Юрий Нестеренко - Русская фантастика 2008

• Название: Русская фантастика 2008
• Автор: Юрий Нестеренко
• Издательство: М.: Эксмо, 2008 г.
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-26186-4

_{Составитель: Василий Мельник}

Самые невероятные события происходят на страницах этой книги.

Подразделение американского диверсионного спецназа противостоит выпущенным на свободу силам Тьмы. Разведрота бесстрашных красноармейцев из революционной бригады имени товарища Энгельса высаживается на космической станции «Мир». Виртуальная военная игра проникает в реальность, превращая ее в смертельное безумие. Межпространственные бродяги охотятся с аркебузами на динозавров, марсиане собираются наладить с Земли регулярные поставки изысканного деликатеса — человеческой крови, враждебные инопланетные расы ведут ожесточенные войны на улицах земных городов, незримые для простых людей. Но даже в разрушенных страшными эпидемиями и социальным хаосом поселениях существуют вещи, ради которых стоит жить. А в обычном московском парке, если очень постараться, можно увидеть сказочное существо…

Об этих и многих других удивительных историях повествуется в антологии отечественных писателей-фантастов «Русская фантастика-2008».

Содержание:

ПОВЕСТИ

Юрий Нестеренко. Абсолютное оружие (повесть)

Александр Бачило, Игорь Ткаченко. Красный гигант (повесть)

Антон Орлов. Последний портал (повесть)

РАССКАЗЫ

Василий Мельник. Магистр (рассказ)

Пауль Госсен, Сергей Чекмаев. Милитаристы (рассказ)

Михаил Кликин. Всё самое необходимое (рассказ)

Леонид Кудрявцев, Дмитрий Федотов. Чистая правда (рассказ)

Олег Овчинников. ИИ (рассказ)

Василий Головачёв. Никого над нами (рассказ)

Евгений Гаркушев. Ментальная липосакция (рассказ)

Юрий Нестеренко. Война миров — XXI (рассказ)

Виктор Точинов. Ностальгия (рассказ)

Рассел Д. Джонс. Шёл в Москву слон (рассказ)

Артём Белоглазов. Хочешь цветочек? (рассказ)

Дмитрий Казаков. Без вариантов (рассказ)

---

У меня появилось искушение плюнуть на все и отправиться по нашим обычным делам, но тут я вдруг заметил впереди, у рядов со знаменитым дэхуанским фарфором, знакомую сутулую фигуру.

— Эй, напарник, очнись! — я чувствительно ткнул Бородавочника в бок. — По-моему, это Ёсик?

— А?.. — лицо неандертальца приняло наконец осмысленное выражение. — Где? Кто?..

— Вон там, кажется, толчется не кто иной, как Проныра Ёсик.

Я показал направление.

— Точно! Ну и глаз у тебя, Крэг! — Бородавочник зевнул во весь рот и почесал пузо. — Что же он тут делает?

— Пошли, узнаем.

Мы двинулись к рядам, но тут вдруг Ёсик (теперь я был уверен, что это он!) как-то странно шмыгнул боком от прилавка в сторону, в толпу и быстро пошел прочь.

— Неужели спер?! — выдохнул Бородавочник и азартно засопел: — Поймаем его, Крэг?

Проныру давно уже подозревали в жульничестве и воровстве, но до сих пор никому на горячем его словить не удавалось. Одно из правил кодекса вольных собирателей гласило: «Воровство — прямой путь к времятрясению. Подбирать следует только утерянные во времени вещи…». И вот теперь мы наконец стали свидетелями того, как Ёсик это правило нарушил.

— Давай, напарник! — скомандовал я, и соскучившийся по приключениям Бородавочник сорвался с места, словно подхваченный ураганом.

Он не успел! Проныра заподозрил неладное, когда неандерталец был еще на пол-пути к нему. Оглянувшись, Ёсик увидел приближающееся лохматое возмездие, присел, а мгновением позже перед ним вспыхнул призрачно-жемчужный контур Двери. Проныра кинулся в нее головой вперед, будто в воду, и исчез. Рычащий Бородавочник в отчаянном прыжке попытался нырнуть следом, но было поздно. Дверь растаяла, и неандерталец растянулся во весь рост на пыльной мостовой. Когда я подошел, он сидел в окружении лопочущих китайцев и, отплевываясь, громко ругался так, как могли ругаться только в каменном веке.

Я поспешил успокоить его, похлопав по загривку, и сказал:

— Идем, напарник, Проныру уже не догнать. Будем надеяться, что он не стащил нечто важное. Нам сейчас следует…

Договорить я не успел. Окружающий мир дрогнул, и по нему прокатилась волна искажений.

Большая часть домов на улице, на которой мы находились, изменилась, они стали беднее и ниже, а толпа заметно поредела, причем европейские лица, там и тут видневшиеся раньше, теперь исчезли совершенно.

В тот же миг меня скрутил дикий приступ тошноты. Я согнулся дугой и меня вырвало. Бородавочнику, кстати, тоже досталось. Он позеленел и судорожно захрипел. Преодолевая слабость, я оглянулся в поисках ближайшей Двери, и вдруг она сама открылась прямо перед нами. Налетел ледяной ветер, и нас буквально втянуло в эту Дверь.

Кувыркаясь, мы покатились по глубокому рыхлому снегу, но не завязли в нем, а несомые все тем же странным ветром, влетели в следующую самостоятельно открывшуюся Дверь. Выпали мы из нее в полной темноте на что-то мягкое и теплое. Причем это «что-то» тут же вывернулось из-под нас с громовым рыком, оказавшись гигантским саблезубым тигром, до нашего появления мирно спавшим под раскидистым деревом. Спасло нас лишь то, что у Бородавочника с перепугу прорезались древние инстинкты, и он, дико взревев, вскочил на четвереньки, приняв угрожающую позу. Тигра это слегка озадачило, и он, припав к земле, некоторое время в нерешительности ворчал и бил хвостом по траве. Этой заминки мне хватило, чтобы лихорадочно оглядевшись, увидеть знакомый, мерцающий контур следующей Двери…

5.

— Как думаешь, Крэг, нас так расколбасило из-за Проныры?

Задав этот вопрос, Бородавочник лениво потянулся и сунул в рот горсть ягод земляничного дерева.

— Мне кажется, не только из-за него, — я тоже сорвал одну ягоду с висевшей надо мной ветки. — Понимаешь, слишком странный эффект получился: до сих пор Двери никогда сами собой не открывались! Это нечто новенькое. Такое впечатление, время пытается как бы очиститься, что ли, от вредных для него воздействий, например. Словно в комнате появился плохой запах, и она сама пытается от него избавиться. Как это может сделать комната, у которой нет вентилятора? Ну, к примеру, она попытается вывернуться наизнанку. Вот так же и время.

— Допустим, но откуда взялось это? — Бородавочник приподнялся и стал набирать в шляпу крупные, сочные ягоды. — Ведь земляника всегда травкой была. И вообще, почему наша Дверь открылась не в начало времен, как должна была, а непонятно куда?

— Меня это тоже беспокоит, напарник, и очень сильно, — вздохнув, я сел и прислонился спиной к гладкому зеленому стволу. — Но ведь Проныра совершил покражу явно не для себя. Что его могло заинтересовать в средневековом Китае? Отродясь он антиквариатом не пробавлялся, наоборот, все больше техникой, электроникой всякой.

— Значит, действительно заказ выполнял, — Бородавочник жизнерадостно улыбнулся. — Крэг, пошли в Поселок! Найдем украденную Ёсиком китайскую хрень и накостыляем ему по шее принародно, чтоб неповадно было!

Я решил несколько охладить его пыл и напомнил:

— Забыл про сквозняк и саблезубого? Ты уверен, что мы доберемся до Поселка?

— Чтоб ему мамонтом подавиться! — выругался Бородавочник. — Так что нам теперь, всю жизнь здесь землянику жрать?!

— Ты лучше подумай, кто мог Проныру на кражу подбить?

Сказав это, я сорвал еще одну ягоду. Все-таки вкусные они были, заразы!

— Ну, не Мироныч же? И не Баламут — на фига ему это?.. — пробормотал неандерталец. — Может, Хильде что понадобилось?.. Нет, она теперь с Лёли… Илюха! Только он и мог!

Высказав эти соображения, неандерталец самодовольно почесал собственное, заметно раздувшееся от земляники брюхо и вопросительно посмотрел на меня.

— Молодец, напарник! — похвалил я. — Мне тоже так кажется. Больше некому.

— Зачем он это делает? — удивился Бородавочник.

— А ты как думаешь?

— Ну хорошо, тогда зачем остальные вольные собиратели подчиняются твоему найденышу? Они-то должны прекрасно понимать, что все закончится катастрофой. Что он с ними сделал?

Я вздохнул.

— Именно: что сделал. Ты правильно выразился.

— Что, что?

— Как тебе объяснить…

— Объясняй, как есть.

— Ну, вот чтобы тебе было понятно. Лёлик, он — чиновник, бюрократ. Ты не знаешь, что это за зверь, поскольку во времена первобытно-общинного строя их не было.

— Не было, — подтвердил Бородавочник.

— В общем, долго объяснять, как они появились и каким образом дошли до жизни такой. Главное, что к концу двадцатого и началу двадцать первого века чиновники превратились в некое сообщество…

— А покороче нельзя, Крэг? — прервал меня неандерталец, который терпеть не мог длинных рассуждений.

— Можно, — сказал я. — В общем, Лёлик этот вроде шамана. Плохого шамана. Охотиться он не умеет, огонь поддерживать — тоже. Собирать коренья и то неспособен. Умеет он лишь говорить красивые, непонятные слова и с помощью этих слов заставлять других на себя работать. Вот это он умеет просто великолепно, этому он учится всю жизнь.

— Любой нормальный шаман, кроме всего прочего, еще должен предсказывать погоду, колдовать, чтобы охота была удачной, и лечить людей, — со знанием дела уточнил неандерталец.

— Все верно. Чиновники долгое время тоже были полезны обществу. Однако с течением времени их умение заставлять других людей работать на себя лишь с помощью слов совершенствовалось. И наконец настал момент, когда они осознали, что работать им ни к чему. Зачем делать хоть что-то, если кормят и так, если все блага получаются не за умение работать, а всего-навсего за умело подобранные слова и интонации? Понимаешь?

— Ах, вот как, — сказал Бородавочник. — И этот Лёлик…

— Да, он всего-навсего занимается привычным делом.

— Зачем же мы его тогда притащили в Поселок? Ну я-то — ладно, не знал. А ты?

Я молча развел руками. Что тут можно сказать? И на старуху бывает проруха.

— Но, Крэг, ты же это сделал не специально?

— Нет, конечно, — сказал я. — Мне как-то в голову не пришло, что Лёлик сможет найти применение своим способностям и здесь, в Поселке. Я должен был насторожиться уже тогда, когда он переманил Хильду у Баламута… Эх, да что там говорить!..

Бородавочник был — сама рассудительность.

— Действительно, — кивнул он, — что там говорить? Сейчас мы должны придумать, как отсюда выбраться.

— Сделать это будет не просто трудно, а…

Я снова не успел договорить. Земля под нами ощутимо вздрогнула, с дерева посыпались спелые ягоды, солнце, стоявшее в зените, вдруг начало быстро тускнеть как догорающий уголек, а стремительно темнеющий горизонт неожиданно пополз вверх.

— Крэг! — заорал Бородавочник, приседая от страха. — Что это?!