Николай Капченко - Политическая биография Сталина

• Название: Политическая биография Сталина
• Автор: Николай Капченко
• Издательство: Научно-издательская компания «Северная корона»
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2004
• ISBN: 5-98383-004-Х

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Предлагаемый вниманию читателей первый том «Политической биографии Сталина» — это не описание каких-либо отдельных эпизодов из его жизни, а попытка осветить все наиболее важные этапы деятельности Сталина, весь его сложный путь от революционера-бунтаря до одного из главных претендентов на ленинское политическое наследство. Автор посвящает много места процессу формирования убеждений и своеобразной политической философии человека, ставшего лидером великой державы. Без осмысления этой философии невозможно понять и дать адекватную оценку внутренней и внешней политики, идеологии, экономической стратегии — собственно, всех сторон жизни Советского Союза в течение трех десятков лет прошлого века.

Первый том базируется на обширном историческом материале, анализ которого позволяет раскрыть образ реального Сталина-политика, на много голов возвышавшегося над своими противниками и оппонентами, что в конечном счете и предопределило его политический триумф. Автор в своих оценках и выводах, в полемике с другими биографами Сталина стремился соблюдать всю возможную объективность. Хотя это, видимо, и не гарантировало его от пристрастных суждений по отдельным вопросам. Тем не менее, историческая картина, нарисованная в томе, подводит читателя к неизбежному выводу: именно Сталину суждено было стать во главе Советского Союза, закономерно приобретшего статус одной из двух сверхдержав XX века. Книгу отличает ясный и простой (но не простоватый!) слог, живая подача событий и фактов. Там, где в силу самой логики истории события прошлого перекликаются с современностью, автор проводит невольно возникающие сравнения и высказывает собственные комментарии.

Уже сама фигура Сталина привлекает к себе пристальное и во многом неудовлетворенное внимание. И с каждым годом все большее! Читатель, для которого история — не просто вчерашний день, а в чем-то и ощутимая часть современности, найдет в книге пищу для размышлений, а в конечном счете — и для осмысления нашего исторического прошлого.

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

---

Дискуссия на съезде по вопросу явки Ленина в суд была достаточно острой и выявила две точки зрения.

Одни выступали категорически против. Так, Скрыпник заявил:

«В резолюции, предложенной т. Сталиным, было известное условие, при котором наши товарищи могли бы пойти в республиканскую тюрьму, — это гарантия безопасности. Я думаю, что в основу резолюции должны лечь иные положения. Мы одобряем поведение наших вождей. Мы должны сказать, что мы протестуем против клеветнической кампании против партии и наших вождей. Мы не отдадим их на классовый пристрастный суд контрреволюционной банды»[622].

Другие считали, что необходимо явиться в суд, чтобы использовать судебное разбирательство для разоблачения Временного правительства и кампании травли партии. Делегат съезда Д. Мануильский следующим образом определил позицию по данному вопросу: «Вопрос о явке тт. Ленина и Зиновьева нельзя рассматривать в плоскости личной безопасности. Если бы вопрос разрешался в этой плоскости, каждый член партии сказал бы, что Временное правительство скорее перешагнет через наш труп, чем получит Ленина. Но приходится этот вопрос рассматривать в другой плоскости — с точки зрения интересов революции, с точки зрения интересов и достоинства партии. Нам приходится иметь дело с массами, и мы видим, какой козырь в руках буржуазии, когда речь идет об уклонении от суда наших товарищей. Мы уже отдали часть наших товарищей: лучших из них посадили в Петропавловскую крепость. Мы должны дать бой контрреволюции. Процесс против Ленина будет процессом против всего Интернационала. Из процесса Ленина мы должны сделать дело Дрейфуса»[623].

Другой делегат М. Лашевич мотивировал свою позицию так: «При решении этого вопроса мы должны исходить из интересов партии. Я уверен, что мы на этом суде из подсудимых обратимся в обвинителей»[624].

Подводя итог, можно сказать, что в целом позиция Сталина по вопросу явки Ленина в суд была вполне определенной и ясной — он выступал против такой явки. Примечательно свидетельство А.С. Аллилуевой, касающееся как раз периода пребывания Ленина в подполье, когда он временно скрывался на квартире Аллилуевых: «Почти каждый день к Ленину приходил Сталин. В первый же день по переезде Ильича в нашу квартиру к нему вместе со Сталиным зашел Серго Орджоникидзе. Был тогда и Ногин, была Стасова. Обсуждали, следует ли Ильичу отдать себя в руки временного правительства. Сталин и Серго возражали единодушно — для них было ясно, что обещаниям Керенского верить нельзя. — Юнкера убьют Ленина, прежде чем доставят его в тюрьму, — сказал Сталин»[625].

Что же касается оговорок относительно определенных условий, при которых такая явка стала бы возможной, то это, скорее всего, был со стороны Сталина тактический шаг, призванный разоблачить Временное правительство и подчеркнуть его полную неспособность и нежелание обеспечить самые элементарные условия справедливого судебного разбирательства. Такая оценка позиции Сталина в данном вопросе представляется мне взвешенной и отвечающей фактам и реальной ситуации того времени. Обвинения в половинчатости и неопределенности позиции Сталина, выдвигавшиеся в период борьбы с культом личности, носили явно тенденциозный характер и не могут рассматриваться как убедительные и добросовестные.

На VI съезде Сталин был избран в состав ЦК. В принятом новом Уставе партии предусматривалось, что ЦК избирается ежегодно на съезде, а для текущей работы он выделяет узкий состав. На пленуме ЦК, состоявшемся после окончания съезда, Сталин избирается в узкий состав ЦК и редактором газеты «Рабочий и солдат»[626].

Подводя некоторый итог, есть основания утверждать, что VI съезд стал не то что звездным часом в политической биографии Сталина дооктябрьского периода, но весьма важной вехой, своеобразным рубежом, ясно обозначившим его превращение в одну из ведущих политических фигур на тогдашнем небосводе российской политики. По крайней мере, в среде большевиков. Конечно, его ключевая роль в работах съезда партии во многом объяснялась счастливым лично для него и трагическими для партии стечением обстоятельств: именно в эти месяцы Ленин, а также некоторые другие ведущие деятели большевиков находились в подполье или в заключении. Как уже отмечалось выше, во многом по данной причине не кому-либо, а ему выпало на долю выступать с главными докладами на съезде. Первоначально, например, докладчиком по текущему моменту (о политическом положении) намечался Троцкий, однако за несколько дней до этого он был арестован[627]. И с этим докладом было поручено выступить Сталину.

Подобное стечение обстоятельств, конечно, сыграло некоторую роль в политической эволюции Сталина, в процессе ускорения процесса его превращения в одну из ключевых фигур большевистского руководства в период между двумя русскими революциями. Оно ускорило этот процесс, но не больше того! Бурные перипетии, которые составляли основное содержание периода между двумя революциями, неизбежно должны были вытолкнуть и его на авансцену политических схваток. Та эпоха была эпохой сурового естественного отбора среди политиков, и лишь некоторые из них выдержали этот отбор. Остается сделать единственно соответствующий правде жизни вывод: Сталин обладал необходимыми качествами, чтобы пройти этот достаточно жесткий исторический отбор. Привходящие обстоятельства, конечно, играли свою роль, часто немаловажную, но они сами подчинялись закономерному ходу событий, в порой и прямо вытекали из самого хода этих событий.

Разумеется, уникальность всей российской политической сцены той поры и соответствующая роль на ней отдельных политический фигур, не просто была подходящей почвой для возникновения разного рода отклонений в выработке стратегии и особенно тактической линии поведения, но и самым естественным образом предопределяла неизбежность не только расхождений даже между единомышленниками, но даже фатально неизбежных ошибок. Но главное заключалось не в том, чтобы не допускать ошибок — подобное было абсолютно исключено самой логикой политического развития событий — а в том, чтобы своевременно их исправлять и не допускать перерастания в порочную линию стратегического порядка. С точки зрения данного критерия выдвигать по адресу Сталина сколько-нибудь серьезные упреки нет веских оснований. Для него это был короткий, но чрезвычайно насыщенный период обретения богатого опыта политического расчета, маневрирования и постепенного накапливания сил для выполнения новых, более масштабных задач.

3. Октябрьская революция и приход большевиков к государственной власти

Курс на социалистическую революцию в России, ясно и определенно сформулированный В.И. Лениным в «Апрельских тезисах», и закрепленный сначала в решениях Апрельской конференции, а затем и VI съезда партии, как мы могли уже убедиться, был выработан и принят в обстановке отнюдь не полного единодушия в среде самих большевиков. Более того, в определенном смысле он стал закономерным итогом самой острой и напряженной борьбы прежде всего в самих верхах большевистской партии. Мотором и главной движущей силой, которая направляла деятельность партии на всемерную подготовку к социалистической революции, — а в тогдашних условиях речь могла идти прежде всего о взятии власти путем организации массовых выступлений, а в конечном итоге вооруженном выступлении, — этой политической и интеллектуальной силой был В.И. Ленин.

Споры о характере и причинах Октябрьской революции начались, собственно говоря, даже раньше, чем она сама началась. Не прекращаются они и до сих пор, принимая подчас формы непримиримых идеологических и политических баталий. В наше безвременье они обрели даже особую обостренность и ожесточенность. Вот почему мне представляется уместным привести достаточно обширную оценку, которую дает американский автор А. Рабинович в своей книге «Большевики приходят к власти». Книга эта, опубликованная в 1976 году и вышедшая в русском переводе в России в 1989 году, написана на базе огромного массива источников и литературы. Автор стремился сохранять максимальную объективность и избегать тенденциозного подхода, при котором реальные факты и обстоятельства заранее подгоняются под заранее определенную схему. В итоге мы получаем исследование, формально отвечающее критериям научного плана, а на самом деле являющееся очередной, пусть и облеченной в научную форму, фальсификацией. Так вот, книга А. Рабиновича выгодно отличается в этом отношении от многих западных и нынешних российских публикаций по данной тематике. Хотя, — и это надо специально подчеркнуть, — автор не питает никаких симпатий к большевикам, и тем более не является апологетом их политики.

А. Рабинович в своей книге делает следующий вывод: «Тщательное исследование в указанном направлении заставило меня подвергнуть сомнению основные выводы как советских, так и западных историков относительно положения в партии большевиков и источников ее силы в 1917 году, а также самого характера Октябрьской революции в Петрограде. Если советские историки объясняют успех Октябрьской революции исторической неизбежностью и наличием сплоченной революционной партии во главе с Лениным, то многие западные ученые рассматривают это событие либо как историческую случайность, либо — чаще — как результат хорошо подготовленного государственного переворота, не имевшего значительной поддержки масс. Я, однако, считаю, что исчерпывающее объяснение захвата большевиками власти намного сложнее, чем любая из этих предлагаемых интерпретаций.