бизнеса. Истории о тех, кто строит наше будущее
• Автор: Андрей Кузьмичев
• Жанр: О бизнесе популярно
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-51493-9

Говорят, что русские люди склонны изобретать и выдумывать, но не строить эффективный бизнес. Говорят, что успеха в России можно добиться, занимаясь лишь нефтью и газом. Говорят, что вырастить большую компанию можно, только если у вас есть связи и господдержка. Говорят, что российский бизнес никогда не будет конкурентоспособным на мировой арене.

Вы согласны? А вот известный историк бизнеса Андрей Кузьмичев не согласен. В своей новой книге он развеивает эти мифы и рассказывает о настоящих героях российского бизнеса. Это люди, которые с нуля построили ведущие компании в области IT, телекоммуникаций, ритейла, строительства, консалтинга: Дмитрий Зимин, Давид Ян, Наталья Касперская, Надежда Копытина, Сергей Фалько, Анатолий Карачинский, Сергей Воробьев и другие. Именно такие бизнесмены, как считает автор, формируют новую «породу» людей дела – достойных, упорных, трудолюбивых, человечных и не лишенных чувства юмора. Книга основана на воспоминаниях главных героев и участников событий о том, как начинался их бизнес-путь, как закалялись их деловые навыки и как им удалось то, что не удалось другим.

Это книга для всех, кому интересно российское предпринимательство и люди, строящие в России новую экономику.

---

– О! – сказал Ходорковский. – Селитра. А давайте мы вам пруд копать не будем? Давайте мы вам его взорвем?

– Что значит, взорвем? – председатель, вероятно, живо представил себе пруд, взрываемый молодыми балбесами из Менделеевского института, вздымающиеся к небу столбы воды и летящего по небу зеркального карпа.

– Ну, несколькими направленными взрывами сделаем большую яму. Пара дней уйдет на подготовку взрывов, пара дней на то, чтобы потом все выровнять. За пять дней будет у вас пруд, а мы потом вам что-нибудь еще построим.

– Чем взорвем? – председатель смотрел на молодого бригадира, и не нравилось, вероятно, председателю, как горел у молодого бригадира глаз совершенно неуместным комсомольским задором.

– Да вон же сколько селитры.

Тут бригадир Ходорковский принялся объяснять председателю, что его строительный отряд – это не просто студенты, а студенты-химики, что сам он, Михаил Ходорковский, дипломник и отличник, на военной кафедре специализируется по взрывному делу, что из селитры и нескольких еще простых веществ, каковые наверняка найдутся в колхозе, очень даже легко можно сделать взрывчатку, выкопать шурфы, заложить, и ка-а-ак…

– Не надо, – резюмировал председатель, потому что был мудрый человек и с большим жизненным опытом. – Копайте лучше лопатой. Как люди.

Все следующее лето бригадир Михаил Ходорковский вместе с бойцами своего строительного отряда копал лопатой пруд, который можно было устроить за пять дней…[43]

Мудрый председатель хотел, наверное, как премудрый пескарь Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина, прожить «таким родом с лишком сто лет. Все дрожал, все дрожал». «Неправильно полагают те, кои думают, что лишь те пескари могут считаться достойными гражданами, кои, обезумев от страха, сидят в норах и дрожат, – поучал великий писатель. – Нет, это не граждане, а по меньшей мере бесполезные пескари. Никому от них ни тепло, ни холодно, никому ни чести, ни бесчестия, ни славы, ни бесславия… живут, даром место занимают да корм едят»[44].

Вот если бы все руководители стройотрядов так же отсиживались в своих кабинетных норах, бойцы непременно бы перестали трудиться не за страх, а за совесть. И перестали уважать таких горе-руководителей.

ПОСТ О ТОМ, ЧТО РУКОВОДИТЕЛЬ ТОЖЕ СТРОИТЕЛЬ, И О ТОМ, КАК ЕМУ НЕ СТАТЬ В ЭТОМ МИРЕ СКОТОМ

БИ: Ну, вот у вас, на Земле, как вы определяете, кто перед кем сколько должен присесть?

ДЯДЯ ВОВА: Ну, это на глаз.

УЭФ: Дикари!

«Кин-дза-дза»

Бабу-ягу со стороны брать не будем – воспитаем в своем коллективе.

«Карнавальная ночь»

СТРОЙОТРЯД ОТСЕИВАЛ РУКОВОДИТЕЛЕЙ

Каждый россиянин, миновавший сорокалетний рубеж, помнит, как всем ученикам школы обязательно предлагали написать сочинение с простым вопросом: «Кем ты хочешь стать?». И вариантов ответов – а это было, надо понимать, просто сочинение по литературе вкупе с русским языком, – было с гулькин нос. Примеры героических профессий, конечно, мелькали на экранах, но в космонавты мало кто записывался, а уж в повара – а это профессия ничуть не хуже, чем у космонавтов, – и подавно не записывались прилюдно, хотя все знали: у плиты прокормиться можно нехило. Так вот, именно в это время неспешно вызревали другие герои, из мира материального, сдобренного сатирой великого Аркадия Райкина: всякие завскладами, начальники начальников и так далее. А выше всех стояли, конечно, директора: именно они открывали все праздничные собрания, именно из их рук трудящиеся получали ценным подарки и путевки в светлую жизнь – чаще всего это были новые квартиры.

Интересно, что многие из бывших бойцов ССО с детства мечтали стать начальниками: например, экс-министр финансов Алексей Кудрин сначала мечтал быть летчиком, потом директором: не важно чего – главное, чтобы директором, – так о нем писал в 2000 году журнал «Профиль»[45]. И Михаил Ходорковский «“отчетливо”, с детства хотел стать директором завода. В общем, это неудивительно: родители всю жизнь работали на заводе, детский сад – заводской, пионерлагерь – заводской, директор завода – везде главный человек»[46]. Но директоров в советское время назначали, и чаще всего по партийной линии; они отвечали за все, если что не так – расплачивались партийным билетом («хлебной карточкой») и теряли в конечном итоге все, начиная с квартиры, служебной машины и дачи.

В стройотрядах всех командиров выбирали. По крайней мере в линейных. «В то время тебя могли назначить командиром или комиссаром стройотряда, но если ты не был реальным лидером стройотряда, если ты не мог другим бойцам сказать “делай как я”, то максимум один год ты бы съездил командиром, – пояснил выборы руководителя Максим Сотников и добавил: – Стройотряд отсеивал руководителей. Ты должен был быть примером во всем: и в работе, и в быту. Тогда люди за тобою шли».

Александр Назаренко получил рекомендацию стать руководителем на третьем курсе. О выборах он говорит так: «Это была закрытая довольно вещь. Все понимали, кто лидер в группе. У нас было три лидера – все трое и стали руководством отряда. Утверждалось все это сначала в комитете комсомола, а потом на парткоме – ведь на местах потом надо было обращаться к власти. А как ты будешь обращаться к власти, если у тебя за спиной нет поддержки? Это нормальная процедура, как я сейчас понимаю. Тогда это выглядело смешно, даже характеристики какие-то были».

С Мумином Азамхужаевым произошла в стройотряде и вовсе необыкновенная история. После третьего курса ташкентского госуниверситета его выбрали комиссаром отряда и послали квартирьером на стройку. Там он пробыл чуть ли не четыре месяца и, «чтобы уехать раньше, уехал с “хвостами”, так было принято. Три экзамена, кажется, не досдал, получил разрешение осенью досдать. Поблажки были там такие, тем более что я был ленинским стипендиатом. Связи не было, мы жили в глухом месте. Пришла телеграмма: брат написал, срочно позвони. Пошел пешком десять километров в почтамт, позвонил». Оказалось, что выделили место на перевод в МГУ, родители двух сокурсников «похлопотали, чтобы им места пробить в Москву на перевод. Вдвоем они хотели ехать. На всякий случай запросили три места. Три места и дали». Так что он быстро вернулся, «за два дня сдал три хвоста, взял чемодан и поехал в Москву». Об опыте ССО он говорит сам так: «Сказать, что получил деловую жилку, я не могу. Для этого, наверное, какие-то предпосылки нужны. Откровенно скажу, я не предприниматель, а чиновник. Поэтому работаю в большой компании. Если бы я был предпринимателем, я бы, скорее всего, работал на себя». Мумин Азамхужаев не стал предпринимателем, зато именно в стройотряде понял, что означает слово «лидерство».

Глосса о лидерстве от Азамхужаева

Лидерство – это когда вы находите способ убеждать и работать с людьми, даже когда они не должны вам ничего. И показывать пример не словом, а делом. Только тогда вам поверят и последуют за вами. Мне приходилось выходить из разных сложных ситуаций. Правда, больше было таких ситуаций, когда нужно было показывать пример. Когда в совхозе «Рассвет» мы паром утопили, материалы закончились, работа стояла. Я был мастером, взял машину и поехал объездной дорогой на ЗИЛ-131, как сейчас помню, в другой отряд за краской и олифой. Мы с водителем пробивались сначала через брод, потом по лесной дороге. А там за день или два ураган прошел, и вся дорога была завалена деревьями. И мы рубили, пилили, оттаскивали. Пробились. По-моему, мы приехали в отряд Дмитрия Новикова, он в это время там не работал, был в зональном отряде. Они удивились, откуда мы приехали. Мы взяли краску и олифу, вернулись, и в тот день в отряде был праздник… Схожие моменты у меня были потом, в моей профессиональной деятельности. Они некую основу, фундамент лидерства заложили.

Подобные моменты в профессиональной деятельности были и у Сергея Воробьева. Но школа лидерства у него оказалась куда суровее, чем у Мумина Азамхужаева: судьба забросила его строительный отряд на Мангышлак, где «все уродовались на 60-градусной жаре – столбик упирался в тени в 55, – яичницу можно было жарить на камнях». Там он решил «поставить эксперимент и проверить, сколько стоит стройотрядовское движение, и попытаться посчитать от экономии. Понимал, что ниже тарифов мне заплатить не удастся. Соответственно, получил запись в трудовой книжке – прораб – начальник участка, полную материальную ответственность, помимо уголовной, за все объекты». И все бойцы, по его словам, «готовились к построению капитализма в отдельно взятом ПМК, ведь оно перешло на хозрасчет». Но оказалось, что это никого не интересует. А ведь готовились к рекорду целый год: «У меня были студенты 60-летнего возраста, – вспоминает Воробьев, – я брал прорабов, крановых, взял бригаду шабашников, бывших студентов, во главе с 60-летним прорабом, вез пэтэушников знакомых, чтобы были настоящие крановые, трактористы». «Естественно, ничего не готово, были обещания – вот тебе стройматериалы, вот объекты, но нет ни техники, ни инструментов, ничего, – грустно сообщает он. – Не вылезаешь из райкома партии и обкома, пишешь какие-то письма от своих иностранцев в Организацию Объединенных Наций: типа, если нам работу не обеспечите, то вам тут всем кирдык».