Николай Капченко - Политическая биография Сталина

• Название: Политическая биография Сталина
• Автор: Николай Капченко
• Издательство: Научно-издательская компания «Северная корона»
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2004
• ISBN: 5-98383-004-Х

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Предлагаемый вниманию читателей первый том «Политической биографии Сталина» — это не описание каких-либо отдельных эпизодов из его жизни, а попытка осветить все наиболее важные этапы деятельности Сталина, весь его сложный путь от революционера-бунтаря до одного из главных претендентов на ленинское политическое наследство. Автор посвящает много места процессу формирования убеждений и своеобразной политической философии человека, ставшего лидером великой державы. Без осмысления этой философии невозможно понять и дать адекватную оценку внутренней и внешней политики, идеологии, экономической стратегии — собственно, всех сторон жизни Советского Союза в течение трех десятков лет прошлого века.

Первый том базируется на обширном историческом материале, анализ которого позволяет раскрыть образ реального Сталина-политика, на много голов возвышавшегося над своими противниками и оппонентами, что в конечном счете и предопределило его политический триумф. Автор в своих оценках и выводах, в полемике с другими биографами Сталина стремился соблюдать всю возможную объективность. Хотя это, видимо, и не гарантировало его от пристрастных суждений по отдельным вопросам. Тем не менее, историческая картина, нарисованная в томе, подводит читателя к неизбежному выводу: именно Сталину суждено было стать во главе Советского Союза, закономерно приобретшего статус одной из двух сверхдержав XX века. Книгу отличает ясный и простой (но не простоватый!) слог, живая подача событий и фактов. Там, где в силу самой логики истории события прошлого перекликаются с современностью, автор проводит невольно возникающие сравнения и высказывает собственные комментарии.

Уже сама фигура Сталина привлекает к себе пристальное и во многом неудовлетворенное внимание. И с каждым годом все большее! Читатель, для которого история — не просто вчерашний день, а в чем-то и ощутимая часть современности, найдет в книге пищу для размышлений, а в конечном счете — и для осмысления нашего исторического прошлого.

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

---

Вот что отвечал оппозиционерам Сталин: «Говорят, что в этом «завещании» тов. Ленин предлагал съезду ввиду «грубости» Сталина обдумать вопрос о замене Сталина на посту Генерального секретаря другим товарищем. Это совершенно верно. Да, я груб, товарищи, в отношении тех, которые грубо и вероломно разрушают и раскалывают партию. Я этого не скрывал и не скрываю. Возможно, что здесь требуется известная мягкость в отношении раскольников. Но этого у меня не получается. Я на первом же заседании пленума ЦК после XIII съезда просил пленум ЦК освободить меня от обязанностей Генерального секретаря. Съезд сам обсуждал этот вопрос. Каждая делегация обсуждала этот вопрос, и все делегации единогласно, в том числе и Троцкий, Каменев, Зиновьев, обязали Сталина остаться на своём посту.

Что же я мог сделать? Сбежать с поста? Это не в моём характере, ни с каких постов я никогда не убегал и не имею права убегать, ибо это было бы дезертирством. Человек я, как уже раньше об этом говорил, подневольный, и когда партия обязывает, я должен подчиниться.

Через год после этого я вновь подал заявление в пленум об освобождении, но меня вновь обязали остаться на посту.

Что же я мог ещё сделать?»[1067].

Сталин умело использовал нелестные моменты ленинской характеристики Троцкого, Зиновьева, Каменева и др., чтобы представить их в виде идейных и политических противников ленинизма. Вообще центр тяжести сталинской аргументации лежал прежде всего в плоскости политических оценок, ибо здесь, на этом поле, он чувствовал себя в выгодном по сравнению со своими оппонентами положении: ведь против него Ленин не выдвинул в своем завещании политических обвинений. И делал это довольно ловко. В частности, на том же пленуме он говорил:

«Оппозиция старается козырять «завещанием» Ленина. Но стоит только прочесть это «завещание», чтобы понять, что козырять им нечем. Наоборот, «завещание» Ленина убивает нынешних лидеров оппозиции.

В самом деле, это факт, что Ленин в своём «завещании» обвиняет Троцкого в «небольшевизме», а насчёт ошибки Каменева и Зиновьева во время Октября говорит, что эта ошибка не является «случайностью». Что это значит? А это значит, что политически нельзя доверять ни Троцкому, который страдает «небольшевизмом», ни Каменеву и Зиновьеву, ошибки которых не являются «случайностью» и которые могут и должны повториться.

Характерно, что ни одного слова, ни одного намёка нет в «завещании» насчёт ошибок Сталина. Говорится там только о грубости Сталина. Но грубость не есть и не может быть недостатком политической линии или позиции Сталина»[1068].

Читатель легко заметит, что Сталин весьма усеченно цитировал завещание Ленина, опуская самые невыгодные для себя пассажи: о сосредоточении в своих руках необъятной власти, о нелояльности по отношению к товарищам, капризности и т. д. А главное он всегда умалчивал о словах Ленина, что все «это не мелочь, или это такая мелочь, которая может получить решающее значение». Именно последняя фраза ленинского письма к съезду имела, по мнению оппонентов Сталина, ключевое значение, и естественно, процитировать ее для Сталина было равносильно тому, чтобы признать несостоятельность своей интерпретации ленинского письма. Поступить так он не мог. Не мог и в самый начальный период борьбы вокруг ленинского завещания. Не мог он поступить так и в дальнейшем, когда стал не просто первым среди равных, но и когда стал единовластным хозяином положения в партии и стране.

В некотором смысле ленинское завещание было тем тяжким крестом, который он вынужден был нести всю свою жизнь, до самых последних своих дней земной жизни. И, как мы видим, до сих пор, вплоть до нашего времени, Сталин, уже будучи мертвым, несет на себе этот тяжкий крест.

В целом, оценивая роль ленинского завещания в политической судьбе Сталина, нельзя сказать, что оно стало непреодолимой преградой на его пути к утверждению своего господства в партии. Объясняется это не только неким аморфным характером самого завещания, но прежде всего железной волей самого Сталина. Благодаря своим недюжинным политическим способностям, умению маневрировать, сталкивать своих политических противников, а главное — правильно определять магистральные пути развития партии и государства и железной рукой осуществлять руководство — благодаря именно этим качествам он стал лидером партии вопреки совету Ленина заменить его на посту Генерального секретаря.

И только истории дано судить, было ли это благом для страны или непоправимой, роковой ошибкой. Хочу в качестве заключительного аккорда привести слова советского писателя Н. Тихонова, которые кажутся мне здесь вполне уместными: _

«Наш век пройдет. Откроются архивы,
И все, что было скрыто до сих пор,
Все тайные истории извивы
Покажут миру славу и позор.

Богов иных тогда померкнут лики,
И обнажится всякая беда,
Но то, что было истинно великим,
Останется великим навсегда»[1069].

* * *

Хочу завершить этот раздел кратким обзором того, как и когда завещание Ленина стало достоянием гласности. Первоначально сведения о нем уже в 1923 году появились в издававшемся в Берлине меньшевиками «Социалистическом вестнике». Затем в 1925 году на Западе на английском и ряде других языков вышла книга близко стоявшего к Троцкому деятеля левого движения на Западе М. Истмэна «После смерти Ленина». В ней также воспроизводилось (разумеется, не в идентичном и полном виде), завещание Ленина. По распоряжению Сталина книга была переведена на русский язык и с ней ознакомились тогдашние высшие партийные руководители. Сам Сталин в деталях разобрал многие положения, содержавшиеся в книге, и подверг их аргументированной критике. Он же внес предложение, чтобы Политбюро обязало Троцкого выступить в печати с категорическим опровержением извращений в книге Истмэна[1070]. Троцкий был вынужден выступить в журнале «Большевик» с критикой этой книги и фактическим отрицанием того, что Ленин оставил какое-либо политическое завещание. Вокруг этого эпизода также шла напряженная и длительная борьба. Через несколько месяцев текст завещания был опубликован на страницах газеты «Нью-Йорк Таймс».

Сталинское руководство, естественно, называло все эти публикации фальшивками и происками классовых врагов, возлагая вину за то, что сведения о завещании просочились за границу, на оппозицию в лице Троцкого, Зиновьева и других. Несмотря на то, что во всех этих публикациях содержались некоторые неточности, в целом же они верно передавали содержание и смысл ленинского письма к съезду.

Что же касается судьбы ленинского завещания в нашей стране и в партии большевиков, то она выглядит примерно следующим образом.

В архиве Троцкого содержится строго секретная сводка замечаний членов тогдашнего высшего руководства относительно дальнейшей судьбы ленинского завещания. Причем сводка эта датируется началом июня 1923 года, что однозначно свидетельствует, по крайней мере, об одном: содержание завещания стало известно членам высшего руководства задолго до того, как оно было официально передано в ЦК партии. Вот позиция отдельных членов и кандидатов Политбюро, как она отражена в сводке.

Троцкий: «Я думаю, что эту статью нужно опубликовать, если нет каких-либо формальных причин, препятствующих этому. Есть ли какая-либо разница в передаче (в условиях передачи) этой статьи и других (о кооперации, о Суханове)».

Каменев: «Печатать нельзя: это несказанная речь на П/Бюро. Не больше. Личная характеристика— основа и содержание статьи».

Зиновьев: «Н.К. (т. е. Крупская — Н.К.) тоже держалась того мнения, что следует передать только в ЦК. О публикации я не спрашивал, ибо думал (и думаю), что это исключено».

Сталин: «Полагаю, что нет необходимости печатать, тем более, что санкции на печатание от Ильича не имеется».

Томский: «За предложение тов. Зиновьева — только ознакомить членов ЦК. Не публиковать, ибо из широкой публики никто тут ничего не поймет».

И, наконец, запись секретаря: «Тт. Бухарин. Рудзутак. Молотов и Куйбышев — за предложение тов. Зиновьева»[1071].

Подлинность данного документа не вызывает сомнений. Примечательно, что Каменев и Зиновьев первые решительно высказались против публикации завещания. Да и само решение принималось на базе предложения Зиновьева. Сталин также высказался против публикации, ссылаясь при этом на отсутствие санкции со стороны Ленина. Каких-либо других мотивов он не приводил. Иными словами, высшее руководство фактически единодушно (за исключением разве Троцкого) отклонило возможность публикации письма к съезду. Это говорит о многом: во всяком случае о том, что не один Сталин, как пытались позднее доказать, был противником предания гласности ленинского завещания.