Кэрол Марш - Серебряная цепь

• Название: Серебряная цепь
• Автор: Кэрол Марш
• Издательство: ЦЕНТР-2000
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7635-0030-Х

Талантливой художнице Дане Армстронг было только восемнадцать, когда блестящий богач завладел ее сердцем и вопреки воле семьи стал мужем. Однако вскоре Дане стало казаться, что жизнь кончена. Ее романтические мечтания обратились в законченный кошмар, от которого бессмысленно было искать спасенья.

И только Питер Крэйн, любивший ее, оберегавший ее, с горечью наблюдал, как она яростно сгорает от страсти.

Дана думала, что он будет рядом всегда. Но однажды он простился с ней, и девушка вынуждена заглянуть в самые сокровенные тайники своего сердца, открыть себя заново — с тем, чтобы познать истинное счастье в объятьях предназначенного судьбой мужчины.

---

— Детка. Нет. — Джосс торопливо подошел к ее стулу и опустился на колени, взяв ее за руки. — Почему ты не сказала мне? Почему не дала знать? — Дану захлестнули чувства, и она не могла выговорить ни слова. Джосс нежно гладил ее руки, а в глазах была такая ярость, какой никто никогда не видел у него. Мягким голосом он продолжал: — Надо было приехать ко мне. Почему ты терпела? Я никогда не допущу, чтобы он приблизился к тебе. Пока я жив, тебе не придется видеть его или говорить с ним.

— Я молчала потому, что было так стыдно, — попыталась объяснить она. — Вначале я думала, что сильно люблю его, и не могла поверить, что он способен сделать мне больно и что я не смогу изменить его, — горько продолжала она. — Неужели я не смогу заставить его бросить пить, думала я. Какой я была идиоткой! Даже угроза Гэвина, что он не отдаст ему фирму, не подействовала на Маршалла. Его ничто не изменит, ничто.

— Я не прощу себе, что не знал, в какой ты опасности! — Джосс встал и снова начал мерить шагами комнату, теперь он кипел от злости, а его лицо стало темным. — Я должен был знать! Если бы я не снимал эти чертовы фильмы, если бы я играл в театре, я бы знал. — Он обернулся и сжал кулаки, посмотрев на дочь. — Я убью этого ублюдка, если он попадется мне на дороге.

— О, Джосс, это как в плохой пьесе. — Дана плакала и смеялась одновременно. — Даже Питер говорит, что это похоже на "мыльную" оперу.

— Пьесы — это жизнь, детка. Они же берутся откуда-то, — возразил Джосс, элегантно пожав плечами, и снова сел напротив. — Но в жизни не опускается занавес после третьего акта, когда все проблемы полностью решены. — Он задумчиво изучал свои ботинки. — Ты абсолютно уверена, что хочешь сделать аборт? — Дана не ответила, и он медленно продолжил: — Всегда есть несколько решений проблемы, дорогая. Не нужно делать аборт, если ты этого не хочешь. Может, все-таки родить? Так не раз делали раньше. — Его подвижное лицо было неестественно оцепенелым, а взгляд — внимательным. — Подумай, если ты не решила уже все окончательно.

— Как я могу воспитывать ребенка одна? Даже если бы хотела? — Дана устало закрыла глаза и откинула голову на спинку стула. — Я о себе-то толком не смогла позаботиться, как же я сумею заботиться о ребенке? — Она смотрела на отца, ожидая ответа, но Джосс мрачно смотрел в сторону. Его лицо посуровело, а глаза стали печальными. Интересно, где сейчас его мысли, подумала Дана, но вдруг поняла, что он вспоминает ребенка, которого они с Кэтрин потеряли много лет назад. Почти шепотом она спросила:

— Как я смогу сохранить ребенка, Джосс?

Вздрогнув, Джосс оторвался от воспоминаний.

— Ты же хочешь этого, правда? Ты совсем не хочешь делать аборт, не так ли? — Он улыбнулся дочери. — Я рад, дорогая.

— Джосс, — возразила Дана. — Я ничего такого не говорила.

— Ты спросила меня, как сохранить ребенка, а это одно и то же.

— Правда? — обрадовалась Дана, поглаживая живот жестом, который стал привычным, с тех пор, как она узнала, что беременна. Она кивнула Джоссу. — Пожалуй, правда. Я хочу своего ребенка.

Он ждал, очевидно, надеясь, что дочь скажет еще что-нибудь. И она, усилием воли собрав мысли, сказала: — Я обманывала себя, думая, что не хочу. Но, Джосс… — Она посмотрела на отца в нерешительности, которая сквозила в каждом ее жесте. — Я не позволю сделать со своим ребенком то же, что моя мать сделала со мной. Я никогда не смогу отдать его кому-нибудь другому. — Страсть, вложенная в эти слова, будто опустошила женщину, и она устало упала на стул.

— Ты имеешь в виду отдать ребенка кому-нибудь, кто будет заботиться о нем, кто сможет обеспечить ему стабильную любящую семью? — Голос Джосса был тихим и спокойным, но Дана уловила нотки тревоги, когда он упрекнул ее, напомнив обстоятельства ее удочерения. Он устало потер глаза и, запинаясь, продолжал: — Может, она очень хотела сохранить тебя, даже если у нее не было мужа, но не могла этого сделать. Ты не можешь знать всего, Дана. — Он отчужденно посмотрел на дочь. — Кроме этого, у тебя есть выбор, а у нее, может, не было. Ты можешь сама принимать решения и оставить ребенка при себе, если захочешь.

— Как… — прошептала Дана так тихо, что отцу пришлось наклониться к ней, чтобы услышать слово, которое было скорее утверждением, нежели вопросом. Внезапно настроение Даны стало меняться, она с удивлением поняла, что это радость, и заулыбалась. Лицо Джосса расплылось в ответной ухмылке. Их охватила волна взаимопонимания и привязанности.

— Это довольно просто. — Джосс сменил тон на деловой и практичный. — Не забывай, Дана, что ты только что унаследовала огромное состояние и прекрасно можешь обеспечить себя и ребенка. Маршалл никогда ничего не узнает, это будет нашим секретом. Только подай на развод с этим ублюдком. Если с ним возникнут проблемы, мы пригрозим рассказать о его поведении репортерам. Гэвин Фоулер никогда этого не допустит. Все уладят наши адвокаты, тебе даже не придется встречаться с Фоулерами. Черт возьми, тебе же от него ничего не нужно, в чем же проблемы? — убеждал Джосс, наклонившись к ней. — Ты поедешь со мной в Калифорнию. Я в любом случае собирался взять тебя с собой, об этом сегодня говорил с агентом. Мне не хочется оставлять тебя и возвращаться в Африку, и Марти уладит все дела с компанией, чтобы я мог закончить свою роль на Побережье.

— Он все уладит? — слабо спросила Дана, вспоминая, как часто Марти ссорился с отцом по поводу какой-нибудь странной идеи Джосса и, как правило, убеждал его, что это невозможно.

— Конечно. В этот раз я не приму отказ ни от него, ни от кинокомпании. Ты можешь поехать со мной, а хлопоты насчет развода предоставь адвокатам. — Оба замолчали, думая, сколько проблем еще надо решить до отъезда из Нью-Йорка. — Имущество твоей бабушки в полном порядке. Она сама мне сказала.

— Мне тоже.

— Ты можешь оставить квартиру, и этот дом тоже. — Вообще-то, я надеюсь, что ты не будешь его продавать, — признался он. Я люблю это место, как и ты, и оно стало моим домом в Штатах.

— Конечно, дорогой, — быстро ответила Дана, но запнулась. — Я просто никогда не думала обо всем этом…

— И не нужно, пока не почувствуешь, что об этом стоит подумать. Маргарет оставила все свое состояние тебе, адвокаты и доверенные лица остались те же, и они прекрасно смогут управлять имуществом для тебя, как они это делали для нее.

Глаза Даны наполнились слезами, когда она вспомнила женщину с гордой осанкой, которой удавалось так разумно устраивать все дела. Она растроганно подумала о том, что отец еще не знает, что Маргарет оставила значительное наследство "любимому зятю и дорогому другу Джоссу Армстронгу". Дане вспомнился день перед приездом Джосса, когда бабушка пригласила своего адвоката Джона Холдернесса и, лежа в постели, распорядилась, чтобы поверенный посвятил внучку во все тонкости ее состояния и познакомил со всеми пунктами завещания.

Дана была удивлена огромным количеством акций, которыми владели Уэллесы, и тронута тем, что Маргарет завещала определенную сумму всем, кто остался верным ей за многие годы. Джилли получила значительное наследство, достаточное, чтобы купить небольшой собственный домик, но, решила Дана, она никогда не оставит свою подопечную, и ее легко будет уговорить остаться жить в квартире на Пятой авеню. Дана оглядела темную комнату и решила, что они закроют Дувенскилл и оставят землю арендаторам. Впервые за последние годы ее охватило радостное возбуждение, когда она поняла, что делать дальше: она поживет некоторое время в Нью-Йорке, подпишет все бумаги, которые, без сомнения, понадобятся адвокатам для начала дела о разводе, а затем будет свободна и сможет присоединиться к Джоссу в Калифорнии и родить ребенка. Ей стало так легко, как не бывало долгие месяцы. Она встала, с облегчением потянулась и протянула руку отцу.

— Да, — просто сказала она.

— Я так рад, дорогая! — Джосс встал и взял ее руку в свои. — Это будет самым правильным решением, ты об этом не пожалеешь. А я помогу тебе. Мы вместе как-нибудь справимся.

— А ты не против стать дедушкой? — поддразнила Дана. Она дернула его за рукав и потащила к высокому французскому окну, которое выходило на веранду. — Это не помешает тебе?

— Никогда, особенно если ты пообещаешь, что этот ребенок доставит мне столько же радости, сколько ты. — Они стояли у перил веранды, отец взял дочь под руку и прижал к себе. — Держись за меня, девочка. — Он поднял глаза к сияющему звездами летнему небу и, указав пальцем вверх, сказал, подражая Марти Ливайну: — И я сделаю тебя звездой.

13

Аромат апельсиновых деревьев и эвкалиптов наполнял воздух, и Дана наслаждалась ранним утренним ветерком. Небо над головой было чистым, всего несколько маленьких облачков виднелись на горизонте, где-то далеко над Тихим океаном. Женщина наблюдала за стайкой дельфинов, выпрыгивавших из воды. Ребенок внутри нее два раза толкнулся, и она засмеялась вслух, подумав, когда она снова сможет бегать, наблюдая, как волны прилива ласково накатывают на берег, а затем поднялась по мощеной дорожке к маленькому коттеджу, в котором жила последние месяцы.