Наталья Павлищева - «Злой город»

• Название: «Злой город»
• Автор: Наталья Павлищева
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-37578-3

Новый роман от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Дева войны. Кровь и пепел». Продолжение приключений нашей современницы, «провалившейся» в кровавый 1237 год, в страшную зиму Батыева нашествия. Уже пала Рязань, истекают кровью пограничные княжества, а беспощадная орда, словно железная саранча, опустошает Русскую Землю…

Сумеет ли «попаданка» из будущего, оказавшаяся в теле юной боярыни, изменить ход истории? Спасет ли Евпатия Коловрата и его «храбров»? Отстоит ли Козельск, полтора месяца отбивавший все штурмы и прозванный татарами «Злым городом»?

Обрезав девичью косу и «вздев» кольчугу, назвавшись мужским именем и выдав себя за юношу-дружинника, она принимает бой!

---

На лапник брошена попона, под головой седло, пахло кожей и потом конским и моим собственным, а еще костром, чуть пригорелой кашей и лесом… Но то ли от того, что устала, то ли еще от чего лесная постель казалась мягкой, а сон был сладким.

Весь следующий день, пользуясь передыхом, Вятич учил меня биться с коня. Размахивать мечом на учебных тренировках, отступая и наступая на земле, и делать это же, будучи в седле, совсем не одно и то же. Мало того, тело, привыкшее к переносу тяжести с одной ноги на другую в определенной связке с движением руки, теперь вынуждено было переучиваться.

– Тебе бы саблю, но у нас крепкой нет, а такая, что после первого удара развалится, ни к чему.

Идея учебных боев понравилась Евпатию, он приказал смотреть и дружинникам, что помоложе. В основном это были парни из сотни Андрея. Сам боярин тоже включился в дело, и вскоре добрая половина дружины грелась не у костров, а на конях.

Мы отдыхали, если это можно назвать отдыхом, целых два дня, а потом снова догоняли начавшее двигаться войско Батыя, снова били задних и уничтожали тех, кто пришел им на помощь.

И даже заманили отборную тысячу в ловушку.

Ока – река страшно вертлявая, ее изгибы перебирать замучаешься, но и вылезать на берег, чтобы спрямить путь Батыю с его огромным войском и обозами, было трудно, приходилось поворачивать и поворачивать. Из-за этого разведка вынуждена держать пространство за каждым поворотом, чтобы основная часть не попала под внезапный удар.

Мало того, из-за нападений сзади приходилось утроить прикрытие и там тоже, даже поставить не легкую конницу, а хорошо вооруженную тысячу, которая и попала в спешно сооруженную ловушку, хотя командовал этой тысячей ни много ни мало темник.

Урусы налетели, видимо, рассчитывая на легкую победу. Они не ожидали встретить вместо сотен простой охраны тысячу тяжелой конницы, а потому, выпустив всего по несколько стрел каждый, повернули обратно. Их небольшой отряд быстро скрылся за поворотом реки с берегами, густо поросшими лесом. Тысяча бросилась следом, но догнать сразу не удалось, урусы успели уйти за следующий поворот, которых на этой реке, кажется, бесконечное множество! Темник едва успел подумать, что вылетать за поворот вот так, не зная, что впереди, глупо, но его тысячу уже не остановить… Вал, страшный в своей силе, катился по реке, готовый смять все на своем пути.

В следующий миг сердце темника сжалось от услышанного, из-за поворота несся крик, совсем непохожий на возглас атаки «Урррагххх!». Это было дикое ржание и вопли погибающих людей, но шума битвы не слышно. Урусы подстроили какую-то ловушку.

Так и было, набрав до небольшого поворота скорость, вал монгольской конницы остановиться уже не мог, поэтому первые со всего маху напоролись на заостренные колья-надолбы, за ночь вмерзшие в проруби на реке. Татары поднимали коней на дыбы, разрывая им рты поводьями, но сзади напирали следующие и ряд за рядом налетали один на другого, превращая тысячу отборных воинов в обыкновенную свалку из тел, человеческих и лошадиных. Первые остановившиеся, даже те, кто оказался не пропорот острием кола, были попросту растоптаны своими же, кого-то поднятая на дыбы лошадь сбросила из седла, кто-то крутился, пытаясь выбраться из ловушки… Многоголосый вопль был слышен далеко вокруг, подняв в воздух множество птиц в окрестном лесу. А позади на лед реки, дополнительно запирая стрежень, летели подпиленные ночью деревья, большие камни… И с берегов, прячась за деревьями, лучники почти в упор расстреливали крутившихся на льду монголов… Конечно, монголы умели ловко разворачиваться, к тому же жить хотелось всем, и людям, и лошадям, потому кое-кому удалось уйти, но большая часть все же полегла.

Когда уцелевшие откатили обратно, на льду осталось лежать множество лошадей с переломанными ногами и вспоротыми животами и их хозяев, либо растоптанных, либо расстрелянных. Собрать бы оружие и стрелы, но Евпатий скомандовал отходить. Верно, следом, привлеченные шумом, немедленно примчатся новые тысячи, справиться с которыми без хитрости просто невозможно.

И без того неплохо, почти вся тысяча осталась либо убитой, либо покалеченной. У наших потерь не было, только кое-кто легко ранен или пострадал по собственной глупости, свалившись с дерева и повредив глаз веткой.

Пока счет был явно в нашу пользу, причем с огромным перевесом. Но Евпатий добивался явно одного: чтобы Батый развернул против нас всю свою мощь. Еще пара таких вылазок, и он это сделает… Что будет с нами? Глупый вопрос…

Но задержали Батыя, конечно, не только мы. Впереди по Оке лежал Переяславль Рязанский. Я вспомнила, что именно этот город потом станет называться Рязанью.

Оказалось, Евпатий отправил туда гонцов с сообщением о подходе Батыя и требованием уйти всем, кто способен двигаться. А мужики-горожане, кто сможет, присоединились бы к нашей дружине. По тому, что новеньких у нас как-то не было заметно, я тоскливо подумала, что еще один город предпочел биться с татарами сам по себе. Оказалось, нет. У них было свое задание.

Вятич рассказал, что впереди на реке сделано множество надолбов и лунок.

– А лунки зачем, их же быстро затянет льдом?

– Да, но их много и они частые, как только на лед выедет множество тяжелых саней или даже всадников, лед не выдержит.

Хитро. Мало того, серьезно подпиленный лед оказался на большом участке реки, а на берегах поверху уложены огромные валуны и во множестве подрублены деревья, так, что тронь – и упадет. За пару дней все следы подготовки занесло снегом, разве только кто-то из монгольской разведки лошадям ноги переломает, но решат, что просто полыньи…

После Переяславля через день примчался гонец, сообщил, что все так и получилось. Разведка прошла спокойно, а вот под первыми же тяжелыми санями (и что они там везли?) лед начал ломаться, двое саней утопили, остальные с трудом удержали от ухода под лед. Ну и камнями и деревьями сверху тоже хорошо помогли. Одно жалко – Ока река широкая, потрепали серьезно, но убить многих не смогли. Жалели только об одном – нужно было лунки делать не поперек реки, а вдоль посередине, чтобы лед начал ломаться не сразу и на большом расстоянии.

Мы тоже ждать не стали, стоило Батыю с войском остановиться, в свою очередь принялись трепать его хвосты. Самое смешное – захватили каких-то верблюдов с бабами, то ли женами, то ли наложницами. Визга было… Верблюдов побили, баб связали и оставили на месте. Кое-кто, правда, предлагал использовать по назначению, но Евпатий пообещал оскопить собственноручно, если станут терять на это время. Огромный Жирун ржал на весь лес, мол, он между делом, быстренько.

Но не все так гладко, и у нас были серьезные потери. Татары уже поняли, что сотней против наших нападок не устоишь, и теперь тыл прикрывали хорошо вооруженные тысячи, которые не кидались за повороты сломя голову, зато отвечали плотным огнем на любую попытку приблизиться. Нужна была новая придумка, ведь Батыево войско даже с задержкой проползло уже половину пути до поворота Оки, когда останется прямая до Коломны. Их нельзя туда пустить. Евпатий приказал всем думать, как перехитрить еще раз. Главное – выманить все войско на себя.

– Вятич, они должны поверить, что основное войско позади, а не впереди. Нужно, чтобы татарам показалось, что нас очень-очень много, но только из-за узости реки мы не вступаем в бой. Или из-за хитрости.

– Я уже думал, отправить к ним вроде как разведку, которая попадется и под пытками скажет, что нас много.

– А если по-другому – наоборот, взять их воинов и позволить бежать?

– Они что, дураки, не заметят, сколько нас?

– А зачем показывать? У нас есть кто-то, кто может говорить по-ихнему? Показать только часть и убедить, что остальные прячутся да еще и как оборотни…

– Вот верно говорят: что придумает одна баба, не распутать десятку мужиков!

– Конечно, костров развести побольше, лошадей почти всех в одно место, и дружинников тоже, чтобы не протолкнуться было, а сделать вид, что это только краешек. И страху, страху побольше, волками повыть, порычать…

Так и сделали, поймать татарских воинов оказалось не так уж сложно, их притащили в стан ночью, когда вокруг горело множество костров, ржали лошади, шумели дружинники… Действительно казалось, что в лесу спрятана немыслимая сила. Татарам сначала дали это заметить, а потом завязали глаза. Притащили в единственный шатер, какой нашелся, Евпатий строго допросил пойманных, но те молчали, потому было велено посадить их до утра под стражу. Теперь оставалось только ждать, когда сбегут.

Опасались только, чтобы не перебили наших, но хитрый Жирун, вызвавшийся охранять, сделал вид, что ему «приспичило». Его напарник перед тем якобы отправился за варевом. Связанные татары сидели, воровато оглядываясь. Жирун вроде уже не мог терпеть, а потому подошел к пленным, строго погрозил им пальцем, потом кулаком и отправился в кусты. Потом он рассказывал, что едва не обморозил задницу, дожидаясь, пока эти трое придурков решатся бежать. Он старательно кряхтел и сопел, осторожно наблюдая, как исчезают в противоположных кустах татары.